Читаем без скачивания Самосожжение - Инна Тронина

С Дарьей Фёдоровной Комковой мы договорились легко, за две минуты. Бабуля пригласила меня в гости; время специально не называла, потому что и так целый день собиралась провести дома. Александр Принцев ещё не решил, удостоить ли меня встречи, и обещал сегодня утром позвонить, уточнить свои планы. Пока мы окончательно не определились с местом и временем свидания, и я не могла пойти в душ. В ожидании звонка бесцельно слонялась по пахнущим новой мебелью комнатам, волоча за собой подол японского халата.

Устав ждать звонка Принцева, я ушла в ванную, пустила воду, заколола волосы на затылке. Умывалась и пыталась представить, как пройдёт сегодняшний день, первый в череде таких же; начинать всегда и страшно, и интересно. Кроме первых двух свиданий, возможно, удастся организовать ещё одно, с родителями Владимира Огнева, покойного любовника Дины Агаповой.

Предварительной договорённости о моём к ним визите достиг тот же Буссов, мой добрый гений – без него я не осилила бы и части положенных дел. Рубоповские «корочки» действовали на людей магически. По крайней мере, никто не думал ломаться и отказывать в беседе; напротив, люди горели желанием помочь родной милиции. А частников они могли послать куда подальше, и показания мы получали лишь в обмен на дензнаки.

Сейчас за Диной вели наружное наблюдение силами московского филиала; руководил мероприятиями лично Алексей Чугунов. Пока госпожа Агапова никуда бежать не собиралась. Дни проводила у могилы Стасика – даже под дождём, съёжившись и накинув полиэтиленовый плащ поверх куртки. Потом шла в ближайшее кафе «Юрмала», подолгу сидела одна за столиком, пила бесконечный чёрный кофе с коньяком и смотрела в одну точку.

Никаких мужчин рядом с ней не замечали. Чугунов уже начал сомневаться в том, что Дина была гулящей, но я доверяла показаниям Галины Емельяновой и Ильи Брайнина. Не все же чурки еловые, чтобы крутить любовь после тяжелейшей операции, убийства сына, неудачной попытки свести счёты с жизнью и двухмесячной отсидки в тюрьме.

К следователю Агапова являлась тотчас же, с адвокатом тоже встречалась по первому требованию, но ничего нового не сообщила. Повторяла на разные лады уже известную версию происшедшего. Пока Озирский не приказал мне вступать в игру, и оставалось время для выяснения самого важного на сегодня вопроса, вернее, двух, – Дину ли видела вместе с Геннадием Семёновым старушка Комкова, и с кем красавица ужинала в ресторане «Гавана» накануне трагедии. Если Принцев не подведёт, то получить все данные можно будет сегодня.

Зазвонил телефон, и я опрометью выскочила из ванной; уже не верила в то, что нашёлся Принцев. Но официант меня не обманул. Наоборот, он поздоровался церемонно, как настоящий принц, и осведомился, где именно я проживаю.

– Судя по номеру телефона, где-то в районе Пресни?

– Да. – Я не хотела давать ему свой адрес.

– А мой дом на улице Генерала Глаголева. Так что удобнее будет встретиться где-то посередине, чтобы никому не было обидно. Давайте через час у памятника Зорге. Вас это устраивает?

– Вполне. Только… – Я замялась. – Дождь ведь идёт, промокнем.

– У вас же есть зонт! – удивился Принцев. – И мы не сахарные.

– Убедили. – Я улыбнулась в трубку. – Так и сделаем.

Действительно, ничего со мной не случится. Дождь тёплый, летний, и вряд ли я после такой прогулки заболею. Да и долго ли мы там простоим? Минут десять-пятнадцать, не больше. Официанту надо всего лишь взглянуть на снимок и немного подумать.

Потом ещё и в магазин зайду – дома никакой еды, только половина булки хлеба в мешочке и банка растворимого кофе. Вчера я поужинала испанским грибным супом из кубика, растворив его в кружке; а сегодня и того не осталось. Ничего, наберу пакетиков для быстрого приготовления – мне сейчас разносолы ни к чему, да и готовить некогда. От усталости даже в конце дня есть совершенно не хочется. Мечтаешь обычно только о ванне и чистой постели…

Я взглянула на висящий за окном термометр – двадцать два градуса. Дождь проливной, и получается что-то вроде парника. Ничего, наденем джинсовый сарафан с кожаным поясом, а сверху – прозрачный бирюзовый дождевик, купленный вчера у «челноков» на «Сходненской».

К Комковой поеду на своей «Ауди» – надо же потренироваться на скользкой дороге. Лихачить не надо, но и особенно трусить – тоже. Машину я забрала из гаража, и теперь она стоит во дворе под окнами. А до «Полежаевской» доберусь на метро – это третья остановка отсюда.

