Читаем без скачивания Через тренировки к звёздам - Баир Жамбалов

Кто ты, маска? Никакая улыбка не скроет эти глаза, источающие холод. Глаза хищника смотрящего на добычу, как удав на кролика.

Был же он среднего роста, худощав, на вид неказист. Не всё просто на первый взгляд. Очень сильный и уверенный в себе человек мог зайти в такую минуту в тамбур и так весело разговаривать. Он, кажется, заметил в нём всё.

Да иначе и быть не могло, если находишься в таком состоянии, когда нервы и чувства так обострены. Скорей всего под одеждой скрывается сильное, упругое, тренированное тело. Видать, его психика так закалена, что он позволяет себе такую улыбку. Лицо его явно бойцовское. Глаза при случае могут, будто дыру в стене просверлить. Наверное, много повидал, тем более возрастной, ибо явно проступает седина. Вот только эти трое, пребывающие в пике своего блаженства, наделённые, разве что, куриными мозгами, не подметили ничего.

– Эт чё за прыщ объявился, – с очевидным высокомерием повернулся крупный к нему.

– Тебя пенёк тоже урыть, – тут же добавил ещё кто-то из них.

Тогда крупный, растопырив пальцы, решил схватить мужика за грудки и сделал движение правой рукой вперёд. В один миг страх и напряжение уступили место любопытству. Что же предпримет мужик? А дальше произошло то, чего он никогда не встречал в жизни, но приходилось видеть в кино, и частенько в исполнении Стивена Сигала. Встречное движение левой было очень быстрым, но выверенным. Глазомер с точностью до микрона определил дистанцию, положение руки противника. Захватил запястье, вывернул вправо. Резкая боль в локтевом суставе мгновенно, независимо от сознания, повлекла тело крупного в том направлении, куда направил этот человек. Головой устремился вниз, ногами вверх. Рука в захвате оказалась в том положении, что локтевой сустав параллелен поверхности. Лёгкий, но резкий удар снизу. Пронзительная боль и такой же крик. Приземление с вывихом в локте. Крупный лежал на полу, корчился от неимоверной боли, громко стонал в диком вое. Эффект произошедшего был огромен. Нравилось наносить страдания другим, но случай нынче повернул так, что этого получил сам.

Теперь их двое против двоих. Это только арифметически. В отношении духовном те, оставшись вдвоём, оказались против целой роты, целой дивизии. Как в такой короткий миг всё перевернулось в мире этом. Так быстро вседозволенность улетучилась как пар, уступив место полной растерянности. Вслед за ней наступала парализация воли, за которой чтобы не отстать, резво скакал на коне страх.

Конечно, надо платить. За создавшуюся обстановку тоже. Иногда ум некоторым приходит и через это. На этом удивительное не закончилось. Это он видел только в кино в исполнении больших мастеров. Мужик взметнулся вверх волчком, как юла на триста шестьдесят градусов. В то мгновение, когда оказался спиной к противнику, он был уже высоко. Дистанция рассчитана. Удар пяткой круговым движением снаружи внутрь. «Выстрел» боковой поверхностью стопы пришёлся в грудь. Пока второй стремительно отлетал к стенке, дыхание у него сбилось в один миг. Он лежал, но в отличие от первого не стонал, а судорожно хватал ртом воздух.

– Вот так будет справедливо. Теперь один на один. Разговаривайте, – и с такими словами мужик отошёл в сторону.

Хотя какой мог быть разговор. Третий дрожал как лист осиновый на ветру. Он не стал вкладывать в удар всю силу. Противник пошатнулся. В глазах ни намёка на сопротивление. Что его бить такого. Только и сплюнул в сердцах, а затем и вовсе махнул рукой. Подошёл к мужику, в знак благодарности пожал ему руку. Ведь если бы не он…

Они вместе прошли в вагон. Огоньки радости отразились в глазах девушки, да и лица остальных явно посветлели.

– Значит ты в армию? – спросил он после нескольких минут разговора.

– Вот собираюсь.

– Ну, что ж, давай, служи. В армии будь таким, каким был сейчас.

– Постараюсь, – только и выдохнул он.

– Ну ладно. Скоро моя остановка. Эти трое уже не опасны. Сам понимаешь.

Они попрощались. Какой-то особой теплотой повеяло от этого человека. Встретятся ли они? А на душе так светло, что даже на какое-то время отступила та тревожность, то волнение перед неизвестным будущим под названием армия.

***

– Так это Вы. А я Вас сразу не узнал. Вроде бы всего два года назад, а те до армейские события кажутся такими далёкими, – голос его отдавал такой радостью, что друзья невольно улыбнулись.

