Читаем без скачивания Предохранитель - С Бескаравайный

Под мелким, почти случайным предлогом, он встретил ее на лестнице и завязал разговор. Потом он его не помнил - первый диалог с глазу на глаз очень важен, но по настоящему в нем ничего нельзя выразить. Они оба психологи, специалисты по защите разумов. Искренность или чрезмерное заигрывание скорее оттолкнут, чем помогут. Разговор для Адриана напоминал осторожное приближение к голубю, сидящему на асфальте: нельзя спугнуть его, надо быть равнодушно-безопасным. Стараться всего лишь добыть предлог для следующего разговора. Он с Леной перебросился едва ли десятком слов и раскланялся под входной вывеской "Фирменное бронирование духа!".

Вечером, среди многих других дел, Адриан вытащил из загашника свой старый блокнот в пергаментном переплете. Уже перед телевизором, с орешками на блюдце и пивом в бокале, смотря обязательные вечерние новости и ожидая футбола, он раскрыл его.

Каким может быть донжуанский список психолога? Это не были женщины, которых он искренне любил - память о них он не доверял носителям информации, да и для их пересчета едва ли понадобились пальцы одной руки. Секс тоже не был здесь главным принципом. В блокноте были записаны сущности их душ. Те любимые вещи, склонность в принятии решений, мелкие тайны, что определяли их личность. То, лишившись чего, человек чувствует себя пустым. Адриан никогда не пользовался этими секретами, чтобы управлять ими - в конченом итоге это бы всплыло и он лишился бы лицензии. Каждую неделю на сеансах люди сами открывали ему свои тайны. Но совсем другое - узнать их самому, выведать. Отказать себе в удовольствии свести все свое сокровенное знание о других людях, о женщинах, в один перечень, Адриан не мог.

Он перелистывал страницы и губы его неслышно шевелились.

- Альбина, Альбина. Ты слишком боишься старости. Гимнастика и кремы... - он покачал головой, - И слишком любишь соленых крабов. Но больше ты зависишь от той модельерши. У тебя почти нет вкуса и ты отчаянно копируешь все ее изыски. Ты марионетка. А когда тебе хорошо, когда лучше всего, ты представляешь себя летящей птицей.

- Вероника, ай. Городская жизнь сложна для тебя. Тебе бы в деревню, к уткам и коровам. Но ты слишком любишь кич, дешевую броскую роскошь. Хочешь все позолотить и хромировать. Прям как сорока. Скрываешь это. И ты так любишь подслушивать. Именно подслушивать - на этом я тебя и поймал.

- Света. Здесь все так сложно. Ты плохо переносишь мужчин. Слишком высокие запросы. Про печальный опыт и так все знают. Но ты и сама не знаешь, что запах рыбы действует на тебя, как валерьянка на кошку. Подсознание, будь он трижды проклято, заставило отказаться от рыбы в еде и близко не подходить к рыбным отделам. Вычислить бы еще, что именно с тобой в детстве произошло. Зато как ты виртуозна в интригах. Еле отбился.

- ...дрожание века от волнения.

- Больше всего любишь держать леденец за левой щекой.

Он шептал довольно долго, но в блокноте была еще треть чистых листов. Поместить туда сущность новенькой? Пожалуй, что и можно. Вполне достойна. Завтра можно начинать. Адриан съел последний орешек и, прихлебывая пиво, сосредоточился на матче.

Утром, еще завтракая, он прикидывал, как лучше застать ее на входе. Подсчет удался.

- Доброе утро, Лена, - Адриан догнал ее в маленьком вестибюле, сразу за вывеской.

- Привет, - она не была расположена к длинным разговорам и попыталась быстренько отделаться от него. Повернулась к большому зеркалу в половину человеческого роста и стала поправлять прическу.

- На неделе прибудет партия новых менеджеров, надо будет им защиту ставить, - Адриан стал за ее спиной, чуть сбоку, делая вид, что тоже остановился на секунду.

- Да, - почти равнодушно ответил ее голос. Зато в зеркале ее отраженная копия повернулась к нему лицом и озадаченно нахмурилась.

Лена замерла.

- Это что? - ее отражение вернулось к привычной манере поведения.

- Зеркало.

- А почему? - она указала пальцем на зеркальную себя, а та в ответ чуть рассеяно улыбнулась.

- Это? Дисплей. Пациентов лечим. Интерфейс в воздухе - вот здесь. Еще лицом команды подавать можно, - он прищелкнул языком и его призрак по ту сторону зеркала исчез.

Она попробовала пошевелить пальцами там, где он указывал - и на нее посмотрела собственная копия, похудевшая килограммов на пятнадцать.

- Осторожней, тут учиться надо, - он вернул ее образ к норме, Инструкция в машине болтается.

- И никто не сказал?

Адриан улыбнулся самой бескорыстной из всех своих улыбок.

