Читаем без скачивания Однофамильцы - Сергей Залыгин

И еще кое-что было сказано, и сказано к месту: два года Бахметьев К. Н. гоношился с доминошниками, вот уже год, как сортирные комбинации снились ему по ночам, пора было кончать. Конца, покуда ты жив, не бывает без начала чего-нибудь нового, и он отправился в районную библиотеку. Он совершенно не помнил, когда в последний раз ему в библиотеке приходилось бывать. Может, когда в индустриальном техникуме учился? Техникумовской ему хватало, о существовании подобных учреждений и еще где-то ему известно не было. Он стал вспоминать названия книг. Вспомнилась Война и мир. Он ее не читал, но знал о Наташе Ростовой, о князе Андрее Болконском из политбесед политрука на фронте. Тогда же он поклялся: живой останусь - прочитаю Льва Николаевича! Живой остался, а святую клятву забыл. Однако лучше поздно, чем никогда! - правило известное, и библиотечных лет у него было почти три. Книг за эти годы он прочел тьму тьмущую, читал денно и нощно - ежели в одной руке ложка, то в другой книжка. Его фотографию вывесили в районной библиотеке: Бахметьев Константин Николаевич, ветеран-пенсионер, наш верный читатель. Книги сдает исключительно в срок и даже досрочно. Еще что-то было написано машинкой под его фотопортретом, он книги читал, читал, читал, и все чаще приходила ему мысль: что бы такое сделать в результате чтения? Не обязательно что-то очень государственное, не обязательно очень общественное, но что-нибудь исследовательское. Что-нибудь библиофильское, хотя бы и вовсе краткое - на неделю-другую работы. И что же пришло ему в его голову? Ему пришло: проработать литературу на предмет Бахметьевых.

Иначе говоря, порыться в каталогах на букву Б, выписать всех авторов под фамилией Бахметьев, составить обзор их жизнеописаний и произведений, напечатать тот обзор на машинке в трех экземплярах, переплести в картонные корочки и один экземпляр подарить районке. В знак благодарности. А - что? Если бы все не все, а хотя бы самые постоянные читатели библиотек исполнили подобную работу - как бы оказалось интересно! Полезно - как?! Заведующая районкой Вера Васильевна на очередном методическом совещании бибработников обнародовала бы факт: А у нас один наш читатель... И какое бы это произвело впечатление - вплоть до городского отдела культуры? И дальше, дальше?!

И только-только, в следующий вторник, собрался Бахметьев К. Н. приняться за дело, как в понедельник в ветеранской поликлинике ему сказали:

- Опухоль! Положили Бахметьева К. Н. в больницу, из больницы перевели домой (коек на опухольных не хватало), пообещав, когда нужно будет, в больницу вернуть. И тут в первый раз в жизни Бахметьев К. Н. понял, что обязательно он умрет. Умирал-то он не раз, не два, но чтобы обязательно - это впервые.

Дурак ты, дурак, - упрекал себя Бахметьев К. Н. - Помрешь насовсем, а кто же за тебя сделает - соберет в одну компанию всех знаменитых Бахметьевых? Никто не сделает, никому дела нет!

Выручил племянник Костенька. Нашелся добрый человек.

Племянник Костенька был крещен под Константина именно в честь своего дядюшки Константина Николаевича. Потому что случай: Леночка, молода жена старшего брата Бахметьева К. Н. (братца звали Никанором), незадолго до родов тонула в речке, а Константин ее спас, вытащил из водоворота. Племянничек родилс вполне благополучно, но рос мальчишкой вредным: сверстников дергал за уши, сверстниц за волосенки, маму не слушался, папы у него вскоре не стало - папа погиб на войне. Мальчишка гордился: - Я - самостоятельный! А был бы при мне папочка, я бы ему морду набил. Не верите? Костеньке верили.

Взрослый Костенька с дядюшкой-спасителем прежде почти не встречался, но теперь зачастил к нему с едой и с коньячком о пяти звездочках. Изредка, ни с того ни с сего, он произносил кого вместо чего: Кого там делать-то?, Кого, дядя Костя, тебе взять в магазине?. В народе так говорят, - объяснял Костенька. - Народ, он не различает предметы неодушевленные от одушевленных.

- Народник нашелся! - удивлялся Бахметьев К. Н. - Народ, народ! Откуда тебе известно, что от чего отличает народ? Что такое народ? Никто не знает, кроме как ты.

- Как это откуда! - пожимал плечами Костенька, обижаясь. - Я на филологическом полгода учился! Это - в Костенькиной привычке: он на любой случай жизни где-нибудь да учился, и на физика, и на химика, и на экономиста, если же и не учился - постигал путем самообразования. Нынче Костенька - ему за пятьдесят, Бахметьев К. Н. не помнил точно, - Костенька же не рассказывал, к пятидесяти либо к шестидесяти ему ближе, - нынче он ездил в мерседесе с мигалкой и радиосвязью, объясн дядюшке, что в 1993 году в России мерседесов было продано больше, чем во всей Западной Европе. - Прогресс! А еще говорят нет у нас в России цивилизации!

