Читаем без скачивания Газета День Литературы # 170 (2010 10) - Газета День Литературы

В любом случае следовало бы осторожнее обращаться с текстами классика, помня, что уж для крайних случаев имеется раздел в приложениях "Приписываемое…", когда никаких подлинных свидетельств авторства нет, кроме стиля и сомнительных повторений. А ведь достаточно вспомнить подтасованные "Дневники Вырубовой" в связи с делом Григория Распутина, чтобы оценить по достоинству работу авантюристов от литературы.

Наиболее веским свидетельством было бы закрытое письмо Пушкина к императору. Правда, до этого было письмо к князю Вяземскому, в котором поэт однозначно писал:

"Мне навязалась на шею преглупая шутка. До правительства дошла наконец Гавриилиада; приписывают её мне; донесли на меня, и я, вероятно, отвечу за чужие проказы, если кн. Дмитрий Горчаков не явится с того света отстаивать права на свою собственность. Это да будет между нами…" (Пушкин, А.С. М.-Л., 1948 г., т.10)

Во время следствия 1828 года Пушкина принуждают назвать автора поэмы, однако он молчит. Думаю, что молчал он ради того, чтобы и в таком виде не оказаться доносителем. И когда государь прочёл его закрытое письмо, то и заявил, что дело для него ясно и кончено. Естественно предположить, что в письме назван автор князь Дмитрий Горчаков – с просьбой, не разглашать источник свидетельства.

Пушкин не был трусом, честь имел и берёг её смолоду. Он и погиб, отстаивая честь свою и семьи. И в 1826 году на вопрос императора: "Что бы вы сделали, если бы 14 декабря были в Петербурге?" – Пушкин с достоинством ответил: "Был бы в рядах мятежников". Так что Брюсов ошибся адресом, называя Пушкина трусом – побоялся, мол, признать своего авторства. До цены слова Пушкина надо было ещё подниматься.

Не только Брюсову, но, кажется, и всему атеистическому миру, не только в России, хотелось именно того, чтобы Пушкин был назван автором "Гавриилиады". Это же основополагающий атеизм! После такой классики можно публиковать всё – сознавали это и Брюсов, и Хлебников, и Асеев, которые буквально ненавидели Пушкина. (См. Асеев. "Дневник поэта", Л.: Прибой, 1929 г.) Но хорошо бы прочесть письмо к царю Пушкина. Тщетные поиски велись во всех (и в императорских) архивах. А так хотелось прочесть, ведь тому же Брюсову приходилось голословно утверждать: "Письмо это … было Государю передано запечатанное. Оно пока не разыскано. Мы уверены, что в нём Пушкин сказал Государю истину, т.е. назвал автором Гаврилиады себя". – Вот ведь какая уверенность. А за кулисами был ещё и П.Е. Щёголев, который фальсифицировал не только дневники Вырубовой и "Заговор императрицы", он и Пушкиным увлекался.

Понятно, на этом не успокоились – велась работа втихую: клеветники в паучьих лабораториях продолжали плести ложь. И вот, полвека спустя, появляется статья в "Комсомольской правде" (1966 г., № 36) "Письмо писал Пушкин!"

Я долго сомневался, не мог решить, как подать эту статью. И пришёл к убеждению, что статью следует давать целиком. И это лишь для того, чтобы читатель сам увидел и понял, как фабрикуются и плодятся фальшивки, как воплощаются идеологические заказы:

"В лагере пушкинистов взорвалась "бомба". Старое, теперь уже забытое письмо, которое приписывали перу великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, – неплохая подделка, как считали почти все, оказалось подлинником! Личное письмо поэта царю восполнило теперь важнейший пробел: неопровержимым стало то, что считалось ранее неясным. Доклад об этой уникальнейшей находке был сделан на днях на заседании Клуба любителей книги В.П. Гурьяновым – известным в нашей стране литературоведом.

Наш корреспондент С.Феклистов записал этот интереснейший рассказ, который мы и предлагаем вашему вниманию. Итак, судьба редчайшего письма великого поэта.

В 1957 году в печати появилось небольшое сообщение о том, что найдено неизвестное письмо Александра Сергеевича Пушкина. Примечательно, что заметка была написана не пушкинистами, а криминалистами.

