Читаем без скачивания Люби меня по-немецки - Агата Лель

— Ах ты ж чёрт! — ругаюсь под нос и, вогнув голову, запоздало прикрываю пунцовые скулы сумочкой. Расталкивая фанаток, пулей несусь на выход, ощущая себя застуканной на месте преступления карманницей.

Как же глупо получилось!

В душе теплится скромная надежда, что взгляд его был обращён вовсе не на меня, а, например, на пуш-ап Олеси или накачанные гиалуроном вареники Софи.

Ну конечно! Он просто не мог заметить меня среди этого благоухающего поддельной Шанелью разнотравья.

Вон отсюда, вон! И ноги моей здесь больше не будет!

Выметаюсь из душного помещения в ночную прохладу — скучающий Алёша стоит на прежнем месте и гипнотизирует дзен-взглядом безвездное московское небо.

Курт меня не видел. Да точно не видел, — успокаиваю себя, приводя дыхание в норму, и в это же время в кармане жужжит телефон, вероломно разбивая мои призрачные надежды.

«Я был так плох, что убежать показалось тебе лучшим решением?»

Побеждённо выдыхаю и прислоняюсь к пятой точкой к периллам. И всё-таки он смотрел на меня… Видел, как я стояла и глазела, словно бестолковая фанатка, одна из всех них. Надо же было так глупо опростоволоситься!

«Обычно я задаю этот вопрос при других обстоятельствах, но… тебе понравилось?» — приходит следом, и я дёргано оборачиваюсь, ожидая увидеть где-то за спиной его язвительную улыбку.

— Какие-то проблемы? — доносится глухой рокот, и я поднимаю налитые кровью глаза на гиганта Алёшу.

— Душно у вас тут. Дышать совсем нечем.

Горделиво вздёрнув подбородок, с грацией принцессы кембриджской плыву мимо вышибалы.

Ужасный клуб, мне он ещё в прошлый визит не понравился!

Прислонившись виском к мутному стеклу такси еду домой. В руках раскаленный от тепла рук телефон, голова пухнет от сотен остроумных реплик, но ни одна из них не подходит. Да и что можно ответить на вопрос: понравилось ли мне? Врать меня не учили, а ответить правду не позволяет гордость.

Ни за что не примкну к общему стаду гансофанаток! Я истинный патриот своей страны и ни за какие кренделя не позволю обаятельному фрицу заманить себя на вражескую территорию.

Ну кто он такой? Гастролёр. Сладкоголосый соловей, который сегодня здесь, завтра там. С такими как он нет будущего. Только настоящее. Яркое, сладкое, но быстротечное… Я давно не первокурсница и не имею права бездарно растрачивать свою жизнь на иллюзии.

Уверенно оживляю экран и, стуча пальцем по дисплею, ввожу:

«Мне очень понравился сегодняшний вечер. Спасибо:*" — жму на конверт и письмо улетает Олегу.

Затем быстро, словно боясь передумать, удаляю входящие звонки и сообщения от Курта. Следом нахожу в папке совместную фотографию с Олегом и ставлю на заставку.

Так-то лучше. Пора спускаться с небес на землю.

Часть 15

Нацепив на нос очки в стильной чёрной оправе, долго пялюсь в монитор, пытаясь уловить хоть какую-то хронологию в цифрах нового финансового отчёта. В голове стоит гул, словно гуляющий в кастрюле ветер — просто кто-то вчера по приезду домой не лёг сразу спать, а прикончил в одно лицо половину бутылки шардоне. Но я не виновата — мне просто нужно было успокоиться, вечер вышел непривычно богатым на события. Раньше мне никогда не приходилось сбегать с собственного предложения руки и сердца к мужчине, которого я знаю от силы всего два часа.

Второе было особенно стыдно — повела себя как малолетка, но ещё более стыдно то, что до четырёх утра я отплясывала под треки Рейнхарда. Отыскала его страничку в фейсбуке и, за неимением альбомов с фотографиями (а жаль), поковырялась в его плей-листе. А ещё прошерстила список френдов.

Поразительно, и как только можно окружить себя несколькими сотнями страшных как одна бабами? И 1616 запросов в друзья от им подобных!

— Ульяна Дмитриевна, через сорок минут у вас встреча с Иосифом Вайсманом, — просунув голову в кабинет оповещает Альбина и расплывается с благоговейной улыбке: — О, какой приятный тембр. Это Дэн Рейнольдс?

— Не знаю, это… по радио что-то, безвкусица какая-то, — ворчу и незаметно открываю свёрнутую вкладку соцсети.

Уже 1619. Прямо нарасхват парень. Завидная популярность.

— Ну почему же безвкусица? А по-моему, здорово поёт, — не унимается секретарша. Мечу в неё яростный взгляд и вырубаю музыку. — В общем, Вайсман, не забудьте, — напоминает Альбина и молниеносно прячется за дверью.

Пора бы попридержать своих взбесившихся коней, в компании меня и так за глаза уже окрестили стервой.

1618. Один подписчик исчез, а друг наоборот — добавился. Вернее, подруга, с четвёртым размером дирижабля.

Господитыбожемой! И почему все мужики такие предсказуемо одинаковые?

Злюсь на себя как никогда: шпионить исподтишка — это так мелко и дёшево! Возле иконки с единственной фотографией горит online, и это тоже не даёт сосредоточиться на отчёте. Жму на левую кнопку мыши и снова обновляю страничку.

Ещё плюс два сисястых "друга". Это же надо быть настолько ветреным! Он их что, коллекционирует? Копит на случай всемирной сексуальной голодовки?

В верхнем ящике стола дребезжит мобильный — хватаю телефон в руки, где-то в глубине души по-детски надеясь, что это звонит Ганс, но вижу на дисплее фотографию улыбающейся мамы.

Мама — это святое, созваниваться по пять раз на дню вошло у нас в привычку ещё с тех незапамятных времён, когда на первом курсе университета я впервые упорхнула из родительского гнезда, твёрдо решив жить одна и самостоятельно набивать шишки.

Имя первой было Денис Плешков, затем ещё один тумак по фамилии Бабкин, пощёчина — Севостьянов, и комариный укус Артёмочка Немоляев.

После каждой неудачи я неизменно рыдала в водонепроницаемую мамину жилетку, позволяя хоть на какие-то пятнадцать минут быть себе слабой и уязвимой.

От Курта Рейнхарда я даже подножки не допущу. Тридцать — не возраст не свершения ошибок.

— Ульяна, милая, как твои дела? — воркует в трубку мама, и по грудной клетке сладкой патокой разливается привычное тепло.

— Всё отлично, воюю с Артуром и его отчётами, всё как всегда, — отчитываюсь, замечая, что значок онлайн потух.