Читаем без скачивания Бледный город - Игорь Савельев

II

– Слушай, извини, вот ты говоришь: “мы”. Кто это – мы?

– Я и Никита. Мой друг. Мы же вдвоем едем. Из Питера три дня назад выехали…

– Так ты же вот, один!

– Нет, вы не поняли. “Стопим”-то мы, конечно, по отдельности: двоих парней кто подберет? Таких безбашенных на трассе мало… А так едем вместе. Он сейчас, поди, в районе каких-нибудь Бавлов все еще болтается…

– Может, обогнал. Откуда ты знаешь? Я-то с малой скоростью иду…

– Он?! Не-е, не обогнал. Вы просто Никиту не знаете. Он всегда очень медленно ездит.

– Погоди, а как автостопом можно ездить всегда быстро или медленно?

Не понимаю. Это же фортуна, везение!

– Не скажи-ите. Объяснить это нельзя. Вот вроде все нормально в человеке, да если бы и нет: водителю же издали все равно не видно…

И все-таки! Никита всегда идет медленнее всех, тяжело, с поломками, на куче машин… Как объяснить? Не знаю. Харизма какая-нибудь, что ли.

– Это не такой… в очках, с каким-то странным синим баулом?

– Это спальный мешок… Да, он. Вот его вы же не подобрали?

– Не подобрал.

– А почему?

– Ну… Не знаю…

– Вот видите!

Последнее было сказано самым торжествующим тоном. Что ж, теорема доказана – легко и просто.

Вообще-то если бы драйвер^3 и захотел, то подобрать второго пассажира не получилось бы. Легковая машина – иномарка среднего класса и средних лет, вполне, впрочем, еще презентабельная – набита была под завязку. Все заднее сиденье – вещи, самые разные: одеяла, сумки какие-то, термос и прочее – говорило о том, что путь машина держит не близкий.

И по драйверу это тоже было заметно. Эти красные набрякшие глаза…

Сколько же жизней уносит трасса! Речь тут даже не о частых придорожных обелисках, забытых и запыленных – мелькающих и примелькавшихся. Речь о водилах, идущих без сна и отдыха через области, через тысячи километров… Каждый раз, когда опускается вечер и солнце мелькает сбоку за деревьями, раздражает глаз, такой водитель решает для себя: поспать ли этой ночью несколько часов? Или опять пилить без передышки? К сожалению, часто – второе. Сколько инсультов и прочих бед на совести трассы…

Машиной драйвер управлял босиком. Вероятно, так он лучше чувствовал ее. Вероятно, холод педалей помогал не спать. Ступни у него были маленькие и пухлые. Человек ехал куда-то на Дальний Восток. Сидящий рядом автостопщик – на Урал.

– А чего ты забыл в Екатеринбурге?

– В Е-бурге^4 клево! У нас там живут друзья. Ну, мы по имейлу переписываемся… Вот они нас и пригласили. Там есть такое место -

“плотинка”, типа городской площади, там большая тусовка. Со многими интересными людьми можно познакомиться. Весело время провести.

– И много ты так по стране ездишь?

– Да как сказать… Порядочно. Если до Е-бурга доберусь, то будет девять тысяч.

– Блин, парень, я тебе даже завидую! Эх, был бы я такой же молодой…

Автостопщика звали Вадим. Многие уверены, что имя это – нерусское: пришло к нам так же, как и Руслан какой-нибудь. Я и сам удивился, когда встретил в истории некоего князя Вадима Новгородского – героя каких-то запредельных времен…

Наш Вадим был из Питера. Из славного города – колыбели трех революций и российской культуры по совместительству. Из города, который гордится своими заборами. Кстати, в нежном возрасте Вадим – был мороз – прилип языком к легендарной решетке Летнего сада. Не каждый салага может таким похвастаться!

А в остальном Вадим был самым обычным парнем. В меру веселым, в меру патлатым, в меру беззаботным. В частности, один зачет, не сданный в

Санкт-Петербургском государственном университете, не удержал его от турне через всю страну. “Осенью все равно это как-то разрешится, – думал Вадим с хладнокровием, которое приятно волновало его. – Или я его сдаю. Или меня того. Что, конечно, вряд ли – за один зачет…”

Родителям знать было не обязательно. Вообще ни о чем.

– У меня дочка примерно как ты, – покосился драйвер. – Ну, может, чуть помладше. Как подумаю…

Он косо усмехнулся. Вадим понял его.

– Как подумаете, что она тоже может так ездить?

– Ага. Убил бы…

Они помолчали: иномарка пошла на обгон фуры. Драйвер сосредоточился, напрягся, работая босыми ногами. Затем мимо проплыл синий щит с

“раскладкой” докуда – сколько. Вадим знал, что такие щиты на трассе порой откровенно врали, не ясно почему, но все-таки: “Уфа – 72 км.

Челябинск – 489 км”.

– Мы же с дочкой вдвоем живем.

