Читаем без скачивания Коллекционер стеклянных глаз - Фиона Хиггинс

Когда явился муж, леди Мандибл поздоровалась с ним и протянула руку для поцелуя.

— Любимая! — произнес он с чувством (для соблюдения этикета) и прижал губы к ее холодной, как алебастр, руке, — позволь мне заметить, что сегодня ты выглядишь просто неотразимо.

Леди Мандибл ответила на комплимент едва заметным кивком — как раз в этот момент три парикмахерши возились с ее прической, укладывая волосы в виде парусника в полном оснащении.

— Дорогой мой, — произнесла она, позволив себе лишь самую капельку пренебрежения в тоне (да не упрекнет ее никто в том, что она не так хорошо воспитана, как ее супруг), — я хотела спросить тебя кое о чем, но боялась, что ты отправился на охоту.

— Нет-нет, — захихикал лорд Мандибл так пронзительно и пискляво, как могла бы смеяться мышь, если бы она обладала такой способностью, и уселся в кресло, которого раньше у своей супруги не замечал, — одно из ее последних приобретений. — Я развлекался со своим клавесином. Знаешь, мой учитель сказал, что я играю так, как никто другой.

— Охотно верю, — отозвалась леди Мандибл. — Мне, по крайней мере, не доводилось слышать ничего подобного.

Мандибл с довольным видом закинул ногу на ногу, затем опустил ногу, затем еще раз повторил это упражнение. Его шелковые панталоны издавали при этом угрожающий треск.

— Так о чем ты хотела спросить меня?

— Главным украшением стола на празднике должен быть косматый вепрь, и мне необходимо знать, добудешь ты его к этому дню или мне придется послать за ним в лес какого-нибудь другого охотника… как обычно. Осталось ведь всего несколько дней.

— Не беспокойся, душа моя, — отвечал Мандибл. — Я добуду. Я уверен, что на этот раз мне повезет.

— Может быть, тебе имеет смысл потренироваться в стрельбе из мушкета по браконьерам? — усмехнулась леди Мандибл. — Они наверняка бегают не так быстро, как кабаны. — Она издевательски расхохоталась, запрокинув голову назад, чем вызвала легкую панику в команде парикмахерш.

Леди Мандибл почти не сомневалась, что ее муж, несмотря на его тупоголовое упрямство и хвастливые заявления, не сможет выполнить обещанного, и воспользовалась случаем напомнить ему лишний раз о его несовершенствах.

Лорд Мандибл поспешил на свою половину. В ушах его звенел издевательский смех жены. Ну ничего, он покажет ей, на что он способен, и поддержит честь фамилии. Он был полон решимости добыть вепря. Прошлой ночью он видел замечательный сон о Зимнем празднике. Он сидел во главе стола в Большой столовой, глядя прямо в мертвые глаза зажаренного, покрытого блестящей корочкой косматого вепря, и глаза эти, казалось, говорили ему: «Вы победили, ваша светлость. Вы наконец поймали меня».

В честь этого события был провозглашен триумфальный тост, и под звон серебряных кубков и приветственные крики знатных гостей лорд Мандибл проснулся. Сны, как известно, иногда сбываются, особенно если им немного помочь. Надо будет поговорить с этим мальчишкой-бабочковедом.

Он всегда был на подхвате, если появлялась какая-нибудь непредвиденная работа.

Возня с прической утомила леди Лисандру. Прогнав служанок, она прошла в свою спальню, где легла на кровать, уперев взгляд в полог из серебристой кисеи у нее над головой. Она размышляла о бароне Боврике, и углы ее рта недовольно кривились.

Она глубоко вздохнула.

Без сомнения, барон был душка: остроумен, красив — ну разве что профиль чуть подкачал. Но можно ли ему доверять? Она решила, что нельзя. Леди Лисандра не жалела о том, что пригласила его, — он был полезен во многих отношениях, а его фокусы с искусственными глазами и кричащие костюмы забавляли ее. Но потенциальная польза барона была практически исчерпана, и, несмотря на его преданность леди Лисандре, стремление угождать и усердие, он стал чрезвычайно раздражать ее. Он неизменно был рядом, во всем и всегда соглашался с ней, то и дело поглаживая рукой ковры и бархатные портьеры и распространяя вокруг себя это жуткое лимонное амбре. Она устала от всего этого. И этот взгляд в его единственном нормальном глазу, когда она отказывала ему в чем-нибудь, — как у побитого щенка… Уф! Этого она просто не выносила. Ее даже передернуло при воспоминании. Если бы она проявляла подобную слабость, то никогда не достигла бы своего нынешнего положения. И ко всему прочему, он обкрадывал ее! Неужели он всерьез полагал, что она не заметит? Герульф очень аккуратно вел реестр всех украденных бароном вещей.

