Читаем без скачивания Когда не нужны слова - Ли Бристол

Глэдис не раз говорили, что она хорошенькая. Другие девочки завидовали ее от природы вьющимся волосам и безупречной коже, да и сама Глэдис, однажды хорошенько рассмотрев свое отражение в воде, поняла, что у нее приятные черты лица и необыкновенной красоты глаза. Однако по-настоящему красивой она не была. Нет, для того чтобы быть красивой, кудрявых волос и розовых губок недостаточно. Красота в том, как человек двигается, какая у него осанка. У этих леди, например, плечики такие хрупкие, словно они не носили ничего тяжелее невесомой шали, а ручки такие нежные, словно предназначены только для того, чтобы демонстрировать драгоценные украшения. Дамы, которые танцевали внизу, были прекрасны все как одна. Глэдис отдала бы полжизни, чтобы быть такой красавицей.

Ее внимание привлекло негромкое девичье хихиканье. Когда она поняла, откуда исходит звук, из-за шторы рядом с ней выскочил, на ходу застегивая брюки, какой-то джентльмен. Он не смотрел по сторонам и не заметил Глэдис, но ей показалось, что кто-то окликнул ее, и она, испугавшись, торопливо подхватила корзинку с тряпками для пыли и запасными комплектами белья, намереваясь убежать, пока ее не заметили, но неожиданно столкнулась с кем-то тоже выходившим из-за шторы.

Она отскочила с бешено бьющимся сердцем, но тут же с облегчением увидела, что это одна из служанок, которую, кажется, звали Люси. Вид у девушки был встрепанный, лицо раскраснелось. Увидев, как испугалась Глэдис, она рассмеялась.

— Что с тобой, подружка? — спросила Люси, дружески ткнув ее в бок, и засунула обратно под блузку две огромные груди. — У тебя такой вид, будто ты ожидала, что из-за шторы выскочит миссис Ньюбрайт и набросится на тебя с кулаками! — Она громко фыркнула.

Глэдис с трудом проглотила комок в горле и невнятно пробормотала:

— Я… я не знала.

Люси добродушно улыбнулась и заправила под чепец выбившиеся пряди ярко-рыжих волос.

— Ну полно, не надо меня бояться, я не кусаюсь. — Она окинула Глэдис оценивающим взглядом и спросила: — Ты ведь с кухни, не так ли? Ну и как у тебя идут дела?

— Неплохо. Только я все еще путаюсь в коридорах. — Люси подмигнула и снова шутливо ткнула ее в бок.

— Я не об этом, дуреха, а вот о чем. — Она потрясла карманом, в котором явно звенели монеты.

Увидев, что Глэдис, не понимая, молчит, Люси покачала головой.

— Да ты, видно, и впрямь совсем неопытная, а? — Она наклонилась к Глэдис и доверительным шепотом сказала: — Ладно, так и быть, слушай. Здесь много чего происходит, так почему бы и тебе не заработать монетку-другую, хотя, возможно, не все девушки согласились бы со мной. Но я щедрая душа, и ты мне понравилась с первого взгляда… — Она пожала плечами и доброжелательно улыбнулась. — Этому нетрудно научиться, — продолжала она. — Гораздо проще, чем выносить помои, да и платят за это намного больше! — Она снова фыркнула. — Да ведь я сейчас заработала целый соверен. Этим джентльменам, когда они напьются, ничего не жалко, лишь бы получить свое! Разве это плохой заработок за три минуты удовольствия с задранными вверх ногами, а? — Она снова расхохоталась и искоса бросила на Глэдис лукавый взгляд. — Ты, конечно, худосочна, но некоторым это даже нравится. И у тебя красивенькие глазки. Такими глазками стоит только взглянуть на джентльмена, и он будет знать, что делать дальше.

Глэдис всю жизнь пугали тем, что случается с девушками, которые не берегут свою честь. А посмотрите на Люси — она, похоже, даже довольна! И ей платят в придачу. Все это очень странно.

— Ты можешь попасть в беду, — сказала Глэдис. — Что, если миссис Ньюбрайттебя застукает?

Люси передернула плечами.

— Не застукает. А если и застукает, то это не так уж важно. Самое большее, что она может сделать, — это вышвырнуть меня, но тогда я попытаю счастья в деревенской пивной. Такова уж судьба таких девушек, как я и ты, подружка. Или мы гнем спину, или лежим на спине. Результат в конечном счете один и тот же.

Глэдис смущенно нахмурилась. Нет, она совсем не таким представляла себе свое будущее. У нее все сложится по-другому. Она хотела сказать об этом Люси, но понимала, что девушка упрекнет ее в том, что она важничает. Поэтому, улыбнувшись довольно натянутой улыбкой, она лишь сказала:

— Спасибо. Я, пожалуй, вернусь к работе.

Люси вдруг стала серьезной и доверительно схватила ее за руку.

— Хочу предупредить тебя кое о чем, подружка, — сказала она. — Лучше держись подальше от молодого графа. Он настоящий развратник. К тому же никогда не платит. Однажды он сломал девушке руку и даже не заплатил за увечье. — Люси снова беспечно улыбнулась и потрепала Глэдис по плечу. — Но ведь есть и другие джентльмены. Слушайся старушку Люси, и все будет хорошо.

Глэдис снова улыбнулась и поспешно ушла: ей предстояло убрать целый этаж, а она бесполезно потратила столько времени!

Глэдис Уислуэйт родилась весной 1804 года — никто не смог бы с уверенностью сказать, какого числа и в каком месяце, — и была она единственным ребенком проститутки по имени Лилит, которая в расплату за свои грехи умерла вскоре после родов от кровотечения. Глэдис отлично знала, кем была и чем занималась ее мать, благодаря своей бабушке, поварихе в Вулфхейвене, умершей прошлой зимой, подавая на стол жаркое своему хозяину. Бабушка взяла осиротевшую девочку и растила ее, никогда не давая ей забыть о том, что бывает с глупыми девушками, которые не берегут честь смолоду. Она держала Глэдис в ежовых рукавицах и, когда той исполнилось пять лет, приспособила ее носить дрова для нескольких топок в большой кухне, к чему впоследствии добавилась обязанность отчищать их и котлы от сажи, а иногда даже нарезать овощи.

Бабушка Уислуэйт была суровой женщиной и в отношении внучки строила далеко идущие планы. Она рано заметила, что Глэдис растет прехорошенькой и довольно умной, чтобы, повзрослев, иметь шанс получить работу в графских покоях — возможно, даже в качестве камеристки, — если чуть-чуть повезет. Она начала учить Глэдис говорить на более или менее правильном английском языке, учтиво кланяться и приседать в книксене, обслуживая господ. Она ежедневно обучала Глэдис правильно обращаться со столовыми приборами, учила подавать завтрак или закуски. Будучи на дружеской ноге с главным поваром, который ежедневно общался с дворецким, бабушка имела доступ к такого рода сведениям и без малейших колебаний использовала их. Она даже платила по два пенса в неделю из своих скудных сбережений помощнику приходского священника, чтобы тот обучал Глэдис чтению и письму, потому что среди знатных дам стало модно проводить время за чтением, и бабушка Уислуэйт услышала однажды, что дамы из самого изысканного общества часто требовали, чтобы камеристки читали им романы или стихи на сон грядущий.