Читаем без скачивания Дорога, которой нет - Татьяна Щербинина

Бессознательное

Свежие фломастеры разобрав,Дочка мне рисует принцессу Белль.Это обострился синдром «ребра»Или я соскучилась по тебе?Или просто – мышкою тишинаЩёлкает по файлам забытых снов?На соседней крыше лежит луна,«Голая, довольная», – как в кино.Сколько принцев призрачных ни лепи,Всё равно из шкафа ползёт скелет.А из зазеркальной глухой степиСмотрит, улыбаясь, дедушка Фрейд.

Всё, чего хочу

Так соблазняет щуку игра блесны,Так обнимает небо последний лист.Жаворонком в выси твоей весныПеть – пока струны не порвались.Язычница – смеющимся языком –Нет, не икону – хочу целовать огонь!Гусеницей мохнатой в саду твоёмЗаснуть, а проснуться совсем другой –Всё, чего хочу! Всё, что успею сметь,Пока метель не станет моей фатой.Ты говоришь, её называют смерть?Нет, это ветер – тёплый и золотой.

P. S

Я тебе никогда не признаюсь в том,что давно должно уже отболеть…Это не было счастье, скорее, штормдесятибалльный, в котором не уцелеть…Приходил с дежурства уставший, злой,полнолунье кипело в твоих глазах.Это длилось дольше, чем мезозой,ненавистный, нежный тиранозавр.Чувствуешь, как чары мои крепкиоттого, что никто бы другой не смоготношений скифские черепкисклеивать тоскою бессонных строк,бережно, осторожно, за слоем слой,А потом кувалду в сердцах, и – хрясь!Удалю из мобильника номер твойтысячу не помню который раз…Нет, я ничегошеньки не прошу,кажется, нам не о чем говорить…Это просто ужасный, плохой фэн-шуй –зеркало напротив входной двери.

Женщины марта

Терпкий сумрак в бокале синем,золотистый лимон луны.В марте женщины пьют мартинии приходят в чужие сны.Чиркнув взглядом неосторожным,ослепительны и легки –в марте женщины, словно кошки,точат нежные коготки.Задевая опасной бритвойжизни серое полотно,в марте женщины – Маргариты –в ночь распахивают окно…

Имя

Сладко – чужие крастьгубы – нагим глаголом.Имя – марево, Марс,космос саднящим соло.Обморок – морок – смех,ясный искристый порох,сердце – на вырост – сверх!Рифм своевольный сполохВам, владычица Речь.Маятник – море – волны,имя – «не мир, но меч»,чернь, полнолунье, полночь…Сквозь скорлупу землипламенем лепестковымвыскользнув из петлисолнечным пульсом Слова.

Полнолуние

Этот юный и древний мучительный зов…Только небо не знает стыда.Раскрываются белые лилии снов,Под луною мерцает вода.Заблудившийся путник, угрюмый и злой,Позабывший давно о любви,Этой ночью я буду июльской рекой,Заходи же и смело плыви!И прохладное пламя, и соль на губах(Или слёзы?)… Спадёт пелена,Будет мёртвое русло, пустыня и прах,Там, где страстная билась волна.И тогда ты без сил упадёшь на песок,Бесконечно уставший старик,Ощущая, как яростно был одинокДаже в самый пронзительный миг.

Антивозрастное

Опускаешь ресницы лукавым взмахом –без напряга и боли выигран бой.В 30 лет исчезают детские страхи,наконец-то ты рада… себе самой.Отпускаешь в небо воздушный шарик,чувствуя, как солнце внутри течёт,и досадную кличку «рыжий очкарик»вспоминаешь с улыбкою – вот и всё.Брюзгливых не слушаешь разговоров,и на сплетни-стрелы тебе плевать,но пугает строгое птичье «сорок»с огородно-плодовой приставкой «пять».Ты не знаешь, что прошлое поправимо,всё быстрее пляшет веретено.В сорок лет не страшно терять любимых,они уже потеряны, и давно.Никакой, даже самый родной, мужчина –ты сама, всё сама себе можешь дать.Но тревожит очень зачётка сына,дочка, не желающая читать.В сорок лет бодрит холодок рассвета,лишь нахальная кошка греет постель.Понимаешь: «Скоро уйдёт и это»,память – только ступенька, точнее, дверь.С каждым годом всё выше степень свободы,а потерям (и строчкам) длиннее счёт.Ты летишь по трассе коньковым ходом,и упрямое солнце внутри течёт.

