Читаем без скачивания Зелёный змей Урала - Найтов Комбат

А все оказалось еще более печально, чем я думал: это не пищевое отравление! Это просто отравление. Тот, свернувшийся калачиком, труп лежал не в блевотине, а в луже крови, а руками держался за живот, пробитый насквозь здоровенным наконечником с огромными зазубринами, видимо от какого-то гарпуна. Судя по всему, его метнул старший по возрасту мужчина. На поясе у убитого я обнаружил «кошелек», в котором лежали камешки пяти цветов. Два крупных и чистых рубина, три изумруда, один из которых был просто «булыжником» около 40–50 карат, невероятно чистой воды, остальные камешки нескольких цветов, все довольно крупные, явно были не кварцем. Большинство из них были прозрачными. Алмазы! Тут же вспомнилось и название горушки: Верблюд! Речушка, которую я видел, называется Ис или Исс. А здесь, в нашем времени, стоит буддийский монастырь, в котором я бывал лет 10 назад. Высокая вершина неподалеку от Верблюда, носит название Качканар. Качканар – строго на 100⁰ от этого места, Верблюд – по пеленгу 172,5 градуса. Там, где видел поля, будет стоять деревня Косья. В трех километрах от нее выше по реке – бывший золотой прииск, где встречалась и платина, и алмазы. Верховья Исы – вообще уникальное место, чего там только нет! И киноварь, и молибден, и россыпные алмазы, и даже вольфрам. Разлом там. А еще, рядом исток реки Серебряной, по которой через Урал переходила дружина Ермака. Прювед, медвед! Вот теперь понятно, почему они все европеоиды. Местные здесь на русских не должны быть похожи. Здесь, в основном, пермяки-солены уши проживали и монголоиды.

Перчаток резиновых, само-собой, не было. Будем надеяться, что отрава не кожно-нарывного действия. Первой на двор вытащил женщину или девушку, она на «горшке» сидела, пустой кадке, там и умерла. У нее ничего не было, одежду я с нее снял. Положил на первые два слоя дров. Затем вытащил пожилого, и тоже уложил его рядом с дочерью, наверно. А может быть это его вторая жена? Кто его знает? Все его вещи и одежду я с него тоже снял. Затем старшую из женщин, еще бы немного и у нее был бы ребенок, потом мальчишку, который лежал возле кровати. Вначале не хотел класть убийцу вместе с жертвами, а затем рассудок взял верх над приметами. Пирит, кресало и что-то напоминающее обмотку для уплотнения резьбы труб я нашел у всех, каждый носил это дело с собой в мешке из рыбьего пузыря. В первый раз возился довольно долго, но раздул огонь и около трех часов не отходил от костра. Нашел в мастерской деготь, плеснул его туда, после этого загорелось сильнее. Хорошо еще уложил первые слои на уголь, иначе бы еще дольше возился с этой противной процедурой. Подвывали собаки, особенно когда паленым белком запахло, но я выдал им по большой рыбине, просто замороженной, и они притихли. В перерывах я драил палубу в новом жилище, вынес все на улицу, забросал снегом и принялся все, абсолютно, выбивать на снегу, мыть и чистить. Мыла не было. Использовал щелок из бочки, в котором замачивали золу. Нашел печку, точнее, три печки: летнюю, с вмонтированным казаном, кухонную, кухня была в отдельной комнате, и «главную», но начинали строить башню не русские, а японцы, китайцы, корейцы или монголы. Такую конструкцию я видел на Дальнем Востоке, печь имеет нижний дымоход, на котором и расположены спальные места во всех комнатах, затем уходит наверх в плоской трубе, у которой нет задвижки, поэтому выстывает комната очень быстро, если не поддерживать постоянный огонь и не закрыть вовремя поддувало. Непосредственно над огнем сделана выгородка, как в русской печи, там можно запекать все, что угодно или сушить. И места она занимает меньше, чем русская печь. Сойдет. Тем более, что дров вокруг – море. А вот с людьми – напруг. Самого себя я еще не видел: в доме зеркал нет, но я еще не осматривал все три жилых комнаты на первом этаже. Так, заглянул, и все. Судя по всему, попал я в тело очень молодого человека, русоволосого, кудри были довольно длинные. Не слишком сильного, без полиспастов мне было бы не по силам перетаскать такой груз. В сене на конюшне я нашел две переметные сумки, набитые слитками серебра, золота и самородками платины, так что стало понятно, почему я жив остался: по горам и дикой тайге ехать одному – верная смерть. Мне дали что-то успокоительное, чтобы утром разбудить и поставить перед фактом, что все умерли, и требуется все сжечь и уезжать. Убитому гарпуном было лет 20–25, я, видимо, младше. Поев, я принялся разгадывать загадку слогового письма. Что-то об этом читал, а табличек было много, плюс ворох берестяных, и, главное, существовал «ключ». Он стоял и лежал на кухне! Все баночки были подписаны! Женщины в этой семье были грамотными, и они оставили мне этот «ключ». В перерывах приходилось выскакивать на двор, чтобы до конца сжечь трупы, да и для того, чтобы что-нибудь не спалить из «свежеприобретенного». К утру костер окончательно догорел. Я собрал всю золу в мешки и собрался выйти за ограду, но выяснилось, что никакого приспособления, чтобы открыть калитку снаружи не существует. Кто-то всегда должен оставаться «на часах» и впускать «постояльцев» обратно. Почесав «репку», забрался на подветренную вышку и развеял прах по ветру, тем более, что набежали тучки и дул довольно сильный ветер. Все это подвигло меня изобретать «велосипед»: то есть замок, которым можно закрыть этот «замок» снаружи, а потом открыть его. Изнутри калитка закрывалась вполне надежно, но вручную, причем снять засовы в одиночку было достаточно трудно: очень тяжелые брусья из какого-то незнакомого дерева, в середину которого вставлен металлический штырь. Их – четыре. Можно, конечно, и штормтрапы применить, но это – крайний случай.

