Читаем без скачивания Отказаться от благодати (СИ) - Ангел Ксения

Самую важную легенду отец рассказывал нам чаще всего, так как в ней говорилось об истоках полученной нами силы, о происхождении каждого хищного на земле.

Один из таких вечеров я помнила особенно четко. Была зима, где-то конец января, и метель разгулялась не на шутку. Небо плевалось мокрой снежной крошкой, она билась в окна и слезами сползала по стеклу. Едва слышно гудел ветер в трубах, отчего казалось, что старый дом стонет от подступившей к нему зимы. Я лежала в кровати и смотрела в темный провал окна, жмурясь от ощущения тепла и уюта.

Отец сидел на моей кровати, а Эрик улегся на полу у его ног, примостив под затылок подушку. Когда он, наконец, перестал вертеться, папа таинственно улыбнулся и начал свой рассказ.

– Это случилось несколько тысяч лет назад в Скандинавии, в одном из племен германцев. Оно было небольшим – это племя. Во всяком случае, так писали в летописях. Был в племени сильный и ловкий воин, и звали его Херсир.

– Сильнейший из всех? – перебил Эрик, и мне захотелось его стукнуть – казалось, он разрушает волшебство момента своими глупыми вопросами. Неужели и так не понятно, что сильнейший? Разве иной мог бы создать наш вид?

– Теперь уж и не узнать, – терпеливо отвечал отец. – Но думаю, он был лучшим, ведь вождь сделал его правой рукой. А у каждого выдающегося воина имеются завистники. И дама сердца.

Отец говорил, и голос его – тихий, мягкий – убаюкивал. Мне представлялись густые скандинавские леса. Озера с кристально-чистой водой. Мягкий ковер мха, устлавший землю. Гладкий мех шкур убитых животных. Запах костра и жареного мяса. Хижины… Почему-то казалось, племена в то время жили именно в хижинах.

– Ее звали Лив, – врывался в сознание голос папы. – Поговаривали, она была не похожа на остальных женщин племени – широкобедрых и светловолосых. Тонкая кость, смуглая кожа, темные глаза. По-своему Лив была красива, наверное. Во всяком случае, Херсир…

– Влюбился! – воскликнул Эрик, и мне почудилось в его голосе осуждение.

– Так бывает, – усмехнулся отец. – Женщины кружат головы мужчинам, необычные женщины кружат еще сильнее. Многим нравилась Лив. Например, Гарди.

– Ясновидцу?

Я шикнула на Эрика, желая, чтобы он замолчал. Не было ничего приятнее, чем слушать папин голос перед сном, а Эрик всегда норовил поспорить и отстоять свою точку зрения. Частенько его споры с другими мальчиками заканчивались потасовками, но брата никогда за них не ругали. Воин должен быть сильным и уметь за себя постоять.

– Тогда Гарди еще не стал ясновидцем, – отвечал отец. – Но ради Лив он готов был рискнуть всем. Хотя у него не так много и было…

Худоба. Слабое зрение. А еще хижина на отшибе – не особо много богатств, чтобы предложить девушке. Хилый и робкий, Гарди ничем не выделялся среди своих, старался держаться в стороне и довольствовался малым. Естественно, ему было тяжело завоевать девушку. Тем более – соревноваться в этом с таким воином, как Херсир.

– Гарди пошел на Гору Молитв. Принес жертву богам и попросил у них особый дар. Нет, он не хотел силы и ловкости, отщепенец своего времени, Гарди презирал животные инстинкты. Он просил о иных способностях. Предвидеть, где появится зверь, чтобы расставить силки. Предсказывать непогоду. Предупреждать о набегах врагов. Боги услышали, и Гарди стал ясновидцем.

Согласно легенде, один из богов раскрыл Гарди живот и, намотав кишки на палец, создал жилу – средоточие его дара. В жиле рождался кен, который, растекаясь телу, позволял Гарди справляться с видениями, отделять прошлое от будущего, а вымысел от правды.

– Херсиру не понравился дар Гарди, – проникновенно продолжал рассказ отец, и я терла глаза, стараясь не уснуть и дослушать легенду до конца. Я слышала ее сотни раз, но каждый раз она звучала по-новому, наполняясь подробностями. Папа был прекрасным рассказчиком. – У Гарди появилась власть и уважение старейшин. Воина это злило. Но Лив прознала о том, как именно Гарди получил силу, и рассказала Херсиру.

