Читаем без скачивания Солнце на ладонях - Ирма Кокура

«Портрет. Повторенье…»

Портрет. ПовтореньеИ встреча двух душ,Уверенность силы руки.Позёрство и зренье! —И снова макниПеро заржавевшее в тушь.

Динамика времени движет пером,Черты набросав в смелых линиях,Обманчиво зренье, и вдруг грянет громПод датой подписанным именем.

Но дышит набросок,Познав реализмПокоем будильника вставшего.Искусство раскосоГлядит в нашу жизнь,Рукою в перчатке помашет нам.

Из почерков разныхТы выбери мой,На фоне зеленом – фигуры.Вне времени – краски,И мальчик рябойВлюбился, мечтая, в натуру.

Схватить непослушные в силе чертыХудожник горазд тонкой кистью,И страстью его уж охвачена ты, —За косы цепляются листья.

Движенье на фоне прозрачном бьёт взгляд,Заходится сердце нагое,Целительно действует медленный яд,Горящий закат – над тобою!..

Абсурд

Когда над городами рыбаЛетела одиноко вдаль? —И реки, в тучи мост закинув,А было им пейзажа жаль,

Подобно новеньким метёлкамПытались рыбу заместиНа дно, где тесно встали ёлки,Светя огнями из горсти.

О, механическая рыба!Верни же городам их страстьИ, ветра возмутив порывы,Взяв покровительственно власть,

Ты развернёшь со скрипом резкимНа острых крышах флюгераИ изо рта уронишь перстеньВ мою ладонь – уже пора!

«Когда никто не встретится в пути…»

Когда никто не встретится в путиБезлюдных, вечно тёмных городов,И ночь огням окон не засветить,Пойдёшь с трубой со звёздами кутить.

Фонарь мерцает слева за углом,Глухой какой-то барабанный стук.И кто-то в небе за пустым столомВ сургуч те города впечатал вдруг.

«Сливаясь с дождём, фортепьяно стучало…»

Сливаясь с дождём, фортепьяно стучало,И гром диктовал временам:Куда твою душу сняло и умчало? —К воде и к заснувшим ветрам.

«В гуле ветра осеннего транспорт ревёт…»

В гуле ветра осеннего транспорт ревёт,Колесо, оси чьи завершают столетьеИ приводят в движение мысли полёт,За который мы держимся, бешено вертит

По воздушным кругам одиночество толп,Рычаги светотени в движенье хватая,Направляет в свои коридоры аортНомера телефонов знакомых из рая.

Наша жизнь – это необходимость любви,Вместе с воздухом пьем мы вино изобильяИ с судьбой заключаем на верность пари,И нам кажется мало любви той в бессилье.

И нам кажется мало в соблазнах дымов —Нашу волю оковами ночью считаем,Оставляя свой страх позади, мы трудовНашей жизни за счастие не почитаем.

Если все вечера одиноки мои,Ритм былого затих, поле боя остыло,И полет моей мысли – ребячий наив —Создаёт для покатых ступеней перила,

То я чувствую, как Провиденья рукаМеня в омут знакомств направляет со Словом,И ступени скрипят под ногою слегка,И ступени – то годы мои под покровом.

Снова транспорт и встречи, стремится ко мнеИз толпы голубок в час беседы с подругой,Снова я оживаю душою вовне;Колесо, что вращаю, даётся мне туго.

Музыкальная фраза

Простая музыка проснувшегося неба,Лишь звёзды растворились все к утру,С отчаянной любовью зазвенела,В трёхсложную вмещаясь красоту.

Еще не выпав, утоляет жаждуМеланхоличный чистый дождь тепла.Как голос в одиночестве отлаженРебенка, чья вращается юла!

И не взошедши, солнце нас уж греет.Судьба за клавишами знает смысл один, —Перед собой она не оробеет,И из-под нежных рук звучит мотив.

И слушают себя с какой-то скорбьюРебёнок и жужжащая юлаВ мотиве, что с младенческой любовьюСудьба столь совершенно создала.

Звук себя приглушает, но явственно плачСлышу я, разговор без единого слова,И срывает с небес всё же десять удачСовершенство мотива – трёхсложное соло, —

Как отрывисты краткие фразы его,И стихи не уложатся в ритм менуэтаИ, помедлив, походкою быстрой тепло,Освещая дорогу, уходит за светом.

Мадригал

Луч Вечности ваяет в отраженьяхНоворождённый облик городов,И дружбы бесшабашное забвеньеСтолкнет бокалы спорящих миров.

Пусть я один, а имя Музы – время,Что испытует дух на страх в игреПоследней памяти в шампанской пене,Я жизнь люблю лишь в творческой поре.

Понятьями жонглируя открытоВ такт времени, я ночь постиг как явь;Войны и мира случай знаменитыйПленил навек знакомствами меня.