Глава 2. Незванные гости

Как уже писал, в первую очередь занялся письменностью, что в принципе не составило большого труда, через две недели я свободно изображал любые надписи с помощью этих значков, но убей меня, если я знаю, как эти слога произносятся. Знаков было не слишком много, это не китайские иероглифы, но заморочек было достаточно! Особенно с «тся-ться» и тому подобным. Так вот писались они одинаково, а мягкий знак был уже буквой, апострофом, одинарным, если мягкий, и двойным, если твердый. В общем. Напоминало скоропись, которой я некогда увлекался. Здесь тоже встречались знаки, соответствующие целому слову. Но как звучит этот язык оставалось практически полной загадкой. Одновременно с «велосипедом» отрабатывалось еще две задачи:

Первое: создание системы мер, так как образцов у меня не было, сами понимаете, что эталонный метр мне с собой никто не дал. Да и китайской рулетки под рукой не оказалось. У «алхимика» (я старательно и сознательно избегал слова «отец» и «мать» по отношению к покойным, хотя, скорее всего, они для парня являлись именно родителями, но его память мне была недоступной) были мерительные инструменты и какие-то грузики к двум типам весов. Одни были чашечными лабораторными, вторые находились в мастерской и могли быть подвешены на крюке в любом месте. К ним прилагалась и дополнительная палка, на которую можно было подвесить грузики с разрезом. Но размерность этих «эталонов» для меня была загадка. Решил сказать, что Луна твердая. И переходить с метрической системы на местную я просто не стал. Приблизительно я понимал, что используется пядь, шаг, локоть, аршин, сажень и косая сажень. И что фаланга указательного пальца – примерно дюйм. Что я точно уяснил, так это величину сажени, так как обнаружил инструмент «землемера», этакий циркуль с неподвижными ножками, размах которого был чуть больше размаха моих рук, но я еще «маленький», недорос или недоросль. Поэтому, затратив несколько дней на всякого рода измерения, я «создал» эталоны дециметра, метра и сантиметра, точно кратные 10 и приступил к созданию штангенциркуля. Очень помогла обнаруженная в «лаборатории» линза, оказывается она уже была известна, но сделана она была не из стекла, а из прозрачного камня, горного хрусталя высокой чистоты, хотя, конечно, уступала по прозрачности оптическому стеклу с просветлением. Давала неплохое увеличение около 4х крат, благодаря чему удалось точно и аккуратно нанести штриховку на штангель. Но это было чуточку позже, так как в первую очередь штангенциркуль – это ровные поверхности, которые получить можно только с помощью станка, фрезы и тел вращения. Сами понимаете, в этом диком мире подшипников не было. Их требовалось создать, что в этих крайне примитивных условиях было той еще задачей! Домница была настроена на получение крицы из руды, содержащей ванадий, довольно тугоплавкой. Чугун получить в ней было невозможно. Только методом науглероживания «готового» продукта, а наличие ванадия, это я хорошо знал, так как соседнюю гору в 20 и 21-м веке довольно основательно раскопали, и состав местной руды мне был хорошо известен, очень затрудняло этот процесс. Единожды попытавшись получить чугун, я от этой идеи отказался. Сумел отковать и обработать вращением три вала. Изготовить и заточить (абразивных материалов под рукой тоже не было) несколько десятков фрез. А кроме того, свить и заточить сверла, благо, что марка стали позволяла резать незакаленную сталь той же марки. Или предварительно отпущенную. Сверла изготавливаются достаточно просто, первое я сделал полностью вручную, не совсем удачное, с коротким боковым режущим краем. Затем, когда появились фрезы, то создал пресс-форму для них, целую серию, уже после того, как «утвердил» собственную меру длины, и одним движением прессовал заготовку, затем брал ее за кончик и скручивал в спираль. После нагрева и закалки приступал к заточке. Абразивы я позже нашел, они имеются в данной местности, но секрет наполнителя, с помощью которого делаются абразивные круги, пока оставался «большим секретом». Времени на это не было.