Коньки. Двадцать лет спустя

Кто не рискует – пускай минералку пьёт!А сегодня любые горы мне по плечу.Непокорный мой, возлюбленный, гордый лёд,как же я боюсь тебя… и хочу!Ох, как ноги зашнурованные дрожат!Шагну сейчас – и грохнусь непоправи…«Снегурками», взятыми напрокат,распишусь в своём бессилии и любви.Встаю, от отваги собственной ошалев.(О неуклюжесть крылатая первых строк!).Сколько было разбитых коленок, слёз и соплей,когда мама с папой таскали нас на каток!От страничек этих не отречься, не разорвать,первородный страх мне силу сейчас даёт.Ноги-то всё помнят лучше, чем голова,и лечу, от яркого солнца зажмурившись, как сова,догоняю детство своё.

Страшная сила

Морозным забористым паромЯнварские улицы дышат.А я в магазин «Спорттовары»Иду выбирать себе лыжи.Кому-то обломно и тяжко,(Иных – не поднять и домкратом.)Не пластик – куплю «деревяшки»,Поскольку в душе – консерватор,Поскольку в Советской стране яРосла без тревог и рутины –Надёжней они и роднее,(Мы чуточку все Буратины).Да, классика – страшная сила,Экстрим – обалденная штука!Чтоб ветром не уносило,Я палки куплю из бамбука.Пусть черти под рёбра толкают –Рекорды становятся ближе.Я заново жить начинаю –Иду покупать себе лыжи.

Что вижу, то пою

Ворона больна ларингитом,в помойке валяется хлеб,из форточки, нагло открытой,несётся бессмысленный рэп.Пещерный художник раскрасилсоседнюю стену – к чему?Ведёт престарелый Герасимодетую в хаки Муму.Сияющий лик депутатавесьма украшает подъезд,и шествует дворников стадос лопатами наперевес.Ледышку пинает ребёнок,среди тополиных пеньковнесчастный стоит жигулёнок –как наша с тобою любовь –давно уж без стёкол, без знаков,на крыше – заснеженный груз,его не починишь, однако,как наш нерушимый Союз.Шагаю по белой дорожкеи радуюсь свежим словам,навстречу мне чёрная кошкаспешит по кошачьим делам.А я посмеюсь над приметойи вверх (наконец-то!) взгляну,где солнце, свобода и ветеруже предвещают весну.

О чудиках и чуди

Мы, потерявшие древнюю суть,Памятью живы единой.Предки мои – белоглазая чудь,Чудики (или чудины?).Тайна таёжная, смуглая кровь,Чуткая мира основа,Хвойная азбука хмурых лесов,Речек певучее слово.Предки мои не боялись ходитьВолчьей дремучей тропою.Я и сама-то могу отчудить –Вам и не снилось такое!Кто повторяет, что нынче нельзяЖить, подчиняясь причудам?Ночью тревожной смыкаешь глаза –И наплывает…Откуда?Бьёт новгородская злая стрелаДикую вольность двинскую…Чудь непокорная в землю ушла…А чудаки – существуют!..

По умолчанию

И едва ли сможешь открыть глаза ты,ослеплённый яростной круговертью…Ветер по умолчанию – северо-запад,тип погоды – не сомневайся! – третий.Можно сменить аватарку, призвание, имя,родину выбрать с удобствами на планете,памяти файлы стереть, заменить другими,но куда ты денешьвот этот ветер,всю эту хмарь,угрюмую нежность утра,запах болота и моря, зовущий запах?Где бы ты ни был, тебе всегда неуютно,ветер – по умолчанию – северо-запад.

«…голос дождя за кадром…»

голос дождя за кадромснами кипят ресницынебо читает мантрыввысь опадают птицынежные щёки утраколет небритый ветерлюди чего-то ждут, ноим ничего не светитсон захлебнулся явьюлистья теряют силубой (или вой?) без правилбред мировой кобылыпамять – порез на кожеа кровоточит будтосколько богов, но всё жеверится только в Буддувверх первобытной стаейкопья свистят вопросовголос дождя читаетстранное слово «осень»

«Это чья-то чужая страна, не наша…»

Это чья-то чужая страна, не наша…Воздух – кляпом, небо невыносимо.Все в футбол играют, поют и пляшут,Кричат «ура!» возвращению Крыма.Закрывают фермы, заводы, школы.Дохнут кони, тихо падают избы.И никто не скажет: «Король-то голый!»Будешь лезть в бутылку – поставят клизму.Босота, безденежье, бездорожье,Свищет бес, утробно хохочут тролли.И опять нас с ложечки кормят ложью,И опять ходить заставляют строем.

В Интернете – сплетни да перепосты,Не поймёшь, в чью лунку идёт игра там.Всё, что сказано честно, открыто, жёстко,Удалит недремлющий модератор.Но летит живым воробышком слово.Люди землю пашут, хоть впору б взвыть им.Всё, что есть разумного и живого,Драпает тихонько в Москву да в Питер,Где гниёт болотом лихая площадь,Депутаты прячут в портфелях стринги…И встаёт бесстрашным горьким ГаврошемНеокрепший голос моей глубинки.

На поводке свободы