Категории
Самые читаемые
💎Читать книги // БЕСПЛАТНО // 📱Online » Детективы и Триллеры » Полицейский детектив » Имя потерпевшего – Никто - Александра Маринина

Читаем без скачивания Имя потерпевшего – Никто - Александра Маринина

Читать онлайн Имя потерпевшего – Никто - Александра Маринина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 35
Перейти на страницу:

Тема двойника довольно часто встречается (интрига романа «Чужая маска», например, полностью зиждется на этой теме), и в данном случае внешность – самая важная категория. Это отражает размытость личности в парадигме нового общества. Детективный жанр приобщает нас к «эпохе сомнения», о которой писала Н. Саррот. Все могут быть преступниками, поскольку внешне преступник ничем не отличается от не-преступника. Уже в первых романах есть размышления по этому поводу, например, в «Стечении обстоятельств», когда Насте приходится проводить по нескольку часов наедине с киллером. «Настя вглядывалась в лицо своего собеседника и удивлялась его обыкновенности и своеобразной привлекательности. Кто там говорил о пустых и холодных глазах убийц? Нормальный мужик, с нормальными глазами, с приятной улыбкой». Это стало общим местом в детективном жанре. Вообще каждый персонаж в мире детектива может оказаться противоположностью тому, чем он кажется. Спокойный пенсионер может быть начальником преступного бизнеса (Арсен в «Стечении обстоятельств»), «толстая корова» может быть известной писательницей и т. д. Жертва может оказаться убийцей, убийца – жертвой, более того, сам сыщик может оказаться и тем и другим, но чаще всего жертвой, если речь идет о женщине.

Здесь гендерные признаки играют немаловажную роль. В таком именно случае слабость Насти подтверждает эту взаимозаменяемость сыщика и жертвы, когда она часто оказывается в роли потенциальной жертвы, как, между прочим, и Татьяна. В романе Марининой «Седьмая жертва» они обе под угрозой и не знают, на кого из них она обращена. Убийца заметил Настю во время телевизионной передачи и выбрал ее за интеллектуальные качества. Чаще всего Настя оказывается в ситуации жертвы, когда она «наряжена» в сексапильную женщину. Тему нечеткости личности иллюстрирует подход Насти к своей внешности. Собственное тело служит для нее «объектом творчества», поскольку это материал для создания разных персонажей, как правило, красивых женщин. Она наряжается, красится, лепит из своего тела новое, неузнаваемое. Настя «надевает» женственность, как чужой наряд, и превращается из гадкого утенка в прекрасного лебедя, из замарашки – в Золушку.

Если детектив – излюбленный женский жанр, то это, наверное, потому, что он зиждется на игре с видимостью (apparences) и с масками. По мнению Бодрийяра, сущность женского выражается в «стратегии видимости» и в игре со знаками женственности в целях соблазна. Но в случае Насти игра с масками и с внешними атрибутами женственности не ради соблазна, а лишь в рамках работы детектива и в целях разоблачения виновного. Это даже может дойти до физической близости с ним, как, например, в «Игре на чужом поле» с преступным кинорежиссером Дамиром, но голова Насти всегда трезва. Тело – инструмент, и в этом его использовании оригинальность образа Насти. Только в «Седьмой жертве» пробуждается в Насте «женское» желание соблазнить своего мужа, когда она понимает, что убийца хочет убить именно ее, не Татьяну. Близость смерти меняет ее психологию, но и это в порядке исключения. Интересное объяснение дает С. Кузнецов, написавший, что Настя не желает воплощаться, не желает выглядеть, «но, живя в эпоху визуальной культуры, когда предъявлять себя необходимо, она все равно вынуждена это делать, пусть мучительно и болезненно. И это, на мой взгляд, также является определенной фигурой для описания переходного положения советского интеллигента-интроверта, сформированного семидесятыми годами, в новой культуре, где он должен презентироваться – не хочет, но должен». Наступило время, где господствует иллюзия, спектакль. В этих превращениях Насти как нельзя лучше передается зыбкость «женского начала» и «нового мира», в котором происходит действие романов – в современной России.

Мир современного детектива – зыбкий и неустойчивый мир, в котором исчезают четкие, устойчивые ориентиры, теряются традиционные критерии, нравственные и социальные. Детектив является идеальным художественным жанром в эпоху потери равновесия, когда земля уходит из-под ног. Современная Россия – это страна чудес, но далеко не всегда положительных.

