Читаем без скачивания Ожившая весна (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

- Этого не может быть! – не может!

-... ими уже кишит все. Ума не приложу, почему этот урод до сих пор не…, - она умолкла, глядя мне за спину. Я обернулась и увидела Снежану. Дочка застыла в нескольких шагах от нас. На бледном лице с россыпью веснушек смешались злость, страх и боль.

- Доченька! – воспользовавшись замешательством охраны, Карина рванула к дочери.

- Уходи отсюда! Уходи! – завопила Снежана и подбежав ко мне, спряталась за спину, - Наточка, пожалуйста…

Тем временем охранники схватили Карину и потащили к воротам.

- Оставьте ее! – Я умудрилась перекричать вопли женщины. Парни остановились, но не отпустили. - Карина, успокойтесь, пожалуйста. Поймите -  увести дочь силком у Вас вряд ли получится в любом случае.

- Не отдавай ей меня! Не отдава-а-а-й, - рыдала малышка.

Я упала возле нее на колени, обняла.

- Снежинка! Снежи-инка, посмотри на меня. Никто тебя никому не отдаст, если только ты сама этого не захочешь. Никто и никогда, ты мне веришь? Веришь?

Она жалобно всхлипнула и кивнула.

- А теперь иди в дом и попроси Олесю Евгеньевну приготовить нам бутерброды, хорошо?

Всхлипывая, девочка послушно вернулась в дом. А я подошла к плачущей Карине.

- Знаю, скорее всего вы ненавидите меня. И я вас понимаю, правда. Но вы видите, в каком она состоянии. И то, что вы рассказали о… вирусе… И в общем… Давайте зайдем в дом и поговорим, пожалуйста. Всего несколько минут.

Я усадила ее на диван, наполнила два стакана водой, пододвинула один Карине и медленно выпила свой, давая время успокоиться.

Ей и себе.

Машинально опять попыталась перезвонить Инне, Антону. Результат тот же. Сделала звук звонка максимальным, и положила телефон на журнальный столик. Как только связь возобновится, они перезвонят.

Если возобновится.

- Вы сказали, что Антон… Что он избавился от Вас.

- А что он сказал тебе? Что я снарилась, а он как ни пытался, помочь не смог, и пришлось, как же это, удалить меня от дочери?!

Я вздрогнула. Именно эта фраза мелькала в коротких, полных боли рассказах Антона о бывшей жене.

- Ну так как, я похожа на наркоманку? – вскочив с дивана, она нависла надо мной.

- Похожа?

Вот так, вблизи был виден шрамик у нее под бровью и еще один – на лбу у кромки волос.

- Не похожа. Все это он придумал, да? Но зачем? – прозвучало так просто и обыденно. Так, будто я спросила о чем-то само собой разумеющемся. Или о чем-то, что не касается меня, и происходит в каком-то сериале, который мы обсуждаем.

- Однажды мы сильно поругались, - она опустилась на журнальный столик напротив меня, - из-за какой-то фигни начали, а закончилось тем, что он меня ударил. Рыдал потом, прощения просил. И я простила. И еще несколько раз. А потом, оклемавшись в очередной больничке, забрала дочку и ушла. Наивная дура – думала, все будет так просто, напишу заявление ментам и подам на развод. Ага, конечно. Он быстро нашел и…. Сказал потом – вздумаю разводиться, отнимет дочь. Я вздумала, он отнял. И промывал ей мозги, чтоб возненавидела меня.

За сколько там времени рухнул – а в том, что он рухнул, я теперь не сомневалась, весь мир? За месяц, два? Не удивительно, что мир одного человека – мой, мог рухнуть за несколько минут.

- Ах ты, сука тупая, - мы одновременно подскочили. В солнечных лучах, льющихся в незапертое панорамное окно, стоял Антон.

Глава 3

Мы с ним ссорились редко. Но, конечно же, я видела его злым. Особенно последнее время: в начале карантина из-за огромных убытков, а теперь уже просто из-за ситуации в целом. Но таким как в эту минуту он не бывал никогда. Никогда правильные черты его загорелого лица не искажала настолько жуткая и безжалостная гримаса, никогда светлые глаза, окруженные сеточкой морщинок-лучиков, не были такими. Жестокими, безжалостными…

-…тебе жить надоело, тва-арь!

- Папочка?

- Снежана, вернись в кухню! – заорала я, - А ты… Не подходи, слышишь?

