Читаем без скачивания Мертвец, который убежал - Юрий Бурносов

— Это «Пальма». Пошли, посидим, выпьем пару капель.

— А заказчик? Он сюда придет?

— Сам-то небось не придет, пришлет какого-нибудь костолома… И мой агент будет, Прищепка. Такие вещи делаются сложнее, чем ты думаешь, дружище Молекула… Кстати, почему Молекула?

— Да я на органика учился в свое время… Полгода… — смущенно признался тот, запирая фургон.

— Выгнали?

— Ага. Тогда студенческая демонстрация была, возле японского посольства… Я переусердствовал, меня и исключили.

— Так ты еще и политик? Положительно, удивил ты меня. Ладно, пойдем, а то дождь начинается.

С черного низкого неба и впрямь закапал ледяной дождь, и напарники поспешили внутрь сверкающего розовыми огнями бара.

— Я буду джин, — сказал Молекула, когда они сели за стойку. — А ты?

— Интересно, с каких это денег? — удивился Йонс. — Нам еще ничего не заплатили, как ты мог заметить.

Ну, на пару водочных коктейлей я еще наскребу…

— Пока ты искал труп, я почистил карманы у охранника, — хихикнул Молекула, выкладывая на стойку мятый бумажник из искусственной замши. Сейчас посмотрим, что тут есть…

Охранник оказался не слишком богат, но на бутылку не самого дорогого французского джина хватило. Какие-то квитанции и пластиковые карточки Молекула безжалостно выбросил в мусоросжигатель вместе с бумажником.

Чокнулись. Йонс посмотрел на большой светящийся циферблат над пивными кранами — начало третьего. Можно ждать гонцов.

— Как ты думаешь, Йонси, захватят юаровцы Мозамбик или же нет? спросил Молекула, вертя в пальцах запотевший стакан и любуясь, как плавают в джине цветные льдинки.

— На хер тебе Мозамбик? — лениво поинтересовался Йонс.

— У меня там брат. Двоюродный, в Красном Кресте работает.

— Если и захватят, брату-то что? Он нейтральный.

— Я уж думал в наемники податься, в посольстве ихнем записывали. Деньги обещали хорошие, в случае ранения — пенсию. Да не решился.

— Правильно сделал. Один парень из Наро-Фоминска, его Студень звали, банковский хакер, от ментов так скрывался. Поехал, знаешь ли, в Нигерию там как раз какая-то свара шла, между собой дрались. Ему тоже обещали и денег, и пенсию. А кончилось тем, что черные поймали, кол в задницу засунули, а потом сожрали Студня, и нету его теперь. Мне его однополчанин рассказывал, тому всего-то ногу гранатой оторвало…

Молекула покривился, допил джин и поспешно налил еще.

Прищепка появился точь в точь к сроку: его унылая физиономия, казалось, не предвещала ничего хорошего, но Йонс давно привык к обманчивой внешности агента. О наиболее забавных и выгодных вещах Прищепка, как правило, сообщал с самым тягостным выражением лица, тогда как новости плохие докладывал с улыбкой.

— Налейте и мне, — сказал Прищепка безнадежным тоном, опускаясь на высокий табурет. Йонс и Молекула на высокие табуреты взбирались, а Прищепка именно опустился — при росте в два десять он мог себе это позволить. — Привет, Молекула.

— Привет, тощий, — отозвался захмелевший уже Молекула.

— Когда будет человек от заказчика? — спросил Йонс, наливая агенту джина.

— А сейчас и будет. С деньгами. Только сначала, сказал, осмотрит груз.

— Господь с ним. Он там, в фургоне.

Привязан, чтоб не убежал.

Молекула хихикнул.

Представитель заказчика появился спустя минуту. Это оказался плотного сложения мужчина лет сорока в темно-коричневом дорогом костюме. Рядом с эластовыми куртками Прищепки и Молекулы и комбинезоном Йонса он смотрелся архаично, словно CD-ROM на прилавке с микроконтактами и информационными сканерами.

— Добрый вечер, — сказал архаичный тип.

Никто не выказал желания пожать ему руку либо совершить иной дружелюбный поступок, но тип того и не ждал.

— Где груз? — спросил он.

— Где деньги? — спросил Йонс.

— В моей машине. Машина на улице.

— В моем фургоне. Фургон тоже на улице.

Молекула снова пьяно хихикнул, но Прищепка его одернул.

Дождь не прекратился, и Йонс зябко поежился. Они подошли к фургону, тип вопросительно взглянул на напарников.

— Ключи у меня, — вылез вперед Молекула.

— Сейчас.

Он взялся за ручку задней дверцы, не встретил ожидаемого сопротивления и повалился в грязь.

— Что за черт? — пробормотал Прищепка.

Дверца была открыта, а в фургоне никого не было.

— Это шутка? — бесстрастно спросил архаичный тип.

— Нет. Не шутка, — Йонс внутренне собрался с силами. Такого поворота событий он никак не ожидал.

— Эй, эй! — подал голос валяющийся на земле Молекула. — Я понял! Йонси, этот козел просто уволок нашего мертвеца, чтобы не платить денежки!

Тип отчетливо скрипнул зубами и упер твердый палец в грудь Йонса. Даже через толстую ткань комбинезона и противопульную прослойку Йонс чувствовал, как палец давит на грудину.

— Мы договорились, что груз будет здесь.

Где он?

— Я ничего не понимаю, поверьте, — Йонс старался говорить как можно более убедительно, понимая, что от этого зависит сейчас его жизнь. И расставаться с ней так запросто он не собирался.

— Йонси! — заверещал Молекула, пытаясь встать. — Я же сказал…

— Заткнись, кретин, — оборвал его Прищепка, схватил за руку и отволок подальше.

— Хорошо. Я поверю, что случилось нечто непредвиденное, — коротко кивнул тип, не убирая пальца. — Я свяжусь с вашим агентом через шесть часов. Соответственно ваш гонорар уменьшится вдвое — это при условии, что вы доставите груз по месту назначения. Если же по истечении шести часов груза не будет, мы примем иные меры. Я сказал достаточно?

— Достаточно. Благодарю вас.

Йонсу было трудно дышать, сердце, казалось, колотилось в самые ребра. Тип внимательно посмотрел ему в глаза, убрал палец и пошел к дальней в ряду машине — низкому черному «Форду».

Йонс подождал, пока автомобиль покинет стоянку, и повернулся к Молекуле.

— Йонси! — завопил тот, вырываясь из рук тщедушного Прищепки. — Йонси, он же нас кинул! Трупак у него в багажнике, я уверен! Йонси, я…

Зубы Молекулы резко щелкнули и он повалился навзничь прямо в лужу. Йонс подул на костяшки и наставительно сказал:

— Этот хренов кибер убил бы тебя одним пальцем, понял? Поэтому радуйся, что у тебя есть еще шесть часов. И за эти шесть часов мы должны найти сбежавшего мертвеца, потому что если мы его не найдем, то сами станем сраными, дохлыми, вонючими, никому не нужными мертвецами.

— Аминь, — завершил Прищепка, и на лице его расплылась счастливая улыбка.

— Ремни порваны, — сообщил Прищепка, выключая фонарик. — Просто разорваны пополам, и все тут.