Читаем без скачивания Американский поцелуй - Дэвид Шиклер

Подземка была безопасней. Она напоминала танцпол, наполненный незнакомцами. Собираясь на свидание с мужчиной по имени Чекерс, Донна долго выбирала духи и настроение. Она надела простое черное платье и туфли-лодочки.

— Ты сексуальна, — сказал Донне старик. Он сидел рядом с пожилой женщиной, видимо, своей женой, которая читала газету, не обращая на него внимания.

— О боже! — пробормотала Донна.

— Ты напоминаешь девушку из рекламы джинсов. — Старик смущенно улыбнулся.

Донна взглянула на газету, которую читала женщина.

— Боже, я знаю эту девушку! — воскликнула она.

Пожилая женщина непонимающе переводила взгляд с Донны на газету и обратно. На первой странице была фотография, сделанная на мысе Канаверал. Четыре мужчины и женщина в скафандрах.

Старик прочистил горло и сказал:

— Не из рекламы сигарет, а именно джинсовой одежды. Понимаешь?

— Это же Изабель Хатч, — воскликнула Донна. — Она из Джермантауна. Мы выросли вместе.

Женщина уставилась на фотографию.

— Изабель стала астронавтом. У нее получилось! — прошептала Донна.

Старик опять попытался вставить слово, на этот раз громче:

— Черт возьми, не вижу ничего сексуального в сигаретах.

Когда Донна вошла во «Флэт Майклз», там был только один мужчина, сидевший в одиночестве за столиком у окна. Из окна открывался вид на Четвертую улицу. На столе стояла свеча.

— Ты Чекерс? — Донна протянула руку. — Я Донна.

Чекерс поднялся. Он пожал ей руку, помог снять плащ и усадил за столик.

— Я думал, что ты черная, — сказал он.

Ему было тридцать три. У него были голубые глаза и темные волосы, доходившие до плеч. Он был ростом почти шесть футов и носил черный ирландский свитер, штаны, какие носят художники, и сандалии. Он заказал кружку темного фильтрованного пива.

— Прошу прощения? — не поняла Донна.

— Я думал, что ты черная, — повторил Чекерс. — Донна. Донна звучит как-то по-афроамерикански. — Он пожал плечами. — Я представлял тебя негритянкой.

Донна удивленно уставилась на него.

— Не бери в голову, — продолжил Чекерс, — ты великолепно выглядишь.

— Ли тебе обо мне ничего не рассказывала?

— Все, что она сказала, — что тебя зовут Донна и ты сногсшибательна. Она была права.

Донна внимательно рассматривала Чекерса. Он держал кружку с пивом и смотрел на Донну, как человек, которому нравится пить пиво и смотреть на женщину. В этом взгляде не было разврата — только наслаждение.

— Закажи что-нибудь выпить, — предложил Чекерс.

— Да, конечно.

— Наш официант из Эквадора. Его зовут Хуан. — Чекерс кивнул в сторону бара.

Низенький полный мужчина вышел из-за барной стойки и направился в их сторону. У него были довольно светлые кожа и глаза. Он весь светился улыбкой.

— Да, мадам, — он дотронулся до плеча Донны. — Ваш заказ, — он говорил с акцентом, — что-нибудь легкое? Для удовольствия. Я прав?

Донна заказала водку со льдом и лимоном. Хуан принес бокал и поставил его перед Донной.

— Для удовольствия, — повторил он и исчез.

— Здесь довольно оживленно, — заметила Донна, оглядываясь вокруг.

Она никогда не ужинала во «Флэт Майклз». Однажды она сидела здесь в баре, где не было телевизоров, только деревянная барная стойка и стулья. Все очень непритязательно. Владельцы «Флэт Майклз» сами варили пиво, поэтому выбор был невелик: «Лагер», «Пилснер», «Стаут». А происхождение других алкогольных напитков не афишировалось. На полках были выставлены бутыли с простыми надписями: «водка», «джин», «хлебная водка», «шардонне», «кьянти», «портвейн». Как правило, посетители не возражали против такого положения дел. Если кто-то требовал марочного шерри или шампанского урожая определенного года, его просили уйти.

Интерьер зала тоже поражал своей простотой. Деревянные стулья и столы с единственной зажженной белой свечой. Меню состояло всего из десяти блюд. Оно было написано на большой доске, причем цены и размер блюд указаны не были. Сегодня подавали: форель, язык, угря, телятину, баранину, мозги, дичь, лапшу, змею и мусаку.

— Да, народу действительно много, — согласился Чекерс.

Чекерс и Донна были правы. Посетителей во «Флэт Майклз» было достаточно. Большинство столиков занимали клиенты, которые оживляли неприглядный интерьер заведения. Через два столика от Чекерса и Донны сидела пара — мужчина в фетровой шляпе и женщина в шелковом платье, они громко обсуждали свою женитьбу, споря о привязанности и сексуальности. За соседним столом четыре скинхеда молча поглощали свой заказ: запеченные мозги и шнапс.

