Читаем без скачивания Удерживая маску - Николай Александрович Метельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и соглашаться так просто он тоже не имеет права. Акено должен запомнить этот момент. Полностью осознать важность каждого его решения. Решения наследника. Ничто в этой жизни не дается даром. И как бы ему это ни претило, что бы сын потом ни думал о нем, Кента должен сказать это. Ведь когда-нибудь он займет место отца. И не факт, что отец при этом будет еще жив.
— Ты мне должен, Акено, — произнес Кента жестко. — Я сделаю, как ты желаешь. Помогу. Но ты будешь мне должен. Такую же услугу.
В этот момент глава клана Кояма очень сильно надеялся, что ему не придется требовать с сына должок. А если придется… то сын сможет вывернуться.
Благообразный старик в домашнем кимоно ценой в хорошую машину сидел у себя в комнате и успокаивал нервы каллиграфией. Детское увлечение прошло через всю его жизнь, принося душе гармонию и равновесие. Совсем недавно главу международного клана Кояма буквально ошарашили новости о том, что некоего молодого человека чуть не убил залетный боец ранга Мастер. Многие надежды и планы могли рухнуть только потому, что парень оказался недостаточно плотно контролируем. Точнее, не он сам, хотя и это тоже, а его жизнь и окружение. Кента понимал, что случай с Мастером был вне всякого контроля, совершенно не прогнозируем, но от этого ему было не легче. Если бы Синдзи был членом его клана, подобное нападение оказалось бы крайне маловероятно.
Да, если бы он был членом клана…
Впервые он увидел парня, когда его отец, Сакурай Рафу, урожденный Бунъя, принес в их дом младенца, дабы поделиться радостью рождения наследника со своим лучшим другом и по совместительству сыном Кенты. Если бы эта парочка была женщинами, они бы визжали от радости, но, слава богам, взрослые мужики не забывали, кто они есть. Да и Кагами с годовалой Шиной на руках, что ходила за ними по пятам, также не давала перейти грань разумного. А ведь, наверное, именно в тот день у нее и зародились ростки негатива к жене Рафу, которая не пожелала прийти вместе с мужем в их дом, впервые оставив Синдзи без матери. До этого Кагами относилась к ней достаточно ровно, скорей даже безразлично. Усмехнувшись в усы, старик подумал, что и заботиться она начала о парне в тот день, постоянно одергивая двух мужчин, попеременно пытавшихся подкидывать ребенка вверх. Материнский инстинкт, разожженный рождением дочери, как-то очень быстро захватил и совершенно чужого ей ребенка. И закрепился окончательно, когда чета Сакурай впервые оставила Синдзи на них.
В самый разгар вялотекущей, но ожесточенной войны с кланом Докья Рафу и Этсу срываются куда-то в Персию, отговорившись формальной причиной поиска союзников. В Персии у Докья были деловые партнеры, и если бы муж и жена смогли найти тех, кто помог бы им лишить вражеский клан той поддержки, клану Кояма это бы не помешало. Но делать это всего лишь вдвоем? На чужой территории? Самое забавное, у них получилось, что стало причиной еще долго не обращать внимания на другие их поездки по миру, во время которых о Синдзи заботились Акено и Кагами. Он, Кента, тоже в этом поучаствовал. И даже сумел втянуть в это отца Рафу и деда самого Синдзи — Бунъя Дайсуке, недальновидное решение которого лишило его не только сына, но и внука. Единственного внука в их семье, как тогда, так и сейчас. И самое обидное, причина изгнания Рафу из рода впоследствии потеряла актуальность. Пусть третий сын Дайсуке так и не изменил решения по поводу еще одной женитьбы, оставшись верным лишь Этсу, но, самое главное, сама Этсу, как выяснилось, все же может управлять бахиром, а значит, и их ребенок точно не будет неполноценным, унаследовав не только камонтоку, но и улучшенные, относительно простолюдинов, способности к управлению внешней энергией. А потом, словно добивающий удар, в один из тех дней, когда за малышом приглядывали два старика, он вспыхнул синим пламенем. Весь. От самой макушки до кончиков пальцев на ногах. Горящий трехлетний ребенок, весело смеющийся и размахивающий ручками, вот что увидели он и Дайсуке.
Это был не камонтоку. В его возрасте, да без предварительной подготовки, подобное невозможно. Но даже если забыть об этом, огненный покров не был родовой способностью рода Бунъя, члены этого рода превращались в огонь, а не покрывались им. Ответ, насколько бы он ни был фантастическим, присутствовал только один — Повелитель стихий. В данном случае Повелитель огня.
Пусть и сказка, но довольно хорошо описанная, с более чем явными признаками для определения таких людей. Людей, которым не нужны техники, они выполняют те или иные приемы за счет воли и воображения. Правда, даже в сказке Повелителя стихий смогли победить два Виртуоза, так что полубогом ему не быть, но статус… Статус, репутация, известность. Лучше, наверное, только Патриархи, но те слишком слабы, из-за чего обладание ими превращается в ту еще игру с множеством вариантов развития событий. Ну и клан Патриарху никто не даст, да даже герб; скорей себе заберут такого человека.
Рассказывать всем о том, что они узнали, ни он, ни Дайсуке не спешили. Во-первых, Повелители — все же сказка, легенда. Растрезвонить на весь мир, а потом выяснить, что все не так? Что это объясняется как-то иначе? Вот уж спасибо. Во-вторых, война с Докья была в самом разгаре, и конца ей было не видно, а давать такую информацию в руки врага — верх глупости. Ну и в-третьих, Сакурай Этсу. Если эта женщина узнает, кто ее ребенок, то спрогнозировать, что она выкинет, становится проблематично. С нее станется убедить мужа выйти из клана и попытаться основать свой. И Кента склонялся к тому, что император даст добро на подобное. Плевать на подношение, но иметь в своей стране клан с Повелителем огня не откажется ни один правитель. Помня о сёгунате, давать такому человеку статус имперского аристократа он не станет, а вот дать ему, точнее его родителям, клан — более чем разумное решение. А Этсу всегда была умной девочкой. Как выяснилось.
Чего стоило двум главам родов сделать так, чтобы о парне никто ничего не узнал, лучше даже не вспоминать. Они ведь не знали, насколько часто проявляются особенности ребенка. И если в отсутствие родителей с парнем было относительно легко, то в те редкие моменты, когда Рафу с женой возвращались