Божественно лишь самосотворенье.В поэты меня город произвёл,Но к логике негибкое стремленьеЗачёркивает дар, что не расцвёл.

Нам нравится кокетства непрактичностьКак яркая улыбка на словахИ женщин с веерами эксцентричность,Их поступь в современности дымах.

Нам нравятся намеки друг на друга,Внезапность онемения и грусть,Чьи поцелуи так терпки и грубы,Что снова танец счастья вводят в суть.

Но наши нервы взвинчены одышкой,И ритм свою утратил красоту.Таи смысл новой жизни, о малышка,Но скройся с глаз в сияющем цвету.

Я знаю время и его бессмертье.Чьё имя – Муза в толпах горожан?Лучами Вечность дружбу да осветит,Ваяя дальше отражённый жар.

Ира

Она мне заплетала косы,Потом тетради отняла.Я помню эти папиросы,Вращайся и жужжи, юла.

Она к стихам неравнодушна,Чтоб в сердце совесть забывать,И одиночество разрушитНеблагородная кровать.

Я наизусть учу свой опыт,Опасных девушек любя,Но от очарованья – топотВсех бед. Не нравлюсь грустным я.

Поэтому любовь не светит,Хоть ложь, бродящая в глазахМою внезапно душу встретитИ бросит в омуте досад.

Пусть нас не любят, мы спокойны,Пусть «нет» им проще говорить,Они стихов таких достойны,Мы – страсть боимся загасить.

Она сама её погасит,Отняв тетради у меня.Я не шучу, не дам ей власти.Юла, вращайся как Земля.

Хороший стих рождает чувство,Он – неожиданность и смехТвоих прощаний и напутствий,Неразделённость жизни всех.

Увы, нам навсегда влюбиться,Как не разлюбим никогда,Нельзя в печали слишком чистой, —Мы тянем нудные года.

Навек прощаться, ждать свободно —Вот нашей боли идеал.Нет радости в зиме холоднойСудьбы. Не быть – похуже бал.

Сюжет-ребёнок – смысл Вселенной,Он на пути у колеса,И неба эгоизм нетленный,И время на твоих часах.

Она мне заплетала косы,Я презираю жизнь и смерть,Ибо люблю не папиросы,А детства Иры круговерть.

«Ты умерла, и в небе отпечатка…»

Памяти Иры Ломтевой

Ты умерла, и в небе отпечаткаСобытья этого в ночи бескрайней нет,Лишь звёзды окунаются в сетчаткуКонцами острыми, звенит их свет,

И завершённость тикает мелодийЧасов, что к бесконечности летятВ отчаянной вводящей в суть свободеОт заведённости меланхолии. Взгляд

Не ищет мой ни новой большей боли,Ни смысла в жизни, что ушла с тобой,Переходя немыслимой любовьюК тебе на небеса, ко мне домой,

Где никого нет, лишь твои портретыОжили над покорностью вещей;Я буду ждать во сне твоих приветовИ думать: «После смерти встречусь с ней».

Я превращу свое существованье,Пусть мне не вменят этого во грех,В скорбь светлую надежды, в ожиданье,Твой путь предпочитая встречам всех.

Ты обо мне едва ли вспоминала,Но я тебя любила вопреки,Со страстью, и есть память за финалом;Пошлю с Земли тебе свои стихи.

Я жмусь к огням, что посылают окна,Вдыхаю дым и снова ввысь гляжу,Но не отнимешь неба ненароком…Взгляд, грацию и голос отражу.

И молодость твою не пощадилаИ сохранила навсегда судьба,Отняв тебя жестоко так у мираИ у меня как сердце, ссыпав прах.

Ты умерла, а я пишу привычно,Пусть скорбь моя со мною догорит,И этот мир, всегда эгоистичный,Пусть эгоизм мне в памяти простит.

«Я набираю номер…»

Памяти Иры Ломтевой

Я набираю номерВ сгоревшую квартиру,Приснившихся историйДым утро шлет по миру,

Трещит промокшим флагомНа утреннем весеннемВетру, пространств бумагой.Среда как воскресенье.

И первый день декабрьский,Дым в небе, сон с тобоюНе скрыл в тепле коварстваИ пробудил нас с бою.

Иду навстречу ветру,Уже не только явноОдна, – и тайно, – к светуПечали безоглядной.

Так приходи же в гостиВ мой сон всегда под утро! —Остановилась осеньНавек со мной как будто.

Ты с неба осветишь мнеКороткую дорогу,Пока перо распишетВ стихах-мостах итогом

Рукою отчужденнойТе цифры, что сгорелиНа телефонном фоне —Испепелённом небе.

На глаз уставших ясностьЛожатся хлопья снега,И просьбы этой внятностьУместна ли для неба? —

Будь ангелом-хранителем моим,И путь мой обернётся вечным вальсомС бесплотной памятью на жизни миг… —Я жажду одиночества, останься!

Невозможная хроника