Читаем без скачивания Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер

"Народ, который перестает развиваться, должен вымереть. На протяжении веков человечество было на колесах, и, таким образом, продвинулось к состоянию механического совершенства. Пешеход, пренебрегающий своим неотъемлемым правом на езду, упорствует не только в ходьбе пешком, но даже зашел так далеко, что требует равных прав с более высоким классом автомобилистов. Терпение перестало быть добродетелью. Больше ничего нельзя сделать для этих жалких дегенератов из нашего народа. Самое лучшее, что можно сделать сейчас, – это начать процесс уничтожения. Только так мы можем предотвратить продолжение беспорядков которые портят единообразную мирную картину нашей прекрасной земли. Поэтому мне ничего не остается, кроме как настаивать на принятии "Закона об уничтожении пешеходов". Это, как вы знаете, предусматривает мгновенную гибель каждого пешехода, где бы и когда бы он ни был обнаружен полицией каждого штата. Последняя перепись показывает, что их осталось всего около десяти тысяч, и они в основном в нескольких штатах среднего запада. Я с гордостью заявляю, что мой собственный избирательный округ, в котором до вчерашнего дня был только один пешеход, пожилой мужчина старше 90 лет, теперь избавился от них окончательно. В только что полученной телеграмме говорится, что, к счастью, он передвигался по дороге общего пользования со стариковским желанием посетить могилу своей жены и был мгновенно убит автомобилистом. Но, хотя в Нью-Йорке в настоящее время нет ни одного из этих мерзких дегенератов, мы стремимся помочь нашим менее удачливым штатам ".

Закон был немедленно принят, против него выступили только сенаторы из Кентукки, Теннесси и Арканзаса. Чтобы повысить интерес, за каждого убитого пешехода была назначена награда. Серебряная звезда была вручена каждому округу, сообщившему о полном успехе. Золотая звезда каждому штату, содержащему только автомобилистов. Пешеход, как почтовый голубь, был обречен.

Не следует думать, что истребление было немедленным или полным. Кое-где иногда происходило неожиданное сопротивление. Фактически прошел год, когда ребенок-пешеход поклялся отомстить механическим средствам уничтожения человечества.

Воскресным днем, сто лет спустя, Академия естественных наук в Филадельфии была заполнена обычной толпой искателей удовольствий, каждый в своем собственном автомобиле. Бесшумно, на резиновых колесах, они ехали по длинным проходам, время от времени останавливаясь перед тем или иным экспонатом или тем, что привлекало их внимание. Отец вел своего маленького мальчика, и каждому было очень интересно: мальчик очутился в новом мире чудес, а отец находил интерес в умных вопросах и наблюдениях мальчика. Наконец мальчик остановил свой автомобиль перед стеклянной витриной.

– Что это, отец? Они выглядят так же, как и мы, только фигуры какие-то другие.

– Это, сын мой, семья пешеходов. Все это произошло очень давно, и я знаю о них только из рассказов матери. Эта семья была расстреляна в горах Озарк. Считается, что они были последними в мире.

– Мне очень жаль, – медленно сказал мальчик. – Если бы их было больше, я бы хотел, чтобы вы достали малыша для меня, чтобы поиграть.

– Их больше нет, – сказал отец. – Они все мертвы.

Мужчина думал, что говорит правду своему сыну. Он и в самом деле гордился тем, что всегда был правдив с детьми. И все же он ошибался. Ибо осталось несколько пешеходов, и их лидером, фактически, их мозгом, был правнук маленького мальчика, который задолго до этого стоял на холме с ненавистью в сердце.

Независимо от климатических условий, окружающей среды и всевозможных врагов, человек всегда мог выжить. В народе пешеходов выжили лишь наиболее приспособленных. Только самые проворные, умные и крепкие смогли пережить систематические попытки их истребления. Несмотря на сокращение численности, они выжили, хотя они были лишены всех так называемых благ современной цивилизации, они существовали. Вынужденные защищать не только самих себя, но и саму жизнь своего народа, они приобрели хитрость своих предков из лесной глуши и сохранили жизнь. Они жили, охотились, любили и умирали, и в течение двух поколений цивилизованный мир не знал о самом их существовании. У них была своя политическая организация, свои суды. Их правосудие было основано на Блэкстоуне2 и Конституции. Ими правил Мельник – сначала маленький мальчик с ненавистью в сердце, впоследствии повзрослевший, затем его сын, с детства воспитанный с одной целью – ненавидеть все механическое, потом внук, мудрый, хитрый, строитель мечты и, наконец, правнук, Абрахам Миллер, подготовленный тремя поколениями для окончательной мести.

