Читаем без скачивания Коллекционер стеклянных глаз - Фиона Хиггинс

Выбравшись из куста, он заметил, что под ногами у него блестит какой-то предмет. Гектор поднял его. Это было кольцо, необыкновенно большое, тяжелое и холодившее руку; украшавший его черный камень излучал мерцание, заметное даже в лесном сумраке. «Как оно сюда попало?» — удивился Гектор. Во всяком случае находка была очень удачной. Если кольцо и вправду было таким ценным, каким казалось, за него можно было выручить неплохую сумму. А когда он осуществит свой план, то ему, но всей вероятности, придется срочно уносить ноги, и деньги будут очень кстати. Гектор сунул кольцо в карман.

Он подошел к тому месту, где рылся кабан. Из земли торчали оставленные зверем длинные ножки грибов, с которых он сорвал большие аппетитные шляпки. А Гектору ножки как раз и были нужны.

Покончив со своим делом, он стащил перчатки, вывернул их наизнанку и сунул в карман рядом с кольцом. Затем он снял большой пук кабаньей шерсти с ближайшего куста, запихал его в привязанный к поясу мешок и отправился в обратный путь. Лошадь он привязал к дереву в том месте, где чаща стала настолько густой, что животное уже не могло пройти.

Сделав всего несколько шагов, Гектор вдруг замер и напряг слух. Густой кустарник не позволял толком осмотреться, но звуки пропускал хорошо. А услышал Гектор, без всякого сомнения, рев, хрюканье и топот нападающего вепря. Даже не оглянувшись, он кинулся бежать со всех ног. Продираясь сквозь кустарник и ломая тонкие ветки, он внутренне клял себя за непредусмотрительность. Косматые вепри были известны не только своей лохматой спиной и исключительно вкусным мясом, но также буйным нравом и хитростью. Разумеется, эта скотина с самого начала рассматривала Гектора как свою добычу и лишь выжидала удобный момент. Ему следовало быть внимательнее, но голова у него сегодня была забита самыми разными мыслями, и он потерял бдительность.

Хотя косматый вепрь намного крупнее других лесных кабанов — в основном благодаря обилию жира, который и придает ему столь изысканный вкус, — это не мешает ему двигаться очень проворно. Косматый вепрь, несущийся в атаку на полной скорости, опустив голову, не спуская глаз с жертвы и взрывая копытами землю, — то еще зрелище. Вообразите: шерсть дыбом, толстые бока колышутся из стороны в сторону, а вся масса жира перекатывается взад и вперед в ритме бега. Один вид чего стоит, а уж шум!.. Его громогласный рев — это скорее рык льва, нежели свиное хрюканье. Он мчится, ломая кусты и набирая скорость, и никакие препятствия не могут отвратить его от цели — сокрушить и уничтожить преследуемого.

Гектор подумал, не испытывает ли вепрь на бегу такую же боль в горле и легких, как и он сам. Гонка проходила в заведомо неравных условиях: четыре ноги против двух — неоспоримое преимущество. Разыгравшееся воображение Гектора уверяло его, что горячее дыхание зверя уже обжигает спину, он живо представлял себе, как огромный череп поддает ему сзади, как он падает на сырую лесную землю, а разъяренный монстр топчет его своими дьявольскими копытами. Он даже удивлялся, что этого еще не произошло. Плащ, защищавший его от непогоды, при беге был обузой. Гектор прижимал его к себе одной рукой, лавируя между деревьями, но ветки и кусты ежевики цеплялись за плащ, пытаясь сорвать его, а свисавший с пояса кожаный мешок колотил поочередно то по правому, то по левому колену.

Он совсем уже выбился из сил, но тут впереди показалась привязанная лошадь. Она нервничала, чувствуя опасность и видя своего хозяина в панике.

Гектор схватил поводья, запрыгнул в седло и ударил каблуками по ее черным бокам. Но когда он начал разворачивать лошадь, она встала на дыбы. «Tartri flammis» — выругался он и отломал ветку с ближайшего дерева, чтобы хоть как-то защититься от приближавшихся оскаленных челюстей.

Неожиданно из-за деревьев выскочил какой-то парень, кричавший и махавший руками. Гектор не мог понять, кто это такой, а представляться в этот момент было бы, пожалуй, неблагоразумно. Кабан, сбитый с толку непонятным шумом, остановился, тяжело дыша и пуская слюни. Он вертел головой от одного человека к другому, словно выбирая, на кого кинуться сначала, но затем перехитрил обоих и, развернувшись, потрусил в противоположном от них направлении.

Гектор обернулся к молодому человеку, наблюдавшему за удирающим вепрем. Все еще тяжело дыша после гонки, он соскользнул с лошади и подошел к незнакомцу.

— Спасибо вам, — произнес он с чувством. — Вы спасли меня.

