Читаем без скачивания Принеси мне их сердца - Сара Вулф

В день, когда я превратилась в монстра.

У девушек рядом со мной чуть ли не слюнки текут, но я изо всех сил стараюсь сохранять скучающий вид. По пути сюда мне попадались куда более симпатичные парни. Десятки. Сотни. Ну ладно, хорошо, – на самом деле только один, и он позировал живописцу в квартале художников, но все это неважно, поскольку следующее насмешливое заявление принца Люсьена начисто стирает из моих мыслей сам факт его привлекательности.

– Леди – это не просто украшение, – рокочет он, точно гром среди ясного неба. – Она мать будущих поколений, наставница наших потомков. Леди, конечно, приличествует иметь мозг – где-то между ушей, как и у всех остальных, но что есть красота без предназначения? Все равно что цветы в вазе, которые увянут и будут выброшены прочь.

В книге, составленной умнейшими учеными, я читала, что планета круглая, что она вращается вокруг солнца и что на востоке и западе, в самых холодных областях, располагаются магнитные полюса. В подобное я могу поверить. Но никак не в существование кого-то настолько высокомерного.

Придворные тихонько посмеиваются между собой, но стоит королю Срефу поднять руку, смешки тут же стихают.

– Это Весенние Невесты, мой принц, – говорит король терпеливо. – Они знатного рода. Они много учились и практиковались, чтобы оказаться здесь. И они заслуживают большего уважения.

«Кое-кого отругали», – напеваю я про себя. Принц Люсьен окидывает короля пронизывающим взглядом.

– Конечно, ваше величество. – Презрение, с которым он произносит «ваше величество», очевидно.

«Считай себя счастливчиком, принц, – думаю я. – В этом жестоком мире у тебя хотя бы есть отец».

– Однако, – принц поворачивается к придворным, – слишком часто мы приравниваем знатность происхождения к здравомыслию и благоразумию.

Его глаза обводят комнату, и в этот раз вельможи молчат. Шарканье ног и покашливания демонстрируют крайнее неудовольствие. Пусть я здесь недавно, но его позиция мне знакома. Точно так же ведет себя молодой лесной волк со старшими; принц бросает вызов знати, и по побелевшим костяшкам пальцев короля и полному ужаса взгляду королевы я понимаю, что он затеял опасную игру.

– Давайте же поприветствуем Весенних Невест так, как это делали короли во времена Старого Бога. – Принц простирает руки. – Оценив их нрав.

Придворные возмущенно перешептываются. Тяжело не заметить серебряные полукружия с тремя продетыми сквозь них спицами, если они на каждом здании в городе; здесь, в Ветрисе, царит Новый Бог, Кавар. Пасмурная война во славу Кавара велась тридцать лет назад, и последователи Старого Бога были истреблены или изгнаны из Ветриса. Его изваяния низвергнуты, а храмы разрушены. Ныне поддерживать традиции Старого Бога равносильно смертному приговору. Король это понимает – и мгновенно прикрывает сына.

– Властители тех времен заблуждались, однако они заложили основы процветания этой страны. Дороги, стены, дамбы – все это было построено королями древности. Стереть их с лица земли было бы преступлением против истории, против истины. Позвольте вспомнить одну старую традицию здесь, сегодня, и с достоинством почтить память былых времен.

Ловко выкрутился. Чтобы понять это, не обязательно быть мудрецом. Принц Люсьен выглядит раздраженным попыткой отца успокоить придворных, но скрывает это и снова поворачивается к нам троим.

– Ответьте на вопрос в меру своих возможностей, как только поднимете вуали. Какова цена королю?

Повисает долгая пауза. Я почти слышу, как натужно скрипят мозги у девушек рядом со мной. Придворные перешептываются друг с другом, и хихикают, и поглядывают в нашу сторону, приподняв брови. Ценность короля неизмерима. Сказать нечто иное было бы безумием. От гнетущей смеси веселья и презрения, витающей в воздухе, у меня по коже бегут мурашки.

В конце концов Прелесть поднимает вуаль и откашливается.

– Цена королю – миллион – нет! – триллион золотых монет. Нет – семь триллионов! – Смех придворных становится громче. Прелесть краснеет, как свекла. – Простите, ваше величество. Мой отец никогда не учил меня счету. Только шитью и прочему.

Король добродушно улыбается.

– Все в порядке. Это был очаровательный ответ.

Принц молча указывает на Грацию. Судя по лицу, он явно не впечатлен.

Она делает реверанс и поднимает вуаль.

– Ценность короля невозможно измерить, – чеканит девушка. – Она словно самая высокая горная вершина Толмаунт-Килстеды и так же широка, как Бескрайние болота на юге. Ценность короля глубже темноты на дне Бурлящего Океана.

В этот раз придворные не смеются. Кто-то начинает негромко аплодировать, остальные подхватывают.

– Очень красноречиво, – говорит король. Девушка, очевидно довольная собой, вновь приседает в реверансе и с надеждой смотрит на принца Люсьена. Но он лишь сильнее морщится.

– Теперь ты, недотепа. – Принц наконец указывает на меня. – Что скажешь?

Его оскорбление жалит, но всего на мгновение. Конечно, я нескладная по сравнению с ним. Как и все остальные. Полагаю, единственный, кто не кажется принцу нескладным, смотрит на него из отражения в зеркале.

Я выдерживаю его взгляд, обжигающий кожу, точно солнечные лучи. Его презрение ко мне, к стоящим рядом девушкам, ко всем знатным особам в этом зале ощутимо. Он ничего не ждет от меня, впрочем, как и от остальных, – я вижу, как в миг, когда я открываю рот, глаза его затуманивает отвращение.

Он не ожидает ничего выдающегося. Значит, я должна измыслить нечто особенное.

Я медленно поднимаю вуаль и произношу:

– Цена королю – одна картофелина.

Воцаряется тишина, а затем волна шока прокатывается по залу, звучат вздохи и возмущенные шепотки. Стражники-келеоны, бешено виляя хвостами, стискивают свои алебарды и щурят глаза, напоминающие кошачьи. Любой из них способен разорвать меня пополам, словно лист бумаги, вот только это не убьет меня. Лишь выдаст как Бессердечную – прислужницу ведьмы – всему королевскому двору, а это куда хуже, чем выпущенные кишки. Ведьмы верят в Старого Бога и воевали против людей в Пасмурной войне. Мы враги.

Я враг, надевший личину знатной барышни, только что оскорбившей короля в глупой надежде привлечь внимание принца.

Королева прижимает платок к груди, явно задетая моими словами. Король приподнимает бровь. Принц, наоборот, улыбается. Сперва улыбка прячется в уголках его рта, но через миг все его лицо озаряет веселье. «Он симпатичный, – мысленно отмечаю я, – вполне приятный, когда не ведет себя как собачье дерьмо». Он прочищает горло, снова овладев собой.

– Ты продолжишь или мне прямо здесь и сейчас бросить тебя в подземелье за попытку очернить достоинство короля?

Келеон делает шаг вперед, и мое отсутствующее сердце сжимается. Как по мне, идея заключить меня в темницу чересчур радует принца. Я поднимаю подбородок, стараясь держаться прямо и казаться спокойной. Сильной. Я произведу впечатление или буду убита за слишком длинный язык. Все просто.

На самом деле