– Ничего, такое бывает, – с улыбкой ответил ночной гость.

– Помните, ребята, как-то я рассказывал вам тот случай, ещё тогда перед самой армией, – уже обращался он к своим друзьям.

– Да, да, – хором вторили те в ответ.

– Вот он – тот самый человек.

Разом изменилась аура обстановки. Исчезла скованность и вновь царит спокойствие, уверенность, непринуждённость, когда нет чужих и только свои. Ночной костёр, треск сучьев, запах наваристой ухи располагали к приятной беседе, которая теперь явно пойдёт в другом направлении. Взоры обратились к новому собеседнику, который намного старше их и опыт жизни намного больше.

– Вы переночуйте с нами. Мы на мотоциклах. Утром Вас довезём. Вы только расскажите нам, как достигли такого мастерства. Я ведь помню то, что Вы тогда сделали. Было и каратэ, и айкидо, и не знаю ещё что, – всё это он выпалил в одном темпе.

Его друзьям также стало интересно. Ведь только сейчас, узнав кто он, ребята подметили, что под одеждой этого сухощавого человека скрывается отлично тренированное тело. Об этом ясно говорили руки, на которых отчётливо проступали жилы, вены, мозоли на ладонях, подтверждающие его силу.

– Ну, если меня довезёте, то уж придётся кое-что рассказать. Тем более я знаком с этим парнем два года, – кивнув головой в его сторону, он согласился на их просьбу.

Как тихо вокруг. Разве что листья деревьев прошелестят иногда от редкого порыва ветра. В необозримую даль простерлась чёрная темнота, и только пламя ночного костра освещает лица ребят. Видать им, молодым ребятам, очень интересно узнать его путь. Пожалуй, он начнёт с самого начала.

***

Я был тогда ещё подростком. Не сильным, но не слабым, а так середняк. На физкультуру ходил постольку, поскольку зависело от этого настроение. Мог запросто составить компанию другим в сбегании с этого урока. В общем шланговать мог. По кроссу был не впереди всех и не сзади. Подтягивался на турнике также. Мог побаловаться сигареткой, как и другие ребята. Это сейчас не выношу табачного дыма, а тогда запросто. Одним словом был спокойным средненьким мальчишкой, каких много в любой школе. На соревнования не ездил. Для физрука, как и для остальных учителей, был незаметен. Как и все любил смотреть фильмы про сильных и бесстрашных героев. Иногда даже возникала мысль стать похожим на них, но состояние воли вряд ли позволило это сделать.

Так незаметно, спокойным течением протекала моя школьная жизнь. Но вот, как-то в начале нового учебного года, в классе появился второгодник. Казалось бы, что из этого. Они всегда появляются в начале каждого года. Этот же оказался особенным. Слыл известным драчуном. Сначала он присмотрелся, потом стал потихоньку терроризировать класс, в смысле давить к ногтю. Конечно, не всех. В классе у него появились свои дружки-сторонники. Оказавшихся не в его стане он-то и стал давить. Решил начать с меня. Дрались на виду у всех. Я был жестоко избит на глазах у всего класса. Ладно, хоть я успел нанести два-три ответных удара. Остальных он просто бил, не встречая никакого сопротивления, потому как они были уже напуганы. Дошла очередь и до моего друга. Я кинулся за него, но был остановлен его шестёрками. После всех этих побоищ началось время сбора так называемой дани. Правда это не касалось меня, так как была ещё одна драка между нами. Как и в первый раз, я потерпел поражение. В отличие от остальных моя готовность к отпору как-то освобождала меня от всего этого. Его рэкэт меня не касался. И всё равно на душе было тяжело. Особенно из-за друга. Ребята же никому не жаловались, то ли из-за страха, то ли из-за нежелания прослыть стукачом. Школьный рэкэт процветал.

В один из таких нерадостных дней я пришёл со школы домой. Во дворе тогда строил баню один из хороших знакомых отца. Он был не из наших краёв. Откуда-то издалека. Я присел на скамейку и думал о своей школьной жизни. Так ушёл в свои думы, что не заметил, как подошёл знакомый отца. Настроение моё видимо так отчётливо отражалось на моём лице. Он заметил это и не удержался от вопроса: «Что-то не так, дружище»? После некоторого молчания я решил всё-таки излить свою душу и рассказал всё о происходящем в школе. Чтобы это не выглядело стукачеством, я настоятельно попросил его ничего не говорить отцу.

– Моё какое дело до ваших отношений. Сами разберётесь, – ответил он видом полного безразличия.