Абрахам Миллер был наследственным президентом колонии пешеходов, спрятанной в горах Озарк. Они были изолированы, но не невежественны, их было немного, но они приспосабливались. Среди первых беглецов было много блестящих людей: изобретатели, профессора колледжей, патриоты и даже ученый юрист. Эти люди сохранили свои знания и передали их. Они возделывали поля, охотились в лесах, ловили рыбу в ручьях и творили в своих лабораториях. У них были даже автомобили, и время от времени, с ногами, привязанными телу, они отправлялись в качестве шпионов на территорию врага. Некоторых с детства обучали действовать в этом качестве. Есть даже свидетельства того, что в течение нескольких лет один из этих шпионов жил в Сент-Луисе.

Эта колония существовала с одной целью – объединить людей для единственной миссии. Дети бормотали ее, школьники говорили о ней ежедневно, молодежь шептала её друг другу при лунном свете, в лабораториях она была написана на каждой стене, пожилые собирали детей вокруг себя и призывали к ней, все, что происходило в колонии происходило под одним лозунгом – "Мы вернемся".

Это была параноидная ненависть. На всех их предков без исключения охотились, как на диких зверей, истребляли безжалостно, как паразитов. Они желали не мести, а свободы – права жить так, как они хотели, уходить и приходить, когда им заблагорассудится.

В течение трех поколений колония хранила тайну своего существования. Год за годом, как единое целое, они жили, работали и умирали ради одной цели. Теперь пришло время для осуществления их планов, исполнения их желаний. Тем временем мир автомобилистов продолжал жить, материалистичный, механический, эгоистичный. Социализм обеспечил комфорт для масс, но не смог обеспечить счастье. Все жили, у каждого был доход, каждый был обеспечен домом, едой и одеждой. Но дома были из бетона, они были однотипные, отлитые миллионами, мебель была бетонной, вылитой вместе с домами. Одежда была бумажной, водонепроницаемой – вся она было в одном стиле и поставлялась каждому – четыре костюма в год на человека. Еда продавалась в брикетах, каждый брикет содержал все элементы, необходимые для продолжения жизни, на каждом брикете было выбито количество калорий. На протяжении веков изобретатели думали и творили, пока, наконец, жизнь не стала единообразной, а работа сводилась к нажатию кнопок. Мир автолюбителей был несчастливым, потому что никто не работал мускулами. Летом, конечно, приходилось потеть, но на протяжении поколений никто не напрягался. Слова "труд" и "работа" были отмечены в словарях как устаревшие.

И все же никто не был счастлив, потому что все поняли, что изобрести автомобиль, который смог бы развивать скорость более ста двадцати миль в час на обычной проселочной дороге, механически невозможно. Автомобилисты не могли ехать так быстро, как им хотелось. Пространство не может быть сжато, время не может быть уничтожено.

Кроме того, все были токсичными. Воздух был наполнен опасными парами, образующимися при сгорании миллионов галлонов бензина и его заменителей, несмотря на то, что многие машины были электрифицированы. Однако самым большим фактором, способствующим этой токсикозной болезни, было значительно ослабленное выведение токсинов через кожу и почти отрицательное производство энергии за счет мышечных сокращений. Автомобилисты перестали работать, используя термин в его чисто архаичной форме, и, прекратив работать, они перестали потеть. Нескольких часов в день на стуле на фабрике или за столом было достаточно, чтобы заработать на самое необходимое для жизни. Автомобилист никогда не уставал, природа требовала меньшего количества часов, проведенных во сне. Оставшиеся часы все провели в автомобилях, куда-то направляясь – не имело значения, куда люди ехали, лишь бы ехали быстро. Младенцев растили в машинах, фактически, в них была прожита вся жизнь. Американский дом исчез – его заменил автомобиль.