Читаем без скачивания Хардкор - Владимир Венгловский

– Как Машка? – спросил я.

– Ничего, – пожал он плечами. – По-разному. Ежик завис.

Нечто подобное я и ожидал, иначе старый враг не пришел бы в гости.

– Давно?

– Сутки. Со вчерашнего дня.

– Он дома? К системе питания подключили?

– Да, Мария позаботилась. Я вернулся из института, она была уже дома. И вот… – он развел руками и вымученно улыбнулся. – Я бы, наверное, сразу растерялся.

Олег до сих пор полностью не осознал, что случилось. Ему казалось, что стоит оказаться дома, и Ежик, как и раньше, поднимется из-за стола, на котором стоит серый куб «квантума», снимет с головы нейроинтерфейс. Из его вен не будет торчать игла системы искусственного питания, и надетый памперс вызовет лишь смех, как неудачная шутка. В игры уходят из неблагополучных семей. Другие, только не Ежи.

– Сколько ему, уже десять?

– Одиннадцать.

– Быстро время бежит.

Прошедшие годы слились в вереницу событий, как узоры в калейдоскопе. Мы дружили с Олегом с седьмого класса, после его перевода в нашу школу. В прошлой Олег основательно набедокурил. Психотерапевты называют подобные ситуации «неконтролируемым срывом в поведении». Мне же кажется, что если любого загнать в угол и не оставить выхода, то даже самый спокойный начнет кусаться. Олег потом рассказал, нехотя и без подробностей, поэтому картину произошедшего пришлось дорисовывать в голове самому.

Шестой класс, когда мальчишки уже ощутили прелесть неподчинения переходного возраста и прониклись чувством превосходства над более слабыми. Мимоходом дать подзатыльник – «у, сарделька жирная», написать мелом на спине бранное слово, значение которого знали далеко не все, весь урок плеваться шариками из жеваной бумаги, ожидая, что ты не выдержишь и пожалуешься учителю. И тогда – о, да! – тогда на перемене тебя как стукача настигнет справедливая кара.

Худшими для Олега были большие перемены, когда приходилось дольше обычного скрываться от Клопа и компании. Клоп – коренастый, не по годам развитый детина, представлял собой классический пример хулигана-предводителя школьного охлоса. Такие могут править только в школе, когда они кажутся себе и подобным им кумирами, ибо с возрастом их судьба предсказуема. Либо армия, где они не поднимутся выше лейтенанта, так как мозги нужны и там, либо низкооплачиваемая работа «старшим, куда пошлют». Но в школе Клоп был звездой номер один.

«Эй, сарделька, что-то ты воняешь, обделался небось?»

«Вкусные у тебя сегодня бутерброды, сардель, понятно, чего ты такой жирный».

Особенно неприятно после подобных фраз было слышать смех девчонок. В общем, однажды, когда Клоп сидел спиной к Олегу, его затылок, постриженный по последней моде – сверху короткий ежик, а внизу длинные торчащие пряди – завладел сознанием моего друга. В их классе было соревнование – кто сможет поднять стул одной рукой, держа за ножку у самой земли. Клоп, в отличие от Олега, выполнял это легко и просто, чем вызывал восхищение девчачьей половины класса. Сейчас красоваться Олегу не требовалось, и он поднял стул двумя руками. Спинка опустилась на голову Клопу как-то легко и без особых усилий. Звук удара дошел до сознания Олега гораздо позже, уже после того, как Клоп повалился на пол. В руках моего друга остались отломанные ножки. Он сжимал их, словно оружие, и оглядывал притихший класс. Не знаю, чего было больше в его взгляде – ненависти или растерянности.

Клоп отделался сотрясением мозга, Олега перевели в мою школу. Местный аналог Клопа пытался его задевать, но прекратил, когда я по секрету рассказал ему эту историю.

Вот такой человек был мой друг Олег. И именно он после института увел мою Марию. До сих пор не понимаю, что она в нем нашла?

Олег – ученая голова, исследователь квантовых сетей и пространства Чендлера. Я – ретурнер, наемник, чья жизнь связана с риском. Олег защищает кандидатскую, я – сижу по вечерам в темной комнате наедине с бутылкой коньяка. У него семья, сын и успешная карьера. У меня лишь сейчас наладилась работа коммерческого советника, которую я смог заполучить благодаря умению видеть сеть. Работа неинтересная, ведь что может быть скучнее, чем искать следы цифр и предвидеть, как изменятся биржевые графики? Гораздо интереснее брать след человека в сети, тогда чувствуешь себя словно гончая, знаешь, что ты нужен. Прежде всего нужен самому себе.

Возможно, Мария сделала правильный выбор.

