Читаем без скачивания Тютюнин против инопланетян - Алекс Орлов

Схватив лопату, Окуркин с размаху ударил ею о землю, однако она сразу отскочила, оставив на спрессованной глине едва заметный рубчик.

– Уходите, – серьезно сказал Тютюнин. – Видите, какая земля тяжелая. Мешаете только…

– Хорошо, Сереж, работай пока, – произнесла Люба. – А мы через час уже обед приготовим. Правда, мам?

– Правда, – буркнула Олимпиада Петровна и, развернувшись, двинулась к «красному уголку».

Люба ушла следом за ней, и Сергей остался в одиночестве, уныло долбя будущую грядку.

Неожиданно послышалось жизнерадостное завывание окуркинского «запорожца». «Лупатый» канареечного цвета выскочил из-за чахлого лесочка и лихо затормозил перед веревкой, которая в отсутствие забора обозначала границы дачи.

2

Бодрый и предприимчивый, Окуркин хлопнул дверцей и попытался с разбегу перемахнуть через веревку. Зацепившись, упал сам и повалил два кое-как установленных столбика.

Впрочем, такой пустяк не смог испортить Лехе настроение. Он отряхнул с себя рыжую глину и крепко пожал Тютюнину руку, сказав:

– Тебе идет лопата, Серег! Ты с ней прям женщина с веслом.

– Скажу лучше – с кайлом, – невесело усмехнулся Тютюнин.

– Почему с кайлом? – Окуркин нагнулся и, подобрав кусочек сухой глины, с видом знатока растер его на ладони. Затем плюнул на растертую глину и шевельнул бровями. -

Понятно, – сказал он, однако в свои выводы друга не посвятил. – И давно ты тут ковыряешься?

– С утра.

– Не густо, – покачал головой Окуркин. – Земля как гранит. Ты так будешь до первого снега ее окучивать.

– Я тоже так думаю… – согласился Тютюнин. – Была бы у меня фреза…

– Какая фреза?

– Которой старый асфальт срезают… Два прохода, и дело сделано.

– Фреза – это да. Без фрезы здесь делать нечего… – повторил за Серегой Окуркин и почесал нос, что было первым признаком очередной окуркинской идеи.

– Я вот чего подумал, коллега… – Окуркин еще раз почесал нос, и идея в его голове сформировалась полностью. – У меня знакомый метростроевец есть, думаю, он поможет нам с оборудованием.

– А я потяну по деньгам? – осторожно осведомился Тютюнин.

– Никаких денег и не нужно. Услуга за услугу. Он нам оборудование, а мы ему поможем из шахты мотор поднять с медной оплеткой. Он себе его давно отложил, только поднять не было возможности.

– А теперь что же?

– А теперь возможность будет.

Из «красного уголка» вышла Люба.

– Здорово, принцесса! – поздоровался Окуркин.

– Здравствуй, Леш, – осторожно ответила Люба, подходя ближе и внимательно глядя на карманы гостя – не оттопыриваются ли они не ко времени привезенной пол-литрой.

Поняв, о чем думает тютюнинская супруга, Леха широко улыбнулся и развел руками.

– Да ты что, Любаша! Ты же знаешь, с моей Ленкой в такие шутки играть нельзя. Расправа будет короткой.

Тютюнина кивнула. Ее приятельница, Окуркина Лена, была на полторы головы выше Лехи и имела в своих руках достаточно силы, чтобы свернуть в колечко лом. Не большой конечно, а так – средних размеров.

Окуркина стеснялась своей силы и не раз признавалась, что сильно пугается, отвесив своему благоверному очередного леща.

– Представляешь, Любаш, пульну его несильно, а он отлетит, болезный, к стенке, ударится в нее и сползет на пол да еще глазки закатит. Я тут же в слезы – все, думаю, овдовела… Потом гляжу нет, живой…

Несмотря на такую тяжелую артиллерию, Окуркин время от времени уходил в загул, как правило, в компании с Серегой, которому тоже в таких случаях доставалось дубовой скалкой.

– Почему, Лен, они у нас такие непонятливые? – бывало, спрашивала Люба Тютюнина у подруги. – Вот ведь и достается им, а они опять напиваются. Завтра пятница – опять наклюкаются.

– Наклюкаются, подруга, наклюкаются, – обреченно вздыхала Лена, поводя богатырскими плечами. – Это потому, что они у нас шебутные и отчаянные.

– Отчаянные, – соглашалась Люба, и они с Леной молча смотрели телик, осознавая, как какие-нибудь декабристки, свою нелегкую женскую долю.

– Я просто приехал дачу вашу посмотреть, – сказал Леха.

– Ну и как, нравится? – сразу загорелась Люба.

– Да, красиво. Такой красной глины я нигде еще не видел. Из нее охру можно делать.

– Правда? – поразилась Люба. – А зачем?

Из «красного уголка» выглянула Олимпиада Петровна. Заметив Окуркина, она тотчас выбежала наружу, позабыв снять кухонный фартук с надписью «Аи лав Ю-Эс-Эй».

– Что, доча, перехватила наркокурьера?! Подскочив к Лехе, Олимпиада с криком замахнулась на него дубовой скалкой.

– А ну скидывай дозу, дохлик!

– У него ничего нет, мама, – доложила Люба.

– А чего тогда приехал? – удивилась тютюнинская теща, нехотя опуская скалку.

– Я Сергея хотел на речку пригласить, на Каменку, – скромно улыбнувшись, сообщил Окуркин.

– Да? Купаться захотелось? А кто целину будет возделывать – две слабые женщины?

– Нет, об этом не беспокойтесь. Мы с Сергеем завтра приспособление привезем и буквально весь ваш участок перекопаем.

– Весь? – с сомнением уточнила Олимпиада Петровна.

– Буквально, – уверенно кивнул Окуркин.

– Ну-ну, маркшейдер.

– Моя фамилия Окуркин, – обиделся Леха.

– Ну ладно, раз так, езжайте мыться, – согласилась Люба. – Только никаких выпивок. Ты понял, Сергей?

– Конечно, – обрадовано закивал Тютюнин. – Поплавать очень хочется. Давно я не плавал.

3

Неглубокая Каменка подпрыгивала на глинистых порогах и вилась меж песчаных, поросших соснами холмов. Тютюнин и Окуркин высадились из «запорожца» в том месте, где она омывала берег детского лагеря отдыха «Синий ручеек».

– Хорошо здесь, тихо, – заметил Тютюнин.

– Это пока у детишек тихий час. В нашем распоряжении… – тут он посмотрел на часы, – сорок пять минут… Уложимся?

– Уложимся, – ответил Сергей и, забросив брюки в «запорожец», стал спускаться к воде.

Усевшись на неглубокое дно, друзья, блаженно щурясь на солнце, на мгновение забыли о своих проблемах. А проблемы у них были.

Во-первых, у них сломался множительный аппарат. Сделанный из старой хлебницы, он запросто копировал алюминиевые банки, которые затем можно было сдавать как лом цветных металлов. Маленькие человечки – тыклики, изготовившие этот чудо-аппарат, давно уже не выходили на связь с Тютюниным, и неизвестно было, собирались ли выйти вообще когда-нибудь.

Второй проблемой был старый стадион «Локомотив», где прежде у Сереги и Лехи был собственный участок под трибуной, с которого они добывали во время матчей пустые банки из-под пива.