— Я был только рад, — ответил тот с легким поклоном. — Иногда, если повезет, оказываешься в нужном месте в нужное время.

Гектор всматривался в незнакомца. Ему казалось, что он его где-то видел. Лицо молодого человека скрывала тень, но было похоже, что он старше Гектора всего на несколько лет. Да и ростом он, имея стройную фигуру, был выше лишь на несколько дюймов.

— Как я могу отплатить вам? — спросил Гектор, надеясь завязать с парнем разговор.

Тот покачал головой и отмахнулся:

— Не стоит беспокоиться. Может, в будущем и ты поможешь мне как-нибудь. А сейчас мне надо идти. Пока! — И он удалился, насвистывая.

— Скажи хотя бы, как тебя зовут! — крикнул Гектор ему вдогонку, но парень уже скрылся за деревьями.

ГЛАВА 20

Отрывок из письма к Полли

Визипиттс-холл

Дорогая Полли!

Уже третий час ночи, а я еще не ложился. Но мне надо срочно поделиться с кем-нибудь тем, что я пережил сегодня вечером, а то я свихнусь. Я давал тебе уроки письма, а сейчас вынужден просить прощения за почерк — до сих пор руки трясутся.

Вечер начался, как обычно. Перед тем как идти спать, я заглянул в инкубаторий. Празднество все ближе, и я хотел удостовериться, что с моими подопечными все в порядке. В последние дни я испытываю такую тревогу, что даже сплю плохо. Все время думаю о коконах, о своем плане и, разумеется, о Боврике. С ним я встречаюсь теперь редко. Леди Мандибл загрузила его работой, и он мотается в город и обратно, а иногда и остается там ночевать.

В инкубатории довольно холодно, ил зато голова работает лучше. Меня преследуют мысли об отце. Даже не верится, что совсем скоро я отомщу за него. Каждое утро, просыпаясь, и каждый вечер, ложась спать, я убеждаю себя, что поступаю правильно и что он меня не осудил бы.

Когда занимаешься делом, на душе становится легче, и я с удовольствием приступил к ежевечерней процедуре. Коконы хранятся в больших стеклянных камерах, установленных на деревянных подставках. Под камерами я поместил маленькие масляные лампы — они понадобятся, когда придет пора выводить бабочек… Я обошел все камеры, проверяя, что там делается. В каждой из них протянуты нити, с которых свисают десятки бледно-коричневых коконов Papillo ingenspennatus. Длиной они с большой палец на моей руке, но толще. Нити прогибаются под их тяжестью. У камеры, стоящей в самом дальнем углу, я задержался. Коконы здесь гораздо темнее остальных. «Если бы только отец мог их видеть…» — подумал я.

Я достаточно насмотрелся на роскошь — и в северной части Урбс-Умиды, и в Визипиттс-холле, — но, глядя на эти обыкновенные чудеса природы, я понимаю, что передо мной красота совсем иного рода, нежели сверкающие драгоценности леди Мандибл или пижонские одеяния Боврика.

Ох уж этот Боврик! Он заслужил все то, что его ожидает.

Часы пробили двенадцать, и я был рад, что они прервали цепь моих мрачных мыслей. С последним ударом я явственно услышал в коридоре какой-то шорох. Я сразу подумал: Боврик. Кто еще может шастать по дому в этот час? Чуть-чуть приоткрыв дверь, я выглянул. Я никого не увидел, но услышал удаляющиеся шаги. Это был он, никаких сомнений — в воздухе чувствовался лимонный запах.

Я последовал за ним и на каждом повороте успевал заметить его фигуру, исчезающую за следующим углом. Я держался поближе к стене, задевая плечом чучела животных и развешанные украшения. По мере нашего продвижения все слышнее становились нестройные звуки, извлекаемые из клавесина лордом Мандиблом, — он поклялся выступить на празднике, но боюсь, что он переоценивает свои возможности. Наконец мы достигли личных покоев лорда. Боврик проскользнул в его спальню. Что бы это значило. Еще одна загадка.

Не успел я прийти к какому-либо определенному заключению, как Боврик выскочил из спальни и стал поспешно удаляться в противоположную от меня сторону. При этом его камзол как-то странно оттопыривался. Я потерял его из виду и в полном замешательстве направился в свою башню.

Но даже не эта странная встреча заставила меня сегодня взяться за перо, Полли. Пора мне уже переходить к главному.

Визипиттс-холл — настоящий лабиринт. К тому же была ночь, и потому, задумавшись, я где-то перепутал поворот и вскоре обнаружил, что иду совершенно незнакомым мне коридором. Само по себе это меня не слишком беспокоило, но у меня вдруг появилось странное ощущение, что коридор постепенно сужается. Потолок тоже явно стал ниже. Тем не менее я продолжал свой путь.