И снова повисло молчание. А в таких случаях автостопщик и не должен ничего спрашивать. Захотят – расскажут. Есть такой негласный порядок, по которому драйвер может лезть с расспросами о самом сокровенном (что он обычно и делает – с превеликим удовольствием), а

“стопщику” со своим любопытством навязываться не следует.

Несправедливо? Но вас же подбирают и везут, в конце концов. Имеют право…

– Ее мать была курва. Мы разошлись шесть лет назад.

Вадим тут же принял самый свойский, понимающий вид, мол, да, конечно, про себя отметив: драйвер хороший попался, в душу не лезет

– про себя рассказывает.

– …Мы с ней учились вместе. Я ведь историк по образованию. Это потом уже… развернулся… Так вот. Нас погнали в колхоз, а там все уже и завертелось. Вас-то небось в колхозы не возят уже?

– Нет, конечно! Но у меня знакомые есть, в пединституте, – их возили.

– …Встречались месяца три. Родители были против, притом с обеих сторон. Мамаша ее – вот змея была, с золотыми зубами! Она даже в загс не пришла, ты представляешь?.. Зато на свадьбе нашей как весь курс погулял… Комсомольская свадьба: слышал что-нибудь про такое?

– Имею представление. С водкой в чайниках?

– Вот-вот, вроде того. Потом… Квартира, дочка… Начались скандалы, сцены все эти… Может, правда, как это в кино говорят -

“не сошлись характерами”? Наверное… Вот ты сейчас смеяться будешь, когда я скажу, что ее больше всего бесило – из-за чего она изводилась прямо. Я колпачки не закрывал.

– Чего?

– Да, серьезно! Я забывал закрывать крышечки у шампуней, тюбики всякие… Пасту зубную так оставлял, крем после бритья… Она психовала чудовищно!

– Да уж…

– Потом она стала гулять направо-налево, попивать начала тоже.

Красиво живешь, я ей говорю, милочка. Так мы и развелись. Что характерно! Маринка тогда еще совсем ребенком была, я ей говорю: ты с кем хочешь жить, с мамой или со мной? А она: с тобой. Ты представляешь? Это какой же… надо быть, чтобы родная дочь…

Помолчали.

– Я вообще вот что тебе хочу сказать, Вадим, раз уж у нас такой разговор. Ты рано не женись. Да, ты парень молодой. Да, гормоны, да, любовь. Пускай. Но в загс не ходи категорически! Потому что потом такое будет… Эти студенческие семьи – они же все распадаются!

– Да я и не собираюсь пока.

– Ну а если уж женился, то хоть ребенка не заводи. А то вообще труба. Ты своей так сразу и скажи: три года вдвоем живем, без маленьких. И ни на слезы, ни на уговоры – ни на что не поддавайся! -

После паузы: – У тебя хоть девушка-то есть?

– Нет!

На этот вопрос – а задавали его часте-енько – Вадим всегда отвечал с таким вот видом: излишне беззаботно, с глуповатой полуулыбкой – не беда, мол, чего тут особенно…

Но драйвер даже оторвался от дороги:

– Чего же ты, парень… Сколько, говоришь, тебе лет?

“Ну вот. Началось”. Вадим подумал о водителе плохо, сохраняя на лице все то же выражение: смесь напускной беззаботности и какой-то беспомощности. Кому приятно, когда тебя считают ущербным? Кому приятно пускаться во все тяжкие объяснений, оправданий…

– Просто я еще не нашел такого человека. Скажем так.

Казенностью фразы, долгим подыскиванием слов Вадим дал понять, что тема должна быть закрыта. И драйвер это понял, видимо, – полностью переключился на дорогу, только крутанув головой:

– Серьезно ты подходишь к этому делу…

Судя по интонации, в “это дело” вкладывался глубокий – несколько сальный – смысл.

Вы думаете, Вадим не влюблялся? Влюблялся, да еще как! Была у него такая одноклассница, томная, с изящно припухшими веками и в кудряшках… Вы думаете, Вадим не делал романтических глупостей? Его избранница еще спала, да и весь город спал крепчайшим сном, когда он с банкой краски в пять утра отправился под окна к ней с тем, чтобы написать заклинание Ромео всех времен: “Доброе утро, любимая!”

Вышло, правда, все настолько трагикомично, что он и сам предпочитал не вспоминать, и уж точно – веселой ему эта история не казалась…

Вадима застукал дворник. Вот как это произошло.

В городе уже рассвело, но было очень пусто и гулко, и казалось

Вадиму, что он попал в параллельный мир… Он открыл для себя это время и потом даже гулял так иногда, замечу в скобках. А пока он прокрался в нужный двор, там мелом разметил асфальт и начал краской

– аршинными буквами: “Доброе утро…” И тут вышел дворник! Кто же мог подумать, что он заступит так рано… Это был потомственный питерский алкаш, могучий и с плохими зубами, а главное – начисто лишенный всякой романтики… Как он орал! А как Вадим бежал!.. И он не видел, как жесткая метла дворника размазывала полосы из непросохшего “Доброе у”.