– Он тоже пошел просить богов, – на этот раз не выдержала я. Порыв Херсира был понятен – когда ты столько лет первый, сложно свыкаться с ролью второго игрока. Особенно, когда уступать приходится слабым и никчемным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Пошел, – кивнул отец и сжал мою лодыжку. – И боги ответили на его молитвы. Приняли жертву. Так появился наш род.

Хищные. Те, кто питается кеном ясновидцев. Кто, отнимая подаренную богами энергию, лишает их разума. Не в силах совладать с даром предвидения, ясновидцы сходят с ума. По сути, естественный отбор, вся жизнь на планете построена на этом принципе. С того самого момента, как Херсир отнял силу Гарди, а затем разделил ее с Арендрейтом и членами первого племени хищных – ар, существуем мы. И дар оборачивается проклятием для каждого хищного, ведь, чтобы выжить, нам нужен кен.

Со временем племя ар росло, дробилось на мелкие группировки, а после исчезновения Херсира вовсе разделилось на несколько независимых племен. Но мамин род брал начало у истоков, а в наших с Эриком венах текла кровь Херсира. В этом нас убеждали с детства.

Судьба самих Первых с того момента описана туманными фразами. Ушли. Растворились ли, умерли, или открыли портал в другие миры, оставив нам этот, с определившимися законами и укладом жизни. Прошли тысячи лет, и о Первых уже не писали в летописях. Забыли. И прошлое, казалось, поросло густым мхом из того самого леса, где жили Херсир, Лив и Гарди. Родители пугали непослушных детей историями о Хауке – Первом охотнике, который, если верить легендам, до сих пор ищет Херсира в надежде расквитаться. Боги сотворили его как кару для хищных, чтобы мы не забывали, чем однажды придется заплатить за дар.

– Гарди сошел с ума, когда у него отняли подарок, – любил говаривать отец, когда еще был жив. – Каждый ясновидец, которого мы касаемся, теряет разум. Нам нужен их кен, чтобы жить, но старайтесь не тратить много. И питаться пореже. Первого охотника послали боги, остальных же сделали мы сами.

Не мы.

Но все же они появлялись. Некоторые ясновидцы ненавидели нас настолько, что проводили опасный ритуал. Голодали. Истязали свое тело ядами. Молились сутками напролет в сырости и холоде. Многие не выдерживали – умирали, другие – малодушно отказывались от выбранного пути. Сбегали.

Но иные…

Иные становились убийцами. Боги внимали просьбам и дарили им благодать. Так охотники называли умение, превращающее их в монстров. Крепкую жилу, из которой растут щупальца, способные нас убить, и ядовитый кен. Невидимое энергетическое оружие. А еще умение запоминать ауры. Дикая ненависть к нам, хищным, у них была и так.

От этой ненависти погиб отец, и скади лишились вождя.

После его смерти все изменилось. Эрика словно подменили – он озлобился, стал жестче и скупее на эмоции. Обзавелся одержимостью призрачной целью, а затем и вовсе пропал на два года. А я… я повзрослела. Не сразу, конечно: для того, чтобы окончательно убедиться, что мир несправедлив, понадобилось много лет, исчезновение брата, война и предательство соплеменников.

Жизнь во многом отличается от сказки, это бесспорно. А от легенд?

Легенда о Первых всегда виделась мне выдумкой. Люди часто интересуются изначальным, потому и придумали себе истории. Нужно знать, что у тебя есть корни, особенно когда крылья подрезаны.

Я не стремилась летать, предпочитала мечтам суровую реальность. С неба больновато падать, и никакие журавли таких жертв не стоят. Лучше уж синица. Надежнее.

Кто бы что ни говорил, но из всех нас по-настоящему в Первых верил лишь Эрик. Наверное, именно поэтому видение Полины ввергло его в состояние, подобное божественному просветлению. А когда Эрик во что-то верит, его сложно остановить. Скади остается только смириться и слепо следовать за своим непобедимым вождем. В светлое будущее, в бой, в пропасть – неважно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В тот день мне казалось, Эрик толкает нас именно в пропасть. Как можно думать о каких-то там мифических Первых, когда реальная угроза – новая война с охотниками?! Когда скади едва оправились от прихода супер-сильного свихнувшегося жреца Крега, желающего поработить мир и нас с ним вместе взятых? Когда Альрик, предводитель охотников мертв, и никто уже не станет сдерживать убийц от, собственно, убийства? И они придут. Предположительно сегодня…