Читаем без скачивания Марина Жюли. Романтика и приключения - Елена Фёдорова

– Благодарю вас за кофе, мадмуазель Марина. Мне пора. Продолжим наш разговор в другой раз, – художник встал и пошел к выходу. У столика толстяка он остановился, улыбнувшись, сказал:

– Пусть ваш день, мосье, будет более радостным, чем хмурое, дождливое утро. Улыбайтесь чаще. Помните, что озлобленный человек – хорошая мишень для стрессов и болезней. Желаю удачи.

– И вам удачи, мосье, – пискнул толстяк. – Мне понравился ваш кофе, мадмуазель. А тот мосье…

– Жак, – подсказала Марина.

– Мосье Жак меня к жизни вернул. Как мудро он подметил: озлобленный человек – хорошая мишень для стрессов! Да, уж… – поднялся. – Непременно зайду к вам завтра утром.

– Буду вас ждать, мосье…

– Поль, – представился толстяк, протянув Марине большую упругую ладонь. – До завтра…

Колокольчик над дверью весело позвякивал целый день то впуская, то выпуская посетителей, которых сегодня было хоть отбавляй. Почти перед самым закрытием заглянул мосье Жак и сообщил, что сегодня день был удачным как никогда. Он продал почти все свои акварели, получил заказ на большую картину и на несколько портретов.

– А день был таким удачным, потому что с утра я побывал в вашем кафе, – закончил он свой рассказ. – Вы приносите удачу, моя дорогая мадмуазель!

– Спасибо, – ответила Марина. – Но ведь и благодаря вам у меня сегодня не было отбоя от посетителей. Даже наш толстяк, мосье Поль, ушел совершенно другим человеком.

– Значит, свою миссию мы с вами выполнили достойно! – подмигнул ей художник. – До завтра.

Марина закрыла кафе, пошла по бульвару к площади Пигаль. Она любила этот бульвар с его цветущими каштанами и сверкающими витринами. Любила сидеть на одной из лавочек на Пляс Пигаль.

Что-то необъяснимое влекло Марину сюда каждый вечер. Она запрокидывала голову и смотрела на темнеющее небо, на появляющиеся тут и там звезды. В эти минуты Марине казалось, что она умеет летать. Что достаточно ей прошептать: «Я сейчас полечу!», и полет начнется. Но Марина не решалась произносить заветные слова. Она боялась заблудиться в бесконечной сверкающей звездной бездне, поэтому просто смотрела на темнеющее небо, на желтую луну, которая улыбалась ей своей холодной лунной улыбкой.

– Добрый вечер, – знакомый голос нарушил тишину. Марина увидела Раймона, смутилась, вспомнив, что он назначил ей встречу именно здесь.

– Вы про меня забыли, – Раймон присел рядом с ней. – Это все пустяки. Главное, что про нашу встречу помню я.

Он протянул Марине большую белую розу.

– Спасибо, – Марина прижала цветок к лицу.

– Я не знал, какой цвет вы предпочитаете, поэтому выбрал белый.

– Я люблю все цвета, – Марина улыбнулась.

– Рад, что вы меня больше не боитесь, – Раймон положил руку на спинку скамьи.

– С чего вы взяли, что я вас боялась? – спросила Марина и выпрямила спину так, чтобы рука Раймона не касалась ее.

– Неизвестность всегда пугает людей, – пояснил он, глядя на звезды. – Неизвестность… А когда все уже известно, нам становится скучно… – посмотрел на Марину. – Вы хотели бы совершить полет в бездну?

Марина пожала плечами. Ей показалось, что Раймон умеет читать мысли. Что он знает обо всех ее страхах и сомнениях. И пришел он сюда не просто так, а чтобы научить ее летать. Марина прижала розу к губам, чтобы ничего не сказать. На белых лепестках остался след от помады.

– Вижу, что вы боитесь… Боитесь заблудиться там, среди звезд. Боитесь остаться там навсегда, поэтому не отвечаете на мой вопрос… А если вы будете не одна?

Марина еще крепче прижала розу к губам.

– Ладно. Закончим разговор на эту тему, – Раймон улыбнулся, взял Марину за руку. – Я же хотел вам рассказать про Эдит Пиаф… Хотите, пойдем в кафе?

Марина отрицательно покачала головой. Ей совершенно не хотелось видеть людей, что-то есть или пить. Ей было приятно просто сидеть здесь на Пляс Пигаль и слушать непонятные, завораживающие и одновременно пугающие речи Раймона.

– Значит, наше первое свидание пройдет под звездным небом. Что ж, это весьма романтично, – сказал Раймон. – Представляете, когда-нибудь напишут так: «Они сидели, прижавшись друг к другу, и звезды ярко сияли над их головами. Ничто не нарушало идиллию. Только луна укоризненно кривила рот, задавая вопрос:

– Вам что, некуда пойти, молодые люди, или же вы ужасно боитесь друг друга?