В информации говорилось, что в Управление внутренних дел Москвы поступил для экспертизы документ, предположительно являвшийся письмом Пушкина к царю. Вот это письмо:

"Будучи вопрошаем правительством, я не посчитал себя обязанным признаться в шалости, столь же постыдной, как и преступной. Но теперь, вопрошаемый прямо от лица моего Государя объявляю, что "Гавриилиада" сочинена мною в 1818 году. Повергаю себя милосердию и великодушию царскому.

Есть Вашего императорского величества верноподданный

Александр Пушкин.

2 октября 1828 года, Санкт-Петербург".

У пушкинистов появились серьезные сомнения в том, что письмо писал Пушкин. И, как следствие, возник вопрос – не является ли оно подделкой?

Экспертам-криминалистам пришлось исследовать образцы бумаги и чернил 20-х, 30-х и 40-х годов XIX века и сравнить их с бумагой и чернилами найденного письма. Методами микроскопии и химического анализа было установлено, что бумага исследуемого письма изготовлена из чистого льняного тряпья, измельчённого толчением. Частиц целлюлозы, шерсти, шёлка, хлопка найдено не было. Между тем состав современной бумаги представляет собой смесь всех этих волокон (от которых она, кстати говоря, быстро портится), измельчённых не толчением, а изломом на специальных машинах, бумага пушкинского документа действительно была сделана в XIX веке.

Исследованием с помощью стереолупы и микроскопа удалось обнаружить характерные признаки письма гусиным пером: по краям штрихов не было тёмных боковых борозд, получающихся при нажиме металлических перьев.

Вскоре после появления этой публикации в печати появилась статья профессора Винберга и старшего советника юстиции Иванова. Они повторили заключение экспертизы и пришли к выводу, что письмо написано не Пушкиным, а его современником – Бахметьевым.

Крупнейший ленинградский учёный Борис Викторович Томашевский, автор многочисленных трудов о Пушкине, не видя подлинника документа, сказал, что это, по его мнению, не пушкинский стиль и что наличие даты "2 октября 1828 года" приводит к мысли о подделке, сделанной совсем недавно, быть может, даже в последние годы.

Итак, письмо писал не Пушкин?

В начале 1950-х годов Министерство внутренних дел издало специальное распоряжение о приведении в порядок архивов. В одну из церквушек в Москве на Ульяновской улице привезли несколько машин архивов Голицыных и Бахметьевых. Разбирая и описывая их, молодой студент Историко-архивного института Васин напал на пачку документов из личного стола Бахметьева. Там среди писем Дениса Давыдова и копий стихотворений различных поэтов он и нашёл письмо за подписью Пушкина.

Студент обратился со своей находкой к известному советскому пушкинисту – Татьяне Григорьевне Цявловской. Она одна могла определить – пушкинское это письмо или нет. Татьяна Григорьевна выразила твердую уверенность в подлинности документа. Но, к сожалению, далеко не все согласились с ней, и письмо на долгое время предали забвению – письмо Пушкина!

Однако тщательное изучение письма приводит к выводам, которые ранее сделала Т.Г. Цявловская. Во-первых, дата – 2 октября 1828 года. Есть редкая книга, выпущенная издательством "Академия" в начале 30-х годов, – "Рукою Пушкина". В ней есть одна запись поэта, раскрытая нашими литературоведами. И вот эта запись, найденная совсем недавно, заставила иначе взглянуть на загадочное письмо.

Второго октября 1828 года Пушкин написал "Письмо к царю". Кстати, Б.В. Томашевский в первом томе своей монографии "Пушкин" говорит о наличии такого письма, Дело в том, что Пушкину после появления "Гавриилиады" приказали явиться в специально созданную царём комиссию из трёх человек во главе с графом П.А. Толстым. Они долго допрашивали поэта, но тот упрямо не хотел признать себя автором поэмы. И тут Николай I, в это время отсутствовавший в Петербурге, решительно потребовал: "Скажите ему моим именем".

Когда комиссия вызвала Пушкина на очередной допрос н сообщила ему, что царь лично просит сказать правду, то, как пишет в протоколе один из членов комиссии, Пушкин задумался, а потом попросил перо и бумагу, что-то написал царю, упаковал в конверт и вручил графу Толстому. Тот передал письмо императору. Через некоторое время на запросы членов комиссии, как быть с этим делом дальше, вызывать ли Пушкина ещё на допросы, Николай I наложил краткую, характерную для него резолюцию: "Мне это дело подробно известно и совершенно кончено".

Литературоведы предполагают, что именно в этом письме Пушкин и признался царю. Совпадение дат на нём и в записи поэта даёт основание считать найденное письмо подлинным.