– Ты сможешь помочь? – тихо спросил Олег. – Я хотел обратиться в государственную службу возвращения, но знаешь, какие там очереди. И качество работы оставляет желать лучшего. Ты не думай, я бы заплатил, сколько нужно, хоть и не умею давать взятки. Но это мой сын, и я не хочу рисковать. Ты лучший в этом деле, Игорь.

Да уж. Лучший. Возвращать из игры сына своей бывшей невесты, которую у тебя увел лучший друг.

– Я закурю, извини, не могу больше, – Олег достал из кармана футляр с электронной сигаретой.

Далее – целая связка ритуалов. Раскрыть прозрачный футляр, не глядя, вынуть пластиковую имитацию, вставить в рот, прищурить глаза. Пальцы правой руки непроизвольно дергаются, словно щелкают зажигалкой. В комнате появляется противный сладковатый запах пара с ароматизаторами.

– В какой он игре? – спросил я.

– Не знаю. – Бефстроган достал сигарету изо рта и будто удивленно посмотрел на сверкающий светодиод на ее конце. – Не стал лезть. Боюсь чем-то навредить. Зачем я оставил дома «квантум»!

Все боятся, даже такие спецы-теоретики по квантовой сети, как Олег. Все потом сокрушаются, зачем оставили компьютеры. А по-другому не бывает. Мы больше не представляем своей жизни без этих ящиков на столах. Наденешь на голову нейроинтерфейс, присоски прилипнут к вискам, и перед твоими глазами окажется мир квантовой сети, с его неограниченной информацией и бесконечной скоростью доступа. Когда-то, еще в моем детстве, мы пялились на экраны мониторов, сейчас же информация проецируется напрямую в мозг. Цвет, картинка, общение – можно жить, не выходя из виртуальной реальности. Все чудесно, если бы не одно «но».

Впервые этот феномен назвали «ложным зависанием». Кубиты квантовой информации, переписываемые с одного компьютера на другой, иногда не доходили до места назначения. Но оставались доступны, хотя квантовая адресация данных была довольно странной и не всегда расшифровывалась правильно.

Пространство Чендлера – так назвали квантовую область, в которой зависали данные, по фамилии ученого, исследовавшего это явление. К пространству научились обращаться. В нем начали хранить данные. Но записанные в него многопользовательские игры поглощали сознания людей. Сначала это были лишь одиночные игроки, с мокрыми стульями под собой, с истощенными от недоедания лицами, с подрагивающими пальцами и покрасневшими открытыми глазами. Присосавшиеся к вискам нейроинтерфейсы обхватывали их головы, словно пауки. Потом, прежде чем забили тревогу, по миру прокатилась целая волна зависаний. Отключи зависшего в сети игрока, и он навсегда останется пускающим пузыри идиотом. Человек должен вспомнить себя, понять, что он в игре, прежде чем вернуться назад.

– Зачем они это делают? – спросил Олег, когда мы стояли в прихожей и я размышлял, куда засунул свой зонт. В тусклом освещении светился кончик электронной сигареты. – Те, которые создают игры в пространстве Чендлера? Сколько их постреляли, и все мало. Сволочи. Хуже наркоторговцев.

– Кто-то ради искусства, – пожал я плечами. Олег хмыкнул. – Кто-то предпочитает уходить в собственные фантазии. Многие программеры так и поступили. Встречал я и таких, которые чувствуют себя демиургами, доказывая, что создают параллельные миры.

– Глупо, – сказал Олег.

– Разве? – Я достал у него изо рта сигарету и сунул ему в нагрудный карман. – Хорош курить. Ты никогда не был в игре, когда она завладевает твоим сознанием? Вокруг все становится настоящим. Только больше красок, больше полноты жизни.

– А ты был? Чувствовал?

– Конечно, и не раз. После этого трудно возвращаться в реальность.

– Но ты же вернулся?

Я промолчал. Складной зонт нашелся на нижней полке в бельевом шкафу. Я проверил, как он раскрывается. У Олега хорошая выдержка. Другой бы уже сходил с ума, зная, что сознание его сына застряло в пространстве Чендлера.

– Быстрее, пожалуйста, – взмолился Олег.

Он вынул из кармана сигарету, повертел в пальцах, нахмурился и спрятал в футляр.

Что запаниковал, Бефстроган? Когда понадобилась помощь, то вернулся к старому другу? О чем ты думал, когда обхаживал Марию у меня за спиной? Узнав об их свадьбе, я представлял, как сдираю костяшки пальцев о его зубы, разбиваю в кровь его жирное лицо, но время шло, и план возмездия оставался лишь в моей голове, растворившись в одиноких вечерах с выключенным светом и вкусом коньяка. Время безвозвратно уходило, желание становилось все более блеклым, пока не угасло совсем. В последний раз я встретил их в парке Гагарина, где счастливая семья гуляла вместе с сыном. Я поздоровался и прошел мимо. Не возникло никаких чувств и эмоций.