Читаем без скачивания Паромщик - Маргит Сандему

И теперь Тенгель не знал больше ни об одной.

Проклятый сброд, испачканный в его крови! Все время, пока он лежал здесь заколдованный, приходилось следить за ними, чтобы не расстроили, не испортили его планы.

Как раз сейчас круг его последователей был ослаблен. Во всем роду был лишь один избранный, единственная девушка — и та была почти ничем. Кажется, ее звали Бенедикте, о, он знал почти все о Людях Льда. Потому что возле черного источника зла Тенгель был наделен вечной жизнью — и властью над человечеством. Полной власти у него еще не было, ибо он был парализован сном. Но из своего тайного логова он мог отслеживать судьбы Людей Льда; особенно судьбы избранных. И все зло в мире было дано ему с помощью земли и воздуха, огня, воды и камня, пяти символов — древних покровителей Людей Льда. Ведь когда он нашел Источник Жизни и выпил мертвой воды, эти стихии тоже стали его рабами, его средством достичь высшего Знания. Однажды он почти было завладел властью над всей землей…

О, как он раскаивался, как он сожалел о пришедшей к нему тогда мысли погрузиться в сон! Ведь он был предан! Предан своими! Сотни раз Тенгель раскаивался, тысячи раз бесновался и неистовствовал, но безо всякой пользы. Он был околдован, и ему предстояло оставаться неподвижным до тех пор, пока не найдут новую флейту с магическим звучанием или какую угодно, лишь бы на ней можно было сыграть нужный сигнал.

Эта не находившая выхода злость отняла у него силы. Тенгель прикрыл свои жуткие глаза и сконцентрировался на происходящем сейчас. Это было несложно, флейта вернула ему способность видеть предметы, находящиеся вдалеке. Только лишь тело все еще оставалось слабым, скованным. Поэтому его опасная для всего живого оккультная мощь не могла быть использована полностью; до сих пор она была лишь слабым предзнаменованием того, что произойдет однажды.

Теперь, даже если сама по себе Бенедикте была нулем, пустым местом, ему надо было бдительно наблюдать за ней. Потому что она была одной из «них», из избранных. Неверные, они пытаются бороться с Тенгелем Злым. В одиночку Бенедикте не сможет сделать ровным счетом ничего, но если ей помогут…

Нет, он должен быть осторожен с этой идиотской девчонкой.

А что, если направить ее по дороге, которая приведет к верной гибели?

Да! Как раз можно будет избавиться и от этого проклятого заточения.

Но все должно свершиться в тайне.

Глаза Тенгеля Злого мерцали в темноте. По телу пробежала дрожь, пронизывая холодом страха. Какое-то место… Откуда-то грозила другая опасность. Шира была не единственной. Он не знал того, другого, потенциально опасного. Тот исчез, спрятался от своего злобного прародителя. Но Тенгель Злой чувствовал, как этот другой силен, адски силен!

Поэтому избавиться от девушки надо тайно. Там, где тот неизвестный и опасный человек не сможет найти ее и прийти на выручку.

Мысли Тенгеля обострились, в сознании как будто что-то копошилось и протягивало длинные, извивающиеся щупальца над миром, обследуя земли на Севере…

Проснулось одно воспоминание.

Верно, он помнит то место, удаленное от человеческого жилья. На редкость скверное, он сам это знал, ведь был там однажды по пути на юг.

Оно было связано с самим злом. Тенгель почувствовал себя хорошо, когда провел там некоторое время.

Он запомнил кое-что… Тенгель сосредоточился, напрягся, чтобы оживить картину давних событий.

Ну да! Паромщик! Конечно, это он.

В нем снова неслышно забулькал зловещий смех. Паромщик, без сомнения, точно он!

Было забавно работать с этим человеком. Тенгель размышлял, как же он мог упустить такое незабываемое воспоминание. После того как он покинул ту местность, уже прошло несколько сотен лет. Было бы интересно разузнать…

Прекрасная деревня в горах Норвегии была осквернена еще задолго до его прибытия туда. Она была так заражена примесью откровенного зла, что по телу Тенгеля снова пробежала невольная дрожь, на этот раз от удовольствия. Итак, это было абсолютно подходящее место, чтобы разделаться с доброй Бенедикте.

Громадная, несокрушимая мысленная сила Тенгеля Злого должна направить девушку туда.

Но все должно произойти как бы невзначай, окольными путями, ведь действовать напрямик сейчас нельзя. Каким же образом ему осуществить этот план?

Словно гигантский паук, он начал плести длинные, тонкие и прочные сети. Приятное развлечение для злейшего существа на свете, воплотившего в себе саму ненависть.

2

Луна виднелась за темными тучами, которые проносились по небу. Время от времени бледный круг луны показывался между ними и бросал короткий холодный отблеск голубовато-зеленого света на дом, стоявший на гребне холма.

Это был большой двухэтажный особняк со множеством окон, отражавших лунный свет. Может быть, когда-то он и был покрашен, но теперь серая древесина проступала среди полос отслоившейся краски. Черепица заросла мхом, и столбы под верандой прогнили сверху донизу. На первом этаже за старомодными гардинами было заметно слабое свечение; второй этаж выглядел безлюдным, в его окнах висели потрепанные остатки портьер.

Когда луна снова скрылась за облаками, дом предстал во всей своей угрюмости. Но вот внезапно показался мимолетный отблеск в окнах второго этажа — слабый и рассеянный, словно кто-то нес стеариновую свечу за многослойной занавесью паутины.

Луна вышла опять, и свет тут же исчез.

Но не было никого на дороге, ведущей к холмистой гряде, кто бы увидел это. Не было желающих посетить дом, как и тех, кто бы согласился повстречать живущих там, да и не было ни у кого стремления выяснить, почему этот дом пользовался такой дурной славой. Он напоминал дом с привидениями, да и был на самом деле им, как утверждали окрестные жители. Говорили даже о криках в ночи и других не менее странных вещах.

Только луне было позволено любить этот дом. Пришел день, и луна погасла.

Гури Мартинсен ослабила туго затянутый воротник и обмахнула лицо перчатками. Она была полной женщиной тридцати пяти лет, ее красное лицо блестело от пота. На ней была неудобная юбка с турнюром, шляпа сползла на лоб и держалась лишь на заколках.

— Нет, я больше не в силах ступить и шага. Я спущусь вниз к реке и отдохну.

Ее муж слегка раздраженно поставил чемодан перед собой. Ему тоже было жарко.

— Гури, у нас мало времени. Уже поздно, и тетушки ждут нас.

Гури как раз спускалась вниз к реке.

— Ты сказал, что здесь от станции недалеко. А мы уже идем целую вечность!

— Вечность, — пробормотал он. — Всегда ты преувеличиваешь.

Но он должен был признать, что дорога оказалась значительно длиннее, чем запомнилось ему. Как же давно он был здесь последний раз! В то время и железных дорог-то не было.