Быстренько освежившись под душем, я оделась, подкрасилась и принялась готовить кофе «Меланж», проклиная себя за лень. Не сделала вчера уборку после того, как привезли и собрали спальню, теперь придётся натыкаться на всякие коробки и ящики. Молока хватило лишь на одну порцию, и я заела «Меланж» куском хлеба.

Накинув дождевик, я закрыла квартиру, через две ступеньки сбежала по лестнице. Продуктами решила заняться на обратном пути, а пока выкинула из головы всё, кроме предстоящего свидания. Перешла улицу 1905 года и чуть не вприпрыжку побежала к круглому павильону метро.

Около ларьков волновалось людское море, мощно накатываясь на стеклянные стены метровокзала. Из киоска звукозаписи гремел нынешний хит «Мальчик хочет в Тамбов». Тут же тусовались юноши с пустыми глазами, в наушниках и американских кепи.

Мои «лодочки» неожиданно потекли; оказалось, что я стою в луже. Со всех сторон меня толкали торопливые граждане, которые ну никак не могли сделать хотя бы два шага в сторону. Оцарапав колено о тележку какой-то бабки, я вошла в павильон, достала магнитную карту и уже на лестнице отдышалась.

Перед большой фигурой человека, проходящего сквозь стену, я всегда испытывала трепет. Но сегодня моё внимание сразу же привлёк Принцев, прикрывающий лицо куполом зонта. Моё настроение заметно улучшилось. Значит, официант на встречу явился, и остаётся только грамотно провести беседу. Жалко, что на лавочках мокро, и сильно воняют машины – смог дождём прибило к земле.

Любящий таинственность официант оказался высоким худым парнем лет двадцати с розовым кукольным лицом и упрямым ёжиком светлых волос. Одет он был в «вафельную» рубашку и сильно потёртые, особенно на коленях, джинсы. Саша, похоже, не мыслил свидания без приятных запахов и поэтому сильно полился приторным одеколоном.

– Добрый день! – вежливо произнёс Принцев, и я заметила, как блестят его глаза в предвкушении интересного разговора.

– Спасибо. Что пришли, – ответила я, забираясь под его зонт. – А я свой сдала в ремонт. Долго вас не задержу.

– Давайте вон туда присядем, – кивнул на дальнюю лавочку официант, взяв инициативу в свои руки. – Вы в плаще, а я и так хорош. Не возражаете? – Принцев пытался скрыть неловкость.

Со стороны мы походили на чокнутых влюблённых, которые ради возможности побыть вместе согласны терпеть всевозможные лишения, идти на любые жертвы. Две согнутые фигуры под мужским синим зонтом, а вокруг – мокрые плиты сквера, возвышающаяся над нами каменная фигура, и бесконечный, неумолимый дождь.

– Я вас слушаю, Оксана Валерьевна, – холодно, но вежливо начал Принцев, изображая равнодушного занятого человека.

– Саша, ну давайте без отчеств! Мы ещё очень молоды.

Я тоже изо всех сил скрывала нервное напряжение. Мокрыми руками достала из-под плаща портмоне, а оттуда – фотографию Дины Агаповой размером девять на двенадцать, с надписью на обороте: «1996.12.31». Это был самый последний по времени снимок, отыскавшийся у Галины Емельяновой. Дина вручила сестре фотку в качестве новогоднего подарка, потому что все родственники в один голос твердили о невнимании к ним со стороны королевы полусвета. Дина вышла прекрасно – ухоженная, элегантная, в блузке цвета слоновой кости и голубоватым жемчугом в ушах. Широко расставленные её глаза смотрели на меня с лёгким презрением, будто я приставила ухо к замочной скважине.

– Согласен, – не стал возражать Принцев. – Спрашивайте. – И потянулся к снимку, умирая от любопытства.

– Тридцать первого мая этого года вы работали вечером?

– Да, это была моя смена. – Принцев склонился над снимком.

– Вы случайно не обратили внимания на эту женщину?

У меня пересохло во рту несмотря на то, что вода потоками лилась с зонта, и вокруг нас кипели пузырями лужи. Чуть поодаль, на газонах, курилась перегретая почва.

Саша некоторое время изучал Динины черты; потом приоткрыл рот, глубоко вздохнул.

В итоге произнёс:

– Да, она была в зале. Только волосы мне тогда показались рыжими. Может, это парик. Но лицо относится к разряду запоминающихся. Спутать её с кем-то невозможно. Что вас ещё интересует?

– Вы тогда её впервые увидели? По имени не знаете?

– Нет, имени не знаю, и видел впервые. Другое дело, что мне был знаком её спутник.

– Почему был? – Я от азарта прикусила нижнюю губу.