Читаем без скачивания Святой перевал - Валентина Аксенова

От этих слов у меня по спине пробежали мурашки. Я вспомнила, с какой тревогой смотрели Рамит и Амир на клонящееся к закату солнце, как бешено гнал машину шофер. Я оглянулась и только тут обратила внимание на то, что шофер сразу же после нашего с ним разговора забрался в кабину и, вцепясь обеими руками в руль, ждал, когда мы на что-нибудь решимся: ехать с ним или идти пешком.

– Слушайте, ребята! При чем тут демоны?! – сделав успокаивающий жест, сказал Олег, – Вы в полицию сообщали? Может, там просто бандиты какие-нибудь обосновались?

– Бандиты не кричат по ночам страшными, нечеловеческими голосами и не рвут людей на части, – четко выговаривая каждое слово, ответил Амир.

У меня было такое ощущение, что от ужаса я превратилась в холодную неподвижную мраморную статую. Только сердце отчаянно стучало, да глаза вглядывались в нависающие над нами скалы: не притаилась ли там беда?

– А если оттуда никто не возвращался, откуда вы знаете про крики и трупы? – раздраженно спросил Миша, – Все это, наверняка, сказки, очередная местная легенда с ужасным концом.

– Если вы туда пойдете, эта легенда действительно будет с ужасным концом, – попытался убедить его Рамит, – Один наш знакомый решил проверить, правда ли то, что говорят про этот перевал. Еле ноги унес оттуда. До сих пор во сне кричит. А ведь он до монастыря так и не дошел. Как увидел трупы, да как услышал дикие крики, так от страха ноги сами, как сумасшедшие, домой его понесли. Поедем лучше в объезд! А? Скоро зайдет солнце, и здесь станет очень небезопасно.

Я хотела взять свои вещи и отнести их в машину, но, взглянув на Мишу и Олега, поняла – ради выполнения своего долга, своих обязательств перед ребятами, находящимися сейчас в базовом лагере, перед редакцией, ожидающей интересный репортаж, они пойдут на всё.

Легенда.… Всей душой, каждой мельчайшей ее клеточкой я поняла, что мы становимся, а, может, уже стали частью этой легенды, легенды Святого перевала. Знать бы только, какая она будет: ужасная, как предрекает Рамит, или все-таки с более или менее нормальным финалом.

– Я иду через перевал, – сказал Миша, – Кто со мной?

Мы с Олегом ничего не ответили, взяли свои рюкзаки и стали надевать их на спины.

– Энни! Это очень опасно! – не выдержал Рамит, – Останься хоть ты!

– Я – с ребятами. Я – часть этой киногруппы и потому должна идти. Иначе я не могу.

Темные красивые глаза Рамита умоляюще смотрели на меня. Я отвернулась, чтобы не расплакаться: увижу ли я снова эти глаза, эти горы, это солнце, свой родной город, свою маму? Полная невеселых мыслей, автоматически передвигая ноги, шла я за Олегом. Впереди шел Миша. Ребята, как и я, молчали. Они тоже были погружены в себя. Им тоже нелегко дался этот выбор. Поэтому хруст ветки позади нас застал всех врасплох.

«Монстр!» – как молнией прошило мне голову.

– Рамит, Амир? Что вы тут делаете? – изумленно воскликнул Олег, – Вы же решили остаться!

– Вы разве не заметили, что мы уже минут пятнадцать идем за вами следом? – ухмыльнулся Амир.

– Как мы можем бросить вас, да еще с девушкой? – добавил Рамит.

Впятером идти стало веселее. Но не легче. Ведь дорога шла круто в гору, да к тому же еще изрядно заросла кустарником. То и дело приходилось обходить громадные, бесформенные, поросшие мхом и молодыми деревцами серо-черные крапчатые валуны. Я представила, с какой сокрушительной силой летели они сюда во время землетрясений, уничтожая все на своем пути. Где-то невдалеке слышался гул падающей воды. Через некоторое время, цепляясь за траву, ветки и выступающие из земли щупальца корней, спотыкаясь о срывающиеся вниз камни, мы выбрались на открытое пространство,… чтобы столкнуться с новым препятствием – виадуком, переброшенным через глубокое узкое ущелье, пробитое небольшой, но бурной горной рекой, обрушивающейся с высокой скалы справа от нас. Мост этот казался древним, как эти горы: пеньковая веревка и кожаные ремни, удерживающие в воздухе полусгнившие дощечки, вот-вот должны были лопнуть и прервать связь между двумя высоченными отвесными обрывами, сдерживающими буйство обезумевшей от падения воды.

– По этому мосту пройти хоть можно? – спросил Миша наших проводников.

– Да, – сказал Амир, – Он только на вид некрепкий. Но мы по нему не один раз уже ходили.

– Все равно я проверю, – сказал Миша и шагнул на скрипучие, устрашающе качающиеся досточки.