Мы обе – Карина и я, уже вскочили и на дрожащих, непослушных ногах пятились назад. Бок о бок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Или что, детка? Че ты сделаешь, а? – одним прыжком, преодолев разделяющее нас расстояние, он схватил меня за горло и стукнул о стену так, что в глазах потемнело от боли.

- Ант-о-н, - из последних сил я схватилась за его руки в тщетной попытке оттолкнуть от себя. Но где уж там. Он выше, сильнее, а я задыхаюсь. Охватившая меня паника мешала предпринять хоть что-то. Хоть попытаться….

И вдруг на его голову с грохотом опустилась ваза. Отпустив меня, Антон потерял равновесие и рухнул на пол. Раздался тошнотворный хруст. Я тоже упала. Горло жгло огнем, жутко не хватало воздуха и, пытаясь глотнуть его хоть немного, я только еще сильнее кашляла.

- Наташа! Дыши, дыши, - Карина дрожащими руками обхватила меня, поддерживая. Будто на другом конце Вселенной кто-то завопил. Олеся Евгеньевна – наша домработница -  верещала что есть мочи, прижав руку к своей пышной груди.

- Да заткнись ты, дура! – прикрикнула на нее Карина. В залу вбежали охранники. Забив на нас, подскочили к неподвижно лежавшему у ступенек Антону. Под его головой растекалось кровавое пятно.

- Антон Игоревич? – один из парней тронул его за плечо. - Антон…

Он пошевелился. Карина шумно выдохнула. Антон открыл глаза и вдруг с силой схватил склонившегося к нему охранника и укусил за плечо, вырвав кусок плоти. Хлынула кровь. Выстрелы – один за другим - оглушили. В глазах потемнело, я начала уплывать…

- Наташа! – Карина затрясла меня изо всех сил. От этого шею и затылок пронзила невыносимая боль. Взгляд сфокусировался не сразу.

Максимум в метре от меня в луже крови и с раскроенными головами лежал Антон и тот охранник, которого он… Укусил. Спазм сжал желудок, и меня стошнило.

- Ната…, - я отшатнулась, отползла от Карины.

Вниз по ступенькам, перепрыгнув тела как препятствие на спортивной площадке, сбежали охранники с какими-то свертками в руках.

- Снежана, - прохрипела я. Где она?

- В кухне.

- Ты, - отпихнув Карину, Сережа схватил меня за предплечье и грубо поднял с пола. Ткнул стволом в подбородок, - если не скажешь код от сейфа…

- 4920. Не стреляйте, пожалуйста, не стреляйте….

Он оттолкнул меня и вновь побежал наверх. Я закрыла лицо руками. В голове каша – ни одной мысли не удавалось ухватить, и ужасно тошнило, хоть блевать уже и нечем. Ребенок… Снежана. Нужно думать о ней. Нужно уходить отсюда.

- Забери дочку, собаку и бежим, - я бросилась в прихожую. К счастью, ключи от машины, которой я уже несколько недель не пользовалась, все еще были там. Карина, держа за руку насмерть перепуганную дочку, а под мышкой, громко тявкающего Лаки, уже бежала ко мне. Я накинула куртку, подхватила сумку. Вчетвером мы метнулись в гараж и через несколько секунд уже выехали в настежь распахнутые ворота.

Глава 4

Сколько мы проехали? Максимум десяток километров за пределы привычно тихого элитного поселка, в котором казалось, что все еще по-прежнему. Что увиденное мною лишь какая-то причудливая игра воображения, не имеющая ничего общего с реальностью. Вот только это было не так.

Потому что несколько минут назад на моих глазах человек – Антон, мой муж - умер и воскрес. Потому что руки, дарившие до этого лишь нежность, будто до сих пор сжимали мою шею. Потому что бывшая моего мужа – никакая не наркоманка, сидела на переднем пассажирском сиденье возле меня. Потому что…

Казалось, что внутри супермаркета взорвалась бомба, вышвырнув сквозь разбитые стекла разномастные упаковки на улицу. А среди них – будто на импровизированном столе, заставленном закусками, лежало окровавленное тело, пожираемое чем-то одетым в деловой костюм, тоже забрызганный кровью, только уже потемневшей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Существо…Мертвец отвлекся от трапезы из-за шума нашей машины и проводил ее пустыми мутными глазами. А прямо по дороге, по встречной полосе, подволакивая ноги шли еще несколько. В подранной одежде, прорехи которой потемнели от крови.