Читаем без скачивания Уилл Грейсон, Уилл Грейсон - Джон Грин

у меня звонит телефон почти в тот же момент, что и у д.у.г. и хотя до безобразия мало шансов, что это айзек, надежда все же делает свое дело.

но тут я вижу, что это маура.

я: блин, это маура.

поначалу я думаю, что не буду отвечать, но д.у.г. на свой звонок отвечает.

д. у.г.: это мой друг тайни.

если уж он решил поговорить, думаю я, мне тоже стоит ответить. к тому же я помню, что маура мне сегодня пошла навстречу. если потом окажется, что на матлетов напали недовольные ботаны-гуманитарии, вооруженные узи, я буду винить себя за то, что не ответил на ее звонок и не услышал последнее прощай мауры.

я: давай быстро – квадратный корень из моих трусов?

маура: привет, уилл.

я: ноль очков за такой ответ.

маура: как чикаго?

я: ветра вообще нет!

маура: что делаешь?

я: тусуюсь с уиллом грейсоном.

маура: я так и знала.

я: ты о чем?

маура: мама твоя где?

ой-ой. похоже, ловушка. она что, домой мне позвонила? с мамой разговаривала? полный назад!

я: я что, за нее отвечаю? (ха-ха-ха)

маура: уилл, прекрати мне врать.

я: ладно, ладно, мне просто одному надо было уехать. тут концерт вечером.

маура: чей?

черт! не могу вспомнить, на чей концерт д.у.г. собирался. а он еще по телефону разговаривает, спросить не могу.

я: ты о них не слышала.

маура: а вдруг, ты попробуй.

я: да так и называются. «ты о них не слышала».

маура: а, о них я слышала.

я: отлично.

маура: как раз недавно читала обзор их альбома в спине.

я: круто.

маура: да, альбом называется «айзек не придет, брехло гребаное».

хреново дело.

я: дурацкое название для альбома.

какого? какого какого какого?

маура: уилл, сдавайся уже.

я: пароль.

маура: что?

я: ты узнала мой пароль. и читала мою почту, да?

маура: ты о чем?

я: об айзеке. откуда ты знаешь, что я с ним встречаюсь?

похоже, поверх плеча подсмотрела, когда я в школе почту проверял. видела, наверное, какие клавиши нажимал. и воспользовалась моим дебильным паролем.

маура: уилл, айзек – это я.

я: чушь. он пацан.

маура: нет. он выдуман. мной.

я: ага.

маура: да.

нет. нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет.

я: что?

нет пожалуйста нет что нет нет пожалуйста нет блин нет НЕТ.

маура: айзека нет. и никогда не было.

я: ты не…

маура: попался ты.

я попался?!?

что за ХРЕНЬ.

я: скажи, что ты пошутила.

маура: …

я: не может быть.

другой уилл грейсон завершил разговор и смотрит на меня.

д. у.г.: ты в порядке?

я чувствую боль. момент «на меня что, правда только что упала наковальня?» прошел, и я ощутил всю силу удара. о бог мой как ощутил.

я: ты. подлая. тварь.

да, мои синапсы снова начали передавать информацию. горячие новости: айзека никогда и не было. им твоя подруга прикидывалась. все это было ложью.

все – ложь.

я: ты. поганая. сука.

маура: интересно, почему ты девчонок никогда жопами не обзываешь?

я: жопу я таким сравнением унижать не буду. от нее хоть толк есть.

маура: слушай, я знала, что ты разозлишься…

я: ты ЗНАЛА, что я РАЗОЗЛЮСЬ?!

маура: я хотела тебе сказать.

я: ну спасибо.

маура: но ты же мне не говорил.

д. у.г. смотрит на меня обеспокоенно. поэтому я прикрываю телефон рукой и обращаюсь к нему.

я: у меня дела не очень. даже, возможно, это худший момент в моей жизни. никуда не уходи.

д. у.г. кивает.

маура: уилл? извини меня.

я: …

маура: ты же не думал, что он действительно назначит тебе встречу в порномагазине?

я: …

маура: это была шутка.

я: …

маура: уилл?

я: только из уважения к твоим родителям я не стану убивать тебя прямо сейчас. но прошу тебя понять следующее: я больше никогда не буду с тобой разговаривать, писать тебе записки или эсэмэски или общаться языком жестов. я лучше нажрусь собачьего дерьма, нашпигованного лезвиями, чем еще раз свяжусь с тобой.

я вешаю трубку, пока не наговорил чего еще. и выключаю телефон. потом сажусь на край тротуара. закрываю глаза. и начинаю вопить. если уж весь мой мир решил обрушиться, я сопровожу обрушение саундтреком. и я готов орать, пока у меня не переломаются все кости.

раз. другой. еще.