Перебравшись на другой берег, махнул нам рукой.

– Идите по одному!

Я внутренне напряглась, ожидая своей очереди. Но мне совсем не хотелось выглядеть трусихой в глазах своих товарищей и особенно в глазах наших новых индийских знакомых. И я решительно ступила на шаткое сооружение. Мост угрожающе скрипел, натужно поскуливал, но падать не собирался.

Наконец виадук остался позади. А мы вновь двинулись в путь по крутой, полузаросшей и заваленной камнями дороге. Вскоре я почувствовала, что начинаю задыхаться, хотела уже попросить сделать короткий привал, как вдруг Миша с Амиром, идущие впереди, завернули за огромный, с двухэтажный дом, серо-лиловый валун и остановились. И Амир стал показывать рукой куда-то вверх. Мы подошли к ним и тоже посмотрели вверх.

– Вот он, монастырь Трёх монахов, – сказал Рамит.

Вид был впечатляющим! В этом месте перевал, как ножом, был прорезан поперек небольшим ущельем. По дну ущелья весело бежала какая-то горная речушка, вероятно, та, которую мы переходили по виадуку. Наверху, слева, на самом краю высокого, мрачного, заросшего соснами обрыва, стоял монастырь. Прямо над ним, острием в небо, поднималась голая, безлесная, обрамленная наверху кустарником скала, менее высокая, но не менее мрачная. По обе стороны от перевала начинались отроги громадных, устрашающего вида гор. Дорога, на которой мы стояли, петляя, спускалась к речушке, а затем, так же петляя, уходила вверх, к монастырю и упиралась в его массивные, обитые металлом ворота.

Ворота эти были врезаны в мощную стену, «вросшую» одной своей стороной в скалу, а другой стороной нависавшую над ущельем. С противоположной стороны монастырь также был огорожен толстой прочной стеной с воротами. Впритык к стенам, по самому краю обрыва и на немногочисленных горизонтальных выступах было «рассыпано» с десяток одноэтажных строений кубической формы с небольшими суженными в верхней части окнами со ставнями.

Позади этих одноэтажных домиков и выше них, на уступе горы возвышалась «пирамида» из двух «кубиков»: внизу – «кубик» побольше, с широкими трапециеобразными ставнями, на нем – «кубик» поменьше, немного сужающийся к своему плоскому верху, с длинными узкими прорезями вместо окон. К двери, находящейся в центральной, восточной части сооружения, вела изогнутая лестница, прорубленная прямо в склоне утеса. Даже отсюда, снизу были хорошо видны её черные крутые ступени. Сразу чувствовалось, что это – главное здание монастыря. Оно доминировало, как будто парило над остальными строениями и над ущельем. И в то же время, врастая фундаментом и задней своей частью в скалу, сливаясь с ней в единое целое, создавало, как ни странно, ощущение гармонии естественного, природного, и созданного руками человека. Взгляд быстро скользил по одноэтажным домикам и останавливался на этой странной «пирамиде», пытаясь рассмотреть каждую её деталь, пытаясь понять, какие таинства происходили за её стенами в течение сотен и даже тысяч лет.

– Красиво! – сказала я, – Особенно вон то здание, на уступе скалы!

– Это – храм, святилище, – с нотами торжественности и уважения к этому месту пояснил Рамит.

Солнце стояло почти над горой, вздымающейся слева от перевала. Еще немного, и эта гора отбросит громадную тень на всю округу. Снежные вершины нашего и противоположного нашему хребта были окрашены розово-красным цветом и придавали мистический вид всему пейзажу. На их фоне зловеще вырисовывался темный силуэт парящего в небе грифа-бородача, высматривающего себе на ужин жертву.

– Нужно торопиться, – сказал Амир, – Вечера в Гималаях короткие. Мы должны успеть добраться до реки и набрать воды и дров для костра.

Почему-то все зашагали быстрее: то ли оттого, что дорога пошла немного вниз, то ли желая поскорее развести огонь.

Речушка оказалась не так близко, как мы думали, глядя на нее сверху. И, когда мы, наконец, вышли к ней, черная зловещая тень уже поползла по ущелью.

– Аня, ты останешься здесь, с вещами, – сказал Миша, – А мы…

Он остановился на полуслове. Наши взгляды сразу же обратились в ту сторону, куда смотрел Миша. Там, на пригорочке, под чуть склонившимся деревом виднелись три могилы с наспех сбитыми из толстых сучьев крестами. Стало как-то не по себе. Подойдя ближе, мы увидели кожаный мешочек, аккуратно повешенный кем-то на сучок одного из крестов. В нем были документы, вероятно, тех людей, чьи тела покоились в этих могилах. Изучив паспорта, ребята пришли к выводу, что свой последний приют на берегу этой живописной речушки нашли трое бельгийских парней, старшему из которых было всего тридцать пять лет.