Читаем без скачивания Конец операции «Золото» - Александр Аннин

– А если мы знаем электронный адрес отправителя, то можно установить его местонахождение?

– Это вряд ли, – покачал головой инженер. – Адрес может быть одноразовым, а отправить с него почту можно с любого компьютера. Хоть из Новой Зеландии. В данном случае адрес – это понятие условное.

– Иди, Сысоев, – устало махнул рукой Марк Валентинович.

– Погодите, Марк Валентинович, – выставил ладонь программист. – Я еще не все сказал.

По всему было видно, что этот компьютерщик-недоучка рад случаю блеснуть своими скудными интернет-познаниями перед самим Сквирей. Тем более, что Марк Валентинович никак не мог уличить шарлатана в его невежестве.

– Ну, что еще? – с надеждой вскинул на него взгляд градоначальник. – Мы поймаем этого подонка?

– Стоит только захотеть, – двусмысленно прогнусавил Сысоев. – Поручите это мне, я ведь в этом деле дока…

– Поручаю, поручаю, – закивал Сквиря.

Нажал на клавишу селектора:

– Нина, передай Сысоеву все почтовые реквизиты отправителя… Ну, этого анонима… Только текст читать не давай!

Сысоев умчался, пританцовывая, будто спешил по малой нужде, и Марк Валентинович остался один.

Итак, утверждать, что никакого электронного послания он не получал, было бы со стороны Сквири просто глупо. Хреновая ситуация… Черт бы побрал этот прогресс и Билла Гейтса вместе с ним! Хотя, конечно, своих верных слуг черт обижать не станет…

И вдруг Марк Валентинович успокоился. Боже мой, да ведь это поганое подметное письмо – не что иное, как обычный шантаж. А шантаж и торговля взаимными уступками – та сфера, в которой Сквиря чувствовал себя как рыба в воде. Тут все просто и ясно: кому-то нужна подпись мэра под каким-нибудь шкурным документиком. Вот и все. Иначе аноним не стал бы грозить Марку Валентиновичу, предупреждать о всевозможных карах. Он просто передал бы изложенные факты областной прокуратуре. Или СПЕЦСЛУЖБЫ. Одного только музыканта Крамского достаточно, чтобы сюда, в Латницы, нагрянула бригада ОМОНа.

Что ж, значит, скоро таинственный радетель о правах пациентов Латницкой психбольницы объявится и изложит свои условия. Подождем…

Ближе к концу дня в кабинет без стука прошествовал Сысоев. Вид у этого побитого жизнью мужичка был загадочным и торжествующим одновременно.

– Ну что? – брезгливо спросил Сквиря.

– Видите ли, Марк Валентинович, – Сысоев без разрешения плюхнулся в кресло, причем довольно развязным образом. – Помимо электронного почтового адреса отправителя, существуют еще так называемые ай-пи и ай-ди адреса…

– Встань и докладывай как положено, – одернул зарвавшегося «писюшника» градоначальник.

«Возомнил, что я смерть как нуждаюсь в его услугах, – мысленно усмехнулся Сквиря. – Ты был бы нужен, если бы действительно требовалось найти и устранить отправителя письма. Но, мля буду, этот неведомый шантажист вовсе не собирается прятаться. Сам придет сюда, в мой кабинет».

Сысоев обескураженно поднялся из кресла и принялся долго и нудно рассказывать о том, как ему, «поистине гениальному хакеру», удалось хитроумным способом установить принадлежность и местонахождение компьютера, с которого было отправлено неприятное для мэра письмо… (На самом деле распознать все эти «неопределимые» следы было делом плевым. Ничтожным, можно сказать, делом).

Так вот, письмо было отправлено из единственного в городке интернет-кафе.

– Я сбегал туда, – горделиво сообщил Сысоев. – И, пользуясь своими связями, узнал: в означенное время электронной почтой пользовался один-единственный посетитель. Это парнишка, его хорошо знают в городе. Сказать, как его зовут?

– Да хрен с ним, с этим парнишкой! – заорал Сквиря. – На кой ляд он мне нужен? Ясно ведь, что его наняли за пару сотен рублей. Что мы теперь, пытать его будем? Мол, кто тебе текст письма всучил? Чтобы мэру послать… Иди, Сысоев, иди…

Однако Сысоев не уходил, он пристально смотрел прямо в глаза градоначальнику.

– Нет, пытать его мы действительно не будем, – тихо сказал программист. – Потому что этот парнишка… Это… Сын директора ювелирного завода. Единственный и любимый отпрыск Антона Шипило.

Глава вторая

Семидесятипятилетний академик Анатолий Семенович Ардашкин не был в Первопрестольной уже больше полугода. И теперь он рассеянно смотрел в густо тонированное окно «хаммера» на проносящиеся мимо него пригороды столицы, редкие перелески и пашни, давно позабывшие плуг земледельца.