Маринина вводит читателя (по крайней мере, западного) в миры ему недоступные. Он узнает правила функционирования разных заведений и иных миров – Петровки, 38, властных структур, издательств и мира кино, мира «новых русских» и мафии и т. д. Традиционная реалистическая функция детектива, рассказывающего о своем времени и фиксирующего социальные сдвиги, сочетается с дидактической и нравоучительной, что является характерной чертой советского детектива. Заметим, что это вообще черта соцреалистической литературы в ее ортодоксальных образцах. Как разобраться в новой действительности? Как выжить семидесятникам в мире девяностых, в мире «перетасованных судеб и капиталов», т. е. мире сплошной инверсии? Что думать о новых явлениях? Как говорит сама Маринина, она не пишет с точки зрения преступника, поскольку считает, что «детектив – это возможность для человека солидаризироваться с силами добра». Если она дает слово преступнику, то для того, чтобы выявить его психологию, чтобы не оставить никакого необъясненного пункта, но совсем не для того, чтобы извинить его или смягчить его вину.

Как подчеркивают многие критики, марининский мир близок к сказке. И. Овчинников пишет о «полусказочности марининского дискурса» (не столько дискурс сказочен, сколько персонажи); по мнению К.Т.Непомнящи, детектив – это «сказка для взрослых», поскольку заранее известно, что он завершается хеппи-эндом, ибо убийца всегда найден и наказан. Налет сказочности позволяет читателю смириться с грубостью мира, в котором он сам живет. Чернуха остается за рамками произведения, но проникает через щель убийствами и предательствами. Нет тяжелой и грубой физиологии (как, например, в детективах Г. Миронова), язык нейтрален (нет жаргона, как, например, у Бушкова и у большинства авторов триллеров), это «смягченный, женский» вариант детектива.

В том, что смягченный вариант – обязательно женский, можно сомневаться, ведь никто не скажет, что произведения Л. Петрушевской – «смягченный, женский» вариант чернухи? Но в данном случае я бы назвала этот вариант «материнским». Традиционно именно матери рассказывают сказки детям, успокаивают их и утешают. Одна из важных функций детектива – функция утешения и успокоения. Маринина, будучи автором-реалистом, не только объясняет, но и настраивает, успокаивает, как мать. Б. Дубин подчеркивает: «Почувствовать себя частицей некой общности – это же очень важно для людей в период, когда былые связи порвались, былые общности распались, хотя страна и не расколота… В этой ситуации Маринина – находка, причал, мирный и надежный берег». Г.Дашевский пишет о совокупности романов Марининой как об «учебнике выживания». В ее произведениях есть и материнская забота, и ласка (хеппи-энд, утешения по поводу разных комплексов), и материнское просветительство (объяснения, описания), и материнский/отцовский авторитет (советы).

Персонаж Татьяны Образцовой интересен и важен, потому что в нем отчетливо проглядывает фигура автора. Сам автор позволяет провести эту параллель: ведь книга, которую читает Лиля – дочь Стасова, когда они знакомятся с Татьяной, называется «Украденный сон». Это четвертый роман Марининой, его интрига – в сюжете «Игры на чужом поле» – ее третьего романа. Здесь автор вводит в ткань детектива тему писательского творчества. Вообще детективный жанр – саморефлексивный жанр, «металитературная форма par excellence». Таким образом, автор заводит с читателями диалог, отвечает на их возможные вопросы (в «Черном списке», например, Татьяна подробно рассказывает дочери Стасова, как она пишет) и пытается защититься от упреков, отстаивая свое авторство. Ставится вопрос о самом процессе творчества как суррогата действия или как сверхдействия. Тема материнства и писательства сходятся в образе Татьяны: дочь Стасова сразу полюбила ее, как свою мать, а потом Татьяна сама рожает ребенка. Писательство может совмещаться с семейной жизнью и с материнством, тогда как работа сыщика – нет.

Несомненно, женщина-писатель вдвойне уязвима сейчас в России потому, что она женщина, а также и потому, что статус писателя резко изменился в постсоветском пространстве. Массовая культура – продукт для быстрого потребления, и огромный успех произведений Марининой – знак изменения подхода российской публики к литературе и к писателю. Раньше литература была священной сферой, истоком духовных и нравственных ориентиров, писатель был властителем дум. Сейчас писатель скатился по лестнице престижа. Статус читателя детектива неординарен, о нем Ив Рейтер пишет: «Читатель в процессе поиска смысла, конца и завершения этой истории является и палачом, поскольку способствует на всем протяжении повествования развертыванию того, что было объявлено фатальным, и жертвой, поскольку подвергается тому же и не может ничего изменить». Эта смесь пассивности и активности, сопереживания и жесткости характеризует своеобразное удовольствие от чтения детектива. Хотя Маринина и унаследовала традиционную для России дидактическую функцию слова, она сочетает ее с развлекательной и позволяет читателю наслаждаться легким и неутруждающим чтением, где доминирует принцип удовольствия, а это женский принцип.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 35
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Имя потерпевшего – Никто - Александра Маринина торрент бесплатно.
Комментарии