- Прибор пока один. У кого установить - неясно. Грызни много. С ассоциациями и обычные дисплеи справляются. Из-за этого - здесь. Когда пациенты от нас выходят, они всегда кажутся себе лучше, чем есть на самом деле. Идеально соответствуют собственным диагнозам. Хотя вообще-то бесхозяйственность дикая, - Адриан глянул на часы и спохватился, - Время.

- Да.

Они разбежались, а в вестибюль за их спинами входили Рустиковы.

Вежливый электронный голос Ирма предупредил о первом пациенте Сентракову не терпелось. Только Адриан успел рассесться, как в кабинет ввалился облупившийся богатырь. Или чуть сдувшийся. Словом, нелегко пришлось этому человеку. Несколько лет назад он был бы отличной натурой для героического портрета. Загорелое, обветренное лицо, спортивный вид фигуры, крепкие мозолистые руки. Сейчас в глазах было слишком много усталости, а на лице - глубоких морщин.

- Вадим? - психолог показал ему экран с биографией, - Можно так обращаться?

Тот чуть нахмурил брови, наклонился к экрану - буквы на нем предусмотрительно увеличились - и кивнул.

- Кресло удобное, - Адрина сам чуть откинулся в своем, - От подслушивания мы защищаемся, клятву Гиппократа соблюдаем. Тут безопасно.

Вадим кивнул еще раз.

- В письме были основные запросы, но уж больно ты конспирировался. Чего ты хочешь: бессердечия, жесткости? Я понял, нужна решительность. Умение импровизировать. Но причем здесь бесшабашность?

Пациент несколько секунд молчал.

- У меня очень специфическая проблема. Климат на рабочем месте.

- М?

- Достали меня... - Вадим недовольно поморщился.

- Как и десять тысяч человек в этот момент. Кто больше беспокоит подчиненные или начальство?

- Тут не в том дело. Ситуация в фирме плохая. За нас спор идет. Я акции вашей корпорации продал. А зам мой, Журавликов, гадюка подколодная, "Дактосу" активы слил. Сейчас суды перемалывают бумаги. Патовая ситуация. Подробности тебе не нужны, но месяца три-четыре мы с ним в одном здании работать вынуждены. Если я уволюсь - все проиграю.

Адриан удивленно поднял брови.

- Полагал, что эти проблемы решают ребята в камуфляже. В крайнем случае, - он поднес указательный палец к виску и подергал большим, подражая движению курка.

- Не в этот раз. Слишком хорошее юридическое прикрытие. Убьют меня фирму возьмут штурмом ваши омоновцы. Это опять деньги, суды. Словом, меня проще выжить.

- Рискну предположить, подкладывают кнопки на стул?

- Слушай, что ты за психолог такой? - пациент сжал челюсти и на секунду его лицу вернулась прежняя сила.

- А я тебя не утешаю, - Адриан пожал плечами, - Сюда приходят учиться смотреть на смерть. Я смогу заставить тебя расслабиться, но сейчас мне важнее узнать твои реакции на раздражение. Чем тебя достают?

- Всем! - Вадим почти сорвался. Его голос повис на грани громкого слова и крика, - Проблемами, секретаршами, производством, бумагами. А что ни возьмись - везде гадости. Сегодня он поставил на интерком голос маленького мальчика! Визгливый и слова говорить не умеет. Его невозможно слушать. Я сюда и примчался. Всю бумагу в кабинете покрыли водяными знаками - моя физиономия в разных гримасах. Это...

Пациент справился с собой, глубоко вздохнул, прикрыл глаза.

- Не так плохо. А какая защита от программ в дисплеях, от подсознательного внушения?

- Ваши безопасники у меня крутились. Что-то в машину поставили. Другие дисплеи отключили. Регулярно заходят. Нормально, - Вадим в рассеянности потер переносицу, а Ирм тут же нашептал Адриану, что пациент раньше пользовался очками. Осталась близорукость восприятия окружающего пространства.

- А сторонников у тебя там много? Не один же ты в офисе?

- Имеются. Но мне приходится держать на себе все дело.

- То есть вторая сторона работает только на разрушение, а ты на созидание?

- Да, - Ирм подсказывал Адриану, но тот и сам видел.

- Неправда.

Усталый богатырь резко поднял глаза и встретил радушный взгляд жизнелюба.

- Видишь ли, Вадим, случай действительно сложный. Применим чуточку самоуверенности, безапелляционности. Наглости. Придется устанавливать пронырливость. Убирать брезгливость. Разбираться с ложью самому себе. Словом, поработаем на славу.

Адриан увидел сомнение в глазах пациента.

- Тут, случаем, не тоталитарная секта?

- Намекаешь на зомбирование? Дескать, вытрясем из тебя все, превратим в марионетку и оставим полным психом?