Итак, решено: Боврику придется убраться на все четыре стороны. А за свое вероломство он заплатит. Но всему свое время, сначала должен пройти праздник. Его ничто не должно испортить. И при подготовке барон еще пригодится. Он очень хорошо угадывает ее… вкусы. Мысль о празднике вызвала у леди Лисандры улыбку. Она впервые будет выступать на нем в качестве хозяйки, и необходимо сделать все возможное, чтобы это событие запомнилось надолго. Надо признать, что предложение Боврика воспроизвести пир Трималхиона было гениальным. Но гвоздь программы, бабочки, — это целиком ее идея. Это будет настоящий сюрприз для всех!

Она машинально протянула руку за последним номером «Северного вестника», который доставили этим утром. В глаза ей бросился заголовок: «Урбс-Умида восторженно встречает прекрасного наследника трона одной из восточных стран». Вот это интересно! Надо будет обязательно побывать в городе в ближайшее время и посмотреть, из-за чего такой ажиотаж.

В этот момент звон колокольчика известил ее о том, что в соседнюю комнату явился Герульф с ее обедом.

— И все-таки есть человек, которому я действительно могу доверять во всем, — произнесла она вслух и тут же поправилась: — Почти во всем. — Ибо леди Мандибл судила других так же жестко и трезво, как и саму себя, а уж себе-то она доверяла меньше, чем кому бы то ни было.

ГЛАВА 22

Странная просьба

Наступил вечер. Гектор сидел в своей башне со ступкой и пестиком в руках. С тех пор как он выслеживал барона и был свидетелем сцены с пиявками, прошло несколько дней. Все увиденное тогда произвело на него неизгладимое впечатление, но не могло отвлечь от главного дела. В память об отце он должен был довести его до конца.

Знаменательный день приближался, и буквально во всех помещениях и коридорах замка царили предпраздничное возбуждение и суета, усугублявшие собственные треволнения Гектора.

Большой мотылек ударился об оконное стекло. Гектор поднял голову и с удивлением заметил в темноте за окном дрожащий огонек в одной из башен напротив.

«Странно, там ведь никто не живет!» — подумал он.

— Мастер Гектор?

Голос донесся из-за двери, но Гектор сразу понял, кто это. Только один человек в Визипиттс-холле мог подняться к нему в башню совершенно бесшумно — непостижимый Герульф.

— Входите! — сказал он, и в дверях появился скелет дворецкого.

При свете свечи тени под его глазами казались абсолютно черными, а щеки — совсем впавшими. Если бы Гектор не знал, кто это такой, то вполне мог бы принять его за какого-нибудь вурдалака.

— Леди Мандибл хочет видеть вас, — произнес Герульф и посмотрел на ступку. — Готовите что-то для бабочек?

— Мм… да, — ответил Гектор и накрыл ступку салфеткой.

— А зачем перчатки? Чтобы не испачкаться?

— Ну да, — подтвердил Гектор и, стянув перчатки, вывернул их наизнанку, опустил засученные рукава рубашки и завязал обшлага. Затем он пригладил волосы и, выйдя из комнаты вслед за дворецким, запер дверь.

Герульф быстро шагал по коридору. Он, как всегда, беззвучно пересек холл, а кожаные каблуки Гектора, как всегда, громко шлепали по мраморному полу в черную и белую шашечку. Наконец они подошли к большим двойным дверям черного дерева, открывавшим доступ к покоям леди Мандибл. Герульф сделал знак Гектору, чтобы он подождал, и скрылся за дверями. Гектор тут же приложил ухо к полированному дереву, но не услышал ни звука и был захвачен врасплох неожиданно появившимся дворецким. Герульф пригласил его войти.

Он оказался в большой полутемной комнате с высоким потолком. Когда глаза привыкли к темноте, Гектор огляделся. Вдоль стен тянулись книжные полки, между которыми в сводчатых нишах виднелись разнообразные скульптуры из черного мрамора — от античных бюстов до сидевших, поджав ноги, раскормленных чертенят. Две отполированные до блеска жирандоли освещали комнату в ее дальнем конце.

— Гектор?

Леди Мандибл стояла у камина. В этот вечер ее фигуру обволакивал фиолетовый бархат, в черных волосах мерцали отблески пламени, крупные камни на шее и запястьях и кольца на пальцах сверкали. Она поманила Гектора крашеным ногтем.

Его ноги тонули в глубоком ворсе ковра. Уже чувствуя жар очага, он поднял глаза и застыл как вкопанный.