Читаем без скачивания Загораются звёзды - Ольга Горошанская

Возле руки беспечной художницы с тихим шуршанием упала записка и долгое время оставалась без должного внимания. Пока мечтательница продолжала смотреть в окно, случайно нанесла на рисунок несколько лишних нетвердых линий, а встряхнув головой, отвела взгляд от пейзажа, который на данный момент больше привлекал внимание, чем лекция и наконец, заметила скомканный листок. Быстро осмотрев аудиторию своими светло-зелеными глазами, не сразу определила адресанта, но решила развернуть послание и выяснить по характерному почерку.

«Лео, солнце, дай скатать домашку по начерталке», — пробежала глазами по строкам и слегка нахмурилась, ощущая неудержимо поднимающуюся волну недовольства.

С первого же слова стало понятным, к ней нагло подлизываются. Почти все ее называли Клёпой, хотя полное имя у нее «Клеопатра». Ей всегда нравилось имя, которое дала мама при рождении, но никто не желал называть ее им. Каждый выдумывал свое порой оскорбительное сокращение. Пати, Клео, Атра, один «тип», как называла данного индивида с параллельного потока, раз позвал ее «Опа», так она обиделась настолько, что чуть не расцарапала ему лицо. Обращение «Лео» ей нравилось, но так ее стали звать только, когда собирались что-то получить с нее. Словно думали: я сделаю тебе приятное, назову прилично, а ты мне… а дальше шли многочисленные желания, которые иногда не покрывали тех усилий… в любом случае, после такого обращения всегда шла слишком, на ее взгляд, непомерная просьба.

А сегодня у нее с утра не заладилось и плохое настроение не казалось наибольшей проблемой. Можно сказать: «ниже плинтуса». Мало того, что не выспалась, так ей еще и приснился не очень хороший сон.

У нее часто случались вещие сновидения и зачастую сбывались, принося за собой целый ворох неприятностей. Даже иногда гадала по своим снам, но, обычно, запоминала их, а на этот раз забыла совсем, только чувство осталось очень досадным. Все ожидала, когда смутные преследователи из сна придут за ней.

«Ну, это уже бесстыдство. Не ожидала от тебя такого, Влас», — подумала, безошибочно узнав адресанта.

«Ты, естественно, именно тот человек, который ничегошеньки не понимает в начертательной геометрии. И это я на каждом зачете получаю по одиннадцать баллов», — нацарапала бледно-синей гелевой ручкой, досадуя, заканчивается паста, а запасную взять из дома не подумала.

Ответ не заставил себя долго ждать, и уже лежал на столе, дразня изгибами своих небрежно скомканных краев.

«Лео, ты же знаешь, насколько я занятой человек», — прочитала и разозлившись еще сильнее за такое неуважение к ней, бросила негодующий взгляд на бумагу, нестерпимо желая сжечь ее. Откуда-то повеяло горелым запахом, но брошенные ветром в окно капли отвлекли на себя внимание, и наваждение тотчас же прошло.

«А вот мне больше нечего делать, как бегать брату за шоколадкой на честно заработанные деньги, чтобы он снизошел до простейших объяснений!!! В ином случае он отказывается объяснять мне начертательную геометрию, мотивируя, в учебнике все доступно написано. А ты хочешь, чтобы я позволила тебе списать за «спасибо»?» — вымещая злость на бумаге, с шумом скомкала листок и отправила ответ.

«Лео, ты же можешь себе представить, как мне лень заниматься еще и домашкой. Это же так скучно!!! А тебе будет спокойней — я проверю ее и, если там будут ошибки, все исправлю;)» — записка незаметно для окружающих легла на неровную, но блестящую поверхность парты, разглаживаемая нервными движениями Клеопатры.

«Влас, ты — форменный нахал. Моя домашка не может быть неправильной. Тем более, Сашка мне ее уже проверил. Ты сомневаешься в его способностях?» — ответила, а сама подумала, Александр тоже ничего не проверял, а лишь бездумно списал, желая иметь хоть что-то на случай, если сегодня будут проверять домашние задания.

Дождавшись, пока преподаватель отвернется к доске, для изображения очередного вида структуры почвы, показала Власу язык и отправила записку.

Не получив ответ, осторожно подняла голову, бросив мимолетный взгляд на профессора, а увидев, та продолжает рисовать на доске, взглянула, чем занят ее друг, но наткнулась на просящий щенячий взгляд, умоляющий о маленькой косточке.

Немного поразмыслив, решив не ссориться на пустом месте, одними губами прошептала «ладно» и подтянула сумку, доставая тетрадку. Найдя одну, на обложке которой красовался зеленый дракон, с золотыми кисточками на кончике хвоста и ушах, как можно незаметнее передала. Лео неплохо рисовала, но при всем своем «таланте», не смогла бы нарисовать животное настолько изящно. Поэтому порой очень долго выискивала на прилавках подходящие вещи, будь то тетрадь или простая обложка для книги.

Ей лучше всего давались технические фигуры, чувствуя грани и даже видя перед внутренним взором изображение объемным, но так и не научилась хорошо вырисовать тени, придавая рисунку жизни, с тем, приходила в неописуемый восторг от всего мифического, особенно драконов. Сама не знала, что именно в них привлекает — опасность, их мудрость или грация. А возможно, тайна всегда окружающая этих животных, в какой бы легенде они не фигурировали.

Сегодня Клеопатра всеми возможными способами пыталась отвлечься от неприятного осадка, оставшегося после сна, поэтому поглядывала в окно и далеко внизу высматривала разноцветные блики на море. Пыталась в мельчайших деталях увидеть белый, недавно выкрашенный корабль, заходящий в бухту, на берегу которой стоял институт; остановилась на капельках воды, вылавливая радугу в отражении солнечных лучей на задержавшихся мокрых листьях деревьев, что росли у самого здания.

«Да, ночью шел дождь», — рассуждала, вспоминая сильные раскаты грома и яркие вспышки молний — как же тогда хотелось спрятаться под подушку и ничего не слышать и не ощущать этого противного липкого и колючего чувства неотвратимых перемен.

Сейчас у первокурсников была физкультура и те радостно бегали по площадке, играя в футбол. Лео никогда не нравилось: игры постоянно устраивались именно на этой площадке — под окнами у всего института и когда только не выглянешь, всегда играют, а другие в это время учатся. А ведь есть еще стадион возле общежитий, и еще один у столовой, а поэтому всегда задавалась вопросом, почему они играют именно здесь? Чтобы другим стало завидно?

И вот теперь неожиданно пришла мысль, как же ей удается заканчивать семестры на «отлично», если практически каждую лекцию так «слушает», а уроки делает у телевизора, больше находясь в голубом экране, но чаще всего делает домашние задания на переменах, когда время строго ограничено. А все ее подруги старательно пишут лекции, вызубривают правильные ответы и жалуются на ужасно трудный материал, который давался в аудитории.