А они не боялись, им просто хотелось дышать воздухом Парижа, который иностранцы увозят с собой в прозрачных бутылочках, залитых сургучом…

– Вы писатель?

– Нет, я романтик. Я фантазер, неутомимый искатель приключений. А кто вы? – он посмотрел в карие Маринины глаза.

– Мне нечем похвастаться, – смущенно ответила она. – Я мечтаю больше о земном… Иногда хочется летать. Я даже чувствую состояние невесомости, но… это бывает крайне редко.

– А о море вы мечтаете?

– Скорее нет, чем да.

– Почему? – удивился Раймон. Вопрос его прозвучал чересчур громко и резко. Марина напряглась. – Неужели вы не любите море?

– Я просто никогда не видела море. Ни-ког-да.

– Чтоо-оо-о? – Раймон вскочил и уставился на Марину сверху вниз. – Вы…

– Да, да, да, я никогда не видела море, – в ее голосе послышались нотки раздражения. – Я даже знаю, что вы сейчас собираетесь мне сказать. Жить недалеко от моря и ни разу не намочить ноги в соленой воде – это верх безумия. Я уже слышала подобные речи сотни раз. Так что вы не будете оригинальным, мосье.

– Пожалуй, буду, – сказал Раймон. – Я бы сказал, это не безумие, а беспробудная лень и глупость…

– Вот как! – Марина вскочила и выпалила Раймону в лицо:

– Можете считать, что мы встретились здесь случайно и совершенно напрасно завели никому не нужный разговор. Вам, такому эрудированному искателю приключений, незачем было вообще заговаривать с такой девушкой, как я. Спасибо за чудесно испорченный вечер, мосье болван.

Марина развернулась и ушла, оставив на скамье белую розу…

Колокольчик над входной дверью весело зазвенел. Марина вышла встретить первого посетителя. На пороге стоял Раймон, прижимая к губам белую розу, и улыбался.

– Доброе утро, мадмуазель! – растягивая слова, проговорил он.

– Доброе утро, мосье, что вам угодно? – сухо спросила Марина.

– Вы злитесь, а вам это совсем не идет, – Раймон улыбнулся. На щеках появились ямочки, которые сегодня просто взбесили Марину. Она отвернулась.

– Я буду крепкий кофе, – сказал Раймон, усаживаясь за столик.

Колокольчик весело звякнул, сообщая о новом посетителе.

– Бонжур, мадмуазель Марина. Я сегодня специально встал чуть раньше, чтобы зайти к вам, – радостно сообщил толстяк, появившись на пороге. Сегодня он выглядел элегантнее, и даже лысина не была такой мокрой и красной, как вчера.

– Доброе утро, мосье Поль. Вам большой кофе и две булочки? – спросила Марина, приветливо улыбнувшись.

– Нет, сегодня я, пожалуй, съем четыре булочки, – сказал толстяк и плюхнулся за свой столик.

– Мосье, вы еще не пробовали здесь фирменные булочки? – спросил Поль у Раймона. Раймон отрицательно покачал головой. – Обязательно попробуйте. Настоятельно вам рекомендую. Таких булочек нигде во всем Париже не сыскать. Уж поверьте опыту старого гурмана.

– Благодарю за совет, – сказал Раймон и отвернулся.

Марина ужасно нервничала из-за того, что красавец Раймон торчит в кафе и не собирается уходить. Она сердилась на посетителей, которых как назло было больше, чем всегда. Марине приходилось то и дело проходить мимо Раймона. Каждой клеточкой тела она чувствовала, его внимательный взгляд, и от этого становилась совершенно неуклюжей.

Наконец, она не выдержала и резко спросила у Раймона:

– Вы долго еще будете здесь торчать, мосье? – он посмотрел на нее снизу вверх своими голубыми глазами, в которых отражалось небо, цветущие каштаны и еще что-то неуловимое, и смущенно улыбнулся. Марине стало стыдно за свою озлобленность. Она опустила глаза и повернулась, чтобы уйти. Но Раймон взял ее за руку и достаточно громко сказал:

– Я буду торчать здесь до тех пор, пока не получу прощения. Вчера я вас совсем не хотел обижать. Я должен был вам рассказать про Эдит Пиаф, а все получилось совсем по-другому, – он улыбался, на щеках появлялись ямочки, которые теперь показались Марине каким-то знаком.

Улыбка Раймона обладала особым магнетизмом. Марина почувствовала, как внутри что-то затрепетало, зазвенело, по телу разлилась такая сладкая истома, что Марина испугалась. Она давно не испытывала подобных чувств. После того, как они расстались с Марселем, расстались поспешно, со скандалом и слезами, Марина приказала себе ни в кого больше не влюбляться, вести жизнь аскета. А эта томящая истома напомнила ей, что она женщина, что ничто человеческое ей не чуждо, что она очень рада присутствию Раймона, что… Марина сделала шаг назад, не желая даже самой себе признаваться в том, что готова влюбиться в Раймона.