потом я смолкаю. чувствую, что к горлу подступили слезы, но надеюсь, что удержу их, если не буду открывать глаза. я более чем жалок, ведь мне хочется открыть их и увидеть айзека, который бы мне сказал, что маура спятила. или чтобы другой уилл грейсон убедил меня, что это тоже совпадение и внимание на это обращать не стоит. это он – тот уилл грейсон, с которым переписывалась маура. это она перепутала своих уиллов грейсонов.

но в реальности. реальность – это наковальня.

я вдыхаю поглубже, но горло как будто забито.

все время.

все это время я разговаривал с маурой.

не с айзеком.

айзека нет.

и никогда не существовало.

бывает обидно. бывает больно. а бывает обидно-и-больно-одновременно.

мне обидно-и-больно-одновременно.

д. у.г.: э… уилл?

похоже, он по моему лицу видит, что мне обидно-и-больно-одновременно.

я: помнишь, я тут должен был встретиться с чуваком?

д. у.г.: с айзеком.

я: да, с айзеком. в общем, оказалось, что это все же не старый извращенец. айзек – моя подруга маура – она типа пошутила.

д. у.г.: че-то злая какая-то шутка.

я: да. вот и я это чувствую.

не понимаю, почему я с ним разговариваю – потому, что его тоже зовут уилл грейсон, или потому, что он мне о себе немного рассказал, или потому, что сейчас он во всем свете единственный, кто готов меня слушать. все инстинкты подсказывают мне, что надо свернуться крошечным комочком и скатиться в ближайший ливневый сток – но я не хочу так с д.у.г. поступать. мне кажется, он заслуживает большего, чем просто стать свидетелем моего самоуничтожения.

я: с тобой такое бывало?

д. у.г. качает головой.

д. у.г.: боюсь, что для нас обоих это неведомая вещь. однажды мой лучший друг собирался заявить меня на конкурс «парень месяца» в журнале севентин без моего ведома, но это, пожалуй, не одно и то же.

я: а как ты об этом узнал?

д. у.г.: он решил, что заявку кто-то должен вычитать, попросил меня.

я: и ты победил?

д. у.г.: я сказал ему, что сам ее отправлю, и выбросил. он сильно расстроился, что я не выиграл… но мне кажется, что, если бы это произошло, было бы только хуже.

я: может, ты бы с майли сайрус встретился. джейн бы померла от зависти.

д. у.г.: мне кажется, она бы первым делом со смеху померла.

ничего не могу поделать – я все же представляю себе, как айзек тоже смеется.

но потом приходится придушить этот образ. потому что айзека не существует. кажется, меня сейчас опять порвет.

я: почему?

д. у.г.: почему джейн бы со смеху умерла?

я: нет, почему маура это сделала.

д. у.г.: честно говоря, не знаю.

маура. айзек.

айзек. маура.

наковальня.

наковальня.

наковальня.

я: знаешь, что в любви хреново?

д. у.г.: что?

я: что она так на правде завязана.

снова наворачиваются слезы. эта боль… я понимаю, что я теряю все. айзека. надежду. будущее. эти чувства. это слово. все теряю, и это больно.

д. у.г.: уилл?

я: кажется, мне надо на минуточку закрыть глаза и почувствовать то, что я чувствую.

я закрываю глаза, закрываюсь всем телом, чтобы отключиться от всего остального. чувствую, что д.у.г. встает. мне жаль, что он не айзек. мне жаль, что айзек – маура. мне жаль, что я сам не могу стать кем-то другим, хотя и знаю, что никогда не смогу уйти от того, что я сделал и что сделали мне.

господи, даруй мне забвение. сделай так, чтобы я забыл все то время, которое я в действительности не провел с айзеком. сделай так, чтобы я забыл о существовании мауры. наверное, мама так же себя чувствовала, когда папа ей объявил, что все кончено. теперь я это понимаю. понимаю. именно то, на что возлагаешь самые большие надежды, в итоге тебя убивает.

д. у.г. с кем-то разговаривает. шепотом пересказывает случившееся.

я слышу приближающиеся шаги. я стараюсь немного успокоиться, потом открываю глаза… и вижу перед собой просто-таки огромного парня. заметив, что я заметил его, он широко улыбается. клянусь, в ямочки на его щеках уместилась бы детская головка.

огромный парень: привет. я тайни.

он протягивает мне руку. пожимать мне ее особо не хочется, но забить на него совсем тоже неловко, так что я протягиваю руку в ответ. но он не жмет ее, а внезапно рывком поднимает меня на ноги.

тайни: у тебя кто-то умер?

я: да. я.

он снова улыбается.

тайни: ну… добро пожаловать в загробный мир.

Глава девятая

О Тайни Купере можно много плохого наговорить. Я это знаю, потому что говорил. Но для человека, у которого полнейший бардак в смысле личных отношений, он буквально гениален, когда дело касается разбитых сердец других людей. Тайни – словно гигантская губка, впитывающая боль всех чужих расставаний. Вот и с Уиллом Грейсоном то же самое. Имею в виду, со вторым.