Постоянный клиент, молодой бухгалтер Джеймс Бранч в одиночестве сидел за столиком. У него были сонные голубые глаза и ровные зубы, он имел обыкновение тихо разговаривать с самим собой, шепча название заказанного блюда.

— Мусака, — шептал Джеймс. — Мусака, — бормотал Бранч, незаметно любуясь опаловыми сережками, лежащими на его ладони.

За столиком в углу сидела женщина в тонком вишневом платье. Она всегда ела только лапшу и пила воду, но, тем не менее, отличалась поразительной красотой. У нее было бледное печальное лицо, хрупкое болезненное горло. Ее обнаженные изящные лодыжки, казалось, вот-вот обратятся в пыль.

И среди этой разношерстной публики Чекерс и Донна встретились первый раз.

— Форель, — сделал заказ Чекерс, когда Хуан подошел к столику.

Донна заказала телятину.

— Приятного аппетита! — пожелал Хуан и отправился выполнять заказ.

Чекерс глотнул пива.

— Никогда не пробовал здесь телятину, — заметил он. — Надеюсь, тебе понравится.

Донна улыбнулась, впервые за вечер. «Надо дать ему шанс», — сказала она себе.

— Я тоже надеюсь.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты понесла утрату.

— Что ты сказал? — переспросила Донна.

Чекерс окинул взглядом зал.

— Манхэттен полон людей, — произнес он. — Людей, которые страдают, если им не нравится выбранное блюдо.

— Несут утрату, — заключила Донна.

— Не только в Манхэттене, во всем мире, — Чекерс облизал губы. — В мире много людей, переживающих утрату из-за неудачного заказа.

Донна задумалась.

— Может, лучше сказать, разочаровываются?

— Нет, — отозвался Чекерс, — именно несут утрату. Несомненно.

— Хмм.

Чекерс пристально посмотрел на Донну.

— Люди очень серьезно относятся к еде. Поразительно. А у тебя проницательные уши.

Донна потягивала свой коктейль. От неожиданности она закашлялась.

— Извини, что ты сказал?

Чекерс нахмурился.

— Перестань извиняться, когда я что-то говорю. У тебя проницательные уши, вот и все. Как у эльфа или выдры.

Донна переваривала полученную информацию: ее спутник считал, что она похожа на выдру.

— Ради бога, ты же понимаешь, о чем я! Разве нет?

— Конечно. — Донна заставила себя улыбнуться. В конце концов, Чекерсу шел этот свитер. Еще у него были длинные ноги. — Тебе нравятся эльфы и выдры?

Чекерс уставился на нее.

— Ты ведешь себя как на стандартном свидании.

— Прости, я не поняла…

— Прости, извини, — передразнил Чекерс.

— Мне жаль, я не должна была… — произнесла Донна. Ей хотелось забрать свои слова обратно.

— Обычное начало флирта, — продолжал Чекерс. — Я сказал, что у тебя проницательные уши, как у эльфа или выдры, и тебе тут же понадобилось спросить, нравятся ли мне эти зверюшки. Как будто эльфы и выдры обязательно привлекательные, и это подразумевало бы завуалированный комплимент. Не знаю, как насчет выдр, но я читал книжки, где эльфы были просто отвратительными. Понимаешь? Уродливые эльфы с кривыми ногами. Несмотря на это, я уже сказал, что ты потрясающе выглядишь. Что мне еще добавить?

Донна изумленно выгнула брови.

— Мне кажется, ты собирался сказать что-то еще.

Чекерс засмеялся.

— А ты умная!

Донна узнала несколько фактов. Чекерс родился в Германии, его родители были американскими военнослужащими. Он рос в Вашингтоне, Миннеаполисе, Сан-Диего и Уилинге в Западной Вирджинии. Он работал агентом по найму и ездил на шикарном «плимуте».

— В Манхэттене? — поинтересовалась Донна.

Чекерс заморгал. Он не отрываясь смотрел на шею и грудь Донны. Это был хороший знак. Но, с другой стороны, у него под челюстью был безобразный шрам, видимо от удара ножом.

— Ты допускаешь, — удивился Чекерс, — что «плимут-дастер» будет лучше смотреться на заднем дворе в захолустном городишке в Западной Вирджинии?

— Я не знаю, — смутилась Донна.

— Чего ты действительно не знаешь, это того, что мой «плимут» мурлычет, как котенок. У него восемь цилиндров, удобный салон, и не далее как на прошлой неделе очень важная клиентка сказала, что мой «плимут» — как глоток свежего воздуха среди всех этих лимузинов и кабриолетов. Именно так она и сказала. Глоток воздуха.