- Ты скажи-ка, Прогресс, где ты все ж таки работаешь? - спрашивал дядюшка, но племянник объяснялся странно:

- Мы работаем частным образом!

- Что за частный образ?

- Не все ли тебе, дядюшка, равно? Лучше скажи откровенно: чего тебе хочется? - Мне-то?.. Мне-то, Костенька, очень хочется... - И Бахметьев К. Н. рассказал: необходимо познакомиться со своими знаменитыми однофамильцами. Ну, хотя бы через посредство какого-нибудь из последних изданий энциклопедии. - И это все? Да что за вопрос, дядюшка? Что за вопрос? Да мы - вмиг! Ну, если не вмиг, не сию же минуту, тогда в следующее мое посещение - обязательно!

И верно: две недели спустя Костенька с видом почти что ученым сидел у кровати дядюшки и громко читал по Советскому энциклопедическому словарю:

- Бахметьев Владимир Матвеевич (1885 - 1963), русский советский писатель, член КПСС с 1909. Романы о жизни сибирского крестьянства, о гражданской войне - Преступление Мартына, „Наступление". Подходит? - Вроде бы интересуюсь. Партийный стаж великоват для одного живого человека. Но факт есть факт. Кто там еще? Кто дальше-то? Дальше следовал Бахметьев Порфирий Иванович (1860 - 1913), из крепостных, выдающийся физик и биолог. Первым вызвал анабиоз у млекопитающих (летучие мыши). Первым во всем объеме поставил проблему сохранения жизни при полной остановке жизненных явлений.

- Я же на биолога собирался учиться! - поторопился заверить Костенька. - А потому я суть уже схватил! То есть очень важная, скажу тебе, суть! Бахметьев К. Н. тоже подтвердил: - Интерес теоретический, но, может быть, и практический. В медицине практический - раз! В политике теоретический - два! В похоронных командах - три! - Похоронные-то, дядя Костя, здесь при чем? - Здесь не здесь, а при чем, хотя бы и так: раненым, кто хоть мало-мало дышит, тут же вспрыскивать анабиоз, в анабиозном состоянии волочить их в лазарет. Пусть в лазарете разбираются - все еще живой солдатик либо уже мертвяк. А то ведь на практике как происходит? Поволокли живого - приволокли в лазарет мертвого, а там народ матерится: своих, что ли, у нас не хватает мертвяков? Поди-кась живых вы там же и закопали, а мертвяков притащили?!

Нельзя сказать, что дело точно так и было, но Бахметьеву, во-первых, хотелось поддержать учение об анабиозе, во-вторых, удивить Костеньку. - Тебе что же приходилось сталкиваться? - и в самом деле слегка, а все-таки удивилс Костенька. - Ты спроси - чего мне не приходилось? Спроси - с чем я не сталкивался? Я со всем на свете сталкивался. Ну а дальше-то - кто? Кто там еще в Словаре из Бахметьевых? С разными прочими именами-отчествами?

- Вс¸! - сказал Костенька и пожал плечами. - Представь себе - вс¸! Только двое и есть?! Не может того быть! Фамилия наша известная, так что гляди внимательнее! Хоть бы еще одного угляди - трое, это уже не двое!

И Костенька углядел: Павел Александрович, год рождения - 1828-й, год смерти знак вопроса. Соученик Н. Г. Чернышевского по Саратовской гимназии, прототип Рахметова в романе Что делать?. В 1857 году уехал в Океанию с целью основать там коммунистическую колонию. Оставил А. И. Герцену денежные средства - фонд на революционную работу. Н. П. Огарев, доверенное лицо А. И. Герцена, передал фонд С. П. Нечаеву.

- Нечаеву? Знаешь ли, Костенька, Нечаев очень был знаменитый революционер-террорист! Он, знаешь ли, Достоевскому прототипом многократно служил. А в науке до сих пор дискутируется: признавал Ленин Владимир Ильич террориста Нечаева за своего учителя либо отрицал начисто и совершенно? Нерешенный вопрос! Не в силах ответить наука. И вообще, скажу я тебе, Костенька, мы с тобой уже коснулись выдающегося периода нашей истории. Я множество книг по вопросу прочитал, я знаю. Костеньке тоже было интересно: Ты вот, дяд Костя, годы провел в библиотеке, это прекрасно! Ты не знаешь ли, большой был тот фонд Герцена или - так себе? Ерунда какая-нибудь?

- Этого профессиональные революционеры, представь себе, не сообщали. А вообще-то удивительную биографию обнаружили мы с тобой в Словаре: прототип Рахметова этот Павел Александрович - это раз, уже в то время коммунист от самого Маркса - это два, уплыл в Океанию - это три. Самое-самое интересное три! Потому что - романтическое! Спасибо тебе, Костенька! Без тебя я бы ничегошеньки о Бахметьевых не узнал!