Мощный джип был подан прямо к приземлившемуся в аэропорту «Мячково» сверхзвуковому Ту-144 – эти самолеты, несмотря на их снятие с серийного производства, иногда изготовлялись по индивидуальному заказу сильных мира сего. Меньше часа потребовалось реактивной машине, чтобы преодолеть расстояние между Калининградом и Москвой, но в полете Ардашкин успел окончательно простудиться. Несмотря на выпитый коньяк, Анатолий Семенович чувствовал себя прескверно. Грудь раздирал надсадный кашель, и на каждый такой приступ сердце отзывалось тревожной болью.

«Да ну, подумаешь, грипп – ерунда собачья, – пытался успокоить себя Анатолий Семенович. – Сейчас примем антибиотики, «дозис лошадис»… Или еще что-нибудь такое».

Вдали «забирюлевела» Москва. А вскоре белые, унылые многоэтажки Бирюлева-Западного сменились приземистыми широченными трубами Южной ТЭЦ.

«Хаммер» следовал в московский офис калининградского завода по переработке золотосодержащих отходов. Ардашкин вспомнил хвастовство владельца предприятия Леонида Трофимова, что, дескать, на сегодняшний день его личных золотых запасов хватит для целого государства. Ну, пусть не европейского, так хотя бы дохленького южноамериканского. Или африканского.

Московское представительство прибалтийского перерабатывающего завода располагалось на Мосфильмовской улице, неподалеку от знаменитого гольф-клуба. Вот поправится Анатолий Семенович, так обязательно купит себе клубный абонемент, набор клюшек и прочую соответствующую экипировку. Непременно играть по утрам в гольф было давней мечтой академика.

При офисе на Мосфильмовской была небольшая, но суперкомфортабельная гостиница. Трофимов уже позаботился о том, чтобы, начиная с сегодняшнего дня, во всем отельчике был только один постоялец: Анатолий Ардашкин.

Впрочем, отель был населен довольно плотно, хотя в глаза это никак не бросалось. Дело в том, что по указанию Ардашкина академик Трофимов неделю назад перебросил сюда аж три десятка человек из службы безопасности своего золотоперерабатывающего завода. Все, как один – накачанные, молодые парни, прошедшие хорошую спецподготовку. И право на ношение огнестрельного оружия у громил наличествовало.

Что-то подсказывало Анатолию Семеновичу, что, помимо бумажек, эти бритоголовые хряки реально вооружены как минимум пистолетами.

Была вдвое усилена и непосредственная охрана отеля. Все эти меры гарантировали высокому гостю как личную безопасность, так и защиту от назойливых журналистов. Все эти писаки и телевизионщики, безусловно, через час-другой будут в курсе того, что за деятель прибыл в Белокаменную с курортного берега Куршской косы на сверхзвуковом Ту-144 с аршинной надписью «Тролль» по бортам.

Удачное все-таки название для своей авиакомпании придумал Леонид Трофимов, это Ардашкин понял только сейчас… С одной стороны, это сокращенное «Трофимов Леонид», а с другой – намек на сферу деятельности магната. Ведь тролли, согласно преданию, «заведовали» подземным, скрытым от людских глаз золотом…

Для российской и мировой общественности Ардашкин был вовсе не Ардашкин, а ни много ни мало – князь Анатоль Долгорукий, прямой потомок легендарного Рюрика. Того самого, который почти двенадцать веков назад стал первым русским самодержцем.

Рюриковичи правили Россией вплоть до восшествия на престол Романовых в начале семнадцатого века. И теперь, после того, как потомки Романовых устранились от судьбы своего Отечества, для монархически мыслящих людей – главным образом за рубежом – настала пора вспомнить об исконной великокняжеской и царской династии. Задуматься: а не признать ли наследником русского престола представителя рода Рюрика? То есть – Анатолия Семеновича Ардашкина.

В свое время бывшими агентами спецслужб для академика Ардашкина была разработана подробная родословная, восходящая аж к девятому веку нашей эры. Династические выкладки подкреплялись безупречными для не слишком тщательной экспертизы документами. В общем, все это звучало весьма убедительно – даже для въедливого специалиста по геральдике.

Впрочем, массовый россиянин упорно не воспринимал всерьез престарелого претендента на московский трон, и в российских СМИ князю Долгорукому уделяли внимание скорее как некой экзотической личности, раритету, ископаемому, обильно отводя ему место в разделах светской хроники. Не более того. А вот на кое-где на Западе Долгорукого и его сторонников уже называли нарождающимся фактором общественной жизни. И ближайшей целью Ардашкина было закрепиться в сознании обывателя как некий «возможный вариант» дальнейшего русского пути.