Читаем без скачивания Люби меня по-немецки - Агата Лель

Часть 17

Ключей нет.

Ну, это уже ни в какие ворота!

Оборачиваюсь и вижу, как, перекинув через плечо пиджак, Курт неторопливо бредёт к машине. Вся злость, что минуту назад бурлила и выплёскивалась как закипевшее масло вмиг куда-то улетучивается. Улыбка до ушей, в тёмных волосах играют розовые лучи уходящего солнца, и вообще, он весь такой до тошноты обаятельный, что собственное поведение сразу же кажется неуместной блажью.

— Ты обронила, — удерживая двумя пальцами ключ, демонстрирует мне находку (кражу?) и, пикнув брелоком, по-хозяйски забирается на водительское сиденье. Открыв изнутри пассажирскую дверь, кивает: — Садись. Дорогу покажешь.

— Вообще-то, это моя машина, — ворчу я, но послушно сажусь рядом. Увидев, что он собрался сделать, чересчур эмоционально вскрикиваю: — Только музыку не вклю…чай…

Поздно. По салону уже разлился трэк в исполнении Курта Рейнхарда. Вот дьявол!

— Это не моё!

— Я вот так же в школьные годы маме на найденные в кармане сигареты говорил. Не знал, что кто-то до сих пор думает, что это работает, — добродушно подмигивает Ганс и заводит мотор.

— Это и правда не моё. Это… Олег слушает.

— Да у вас вся семья от меня фанатеет. Я польщён.

— Не вся. Между прочим, отцу ты совсем не понравился, а он, знаешь ли, отлично в людях разбирается, — довольная, откидываюсь на спинку кресла. Какое счастье, когда свои косяки всегда можно на кого-то свалить.

— Кстати, он прав. Ты знаешь, куда я тебя сейчас везу? — оторвав взгляд от дороги, многозначительно играет бровями.

— Не старайся, ты зловещ как Уолт Дисней. Кстати, мы уже приехали, — указываю рукой на припаркованный у ворот "дачи" Лексус отца. — Готовься, прошлая встреча была жалкой репетицией. Ты приготовил наличные для игры в лото? Тётя Тамара разделяет тебя как липку. И да, раз ты сам напросился: будь добр, поменьше говори и побольше слушай. Никаких "котиков", "малышек" и "заек", и не вздумай распускать руки. Сидим час и уходим. А после этого — расстаёмся! Навсегда! — выпаливаю заготовленные заранее наставления и, не дожидаясь когда он откроет для меня дверь, сама выбираюсь на улицу.

Вокруг стоит такая тишь и благодать, что будь я художником, то бросила бы всё и запечатлела на холсте окружающую красоту. Багряное небо, оранжевый диск солнца, бескрайние луга и аппетитный аромат жарящегося на мангале мяса… В животе тут же негромко заурчало.

— Как будто и не пригород Москвы, вовсе, да? Похоже на деревушку где-нибудь в Новой Зеландии, только пятнистых коров поедающих сочную траву не хватает, — раздаётся слева и так хочется ответить, «да-да, именно, ты прав!», но природная вредность не позволяет мне это сделать. Мешает какой-то внутренний барьер, будто перестань я с ним пререкаться, произойдёт что-то очень и очень непоправимое. Все эти словестные колючки — моя мнимая защита, эфемерный панцирь…

"Будто он спасёт тебя. Не будь такой наивной, милая!"

Да, Курт Рейнхард хорош собой и обладает бешеной мужской энергетикой, игнорировать которую просто невозможно. Но я должна, потому что вестись на мальчишку-плохиша в равных джинсах в моём возрасте не солидно, и уж точно моё имя не пополнит его наверняка внушительный список амурных побед.

А ещё — и это самое важное — у меня есть Олег, в недрах кармана которого заготовлено для меня обручальное кольцо. И я его приму. Непременно. Когда-нибудь потом. И родителям ситуацию эту идиотскую с подменой объясню. Уверена, что потом мы все над этим только посмеёмся, и данная история войдёт в толмут памятных баек, которыми мы любим сыпать на семейных посиделках.

"Правильно, не подпускай его ближе, брейк!" — предостерегает правильная Ульяна, а Ульяна-бунтарка просто млеет, когда я вдруг ощущаю его ладонь на своей талии.

— Кажется, я предупреждала насчёт рук.

Бурчу, но не могу не признать, что прикосновение приятное и такое… уместное. Будто его ладонь ещё при рождении шла комплектом к моим рёбрам, потом отделилась, где-то поблуждала, и вот, наконец, вернулась на своё законное место.

— Руку убери, — шиплю для порядка, и не могу сдержать улыбку, когда он притягивает меня к себе ещё ближе.

— Прекрати ворчать, амазонка, — колючая щетина приятно щекочет ухо и отстраняется: — Мама, тётушка, рад вас видеть.

Только сейчас замечаю, что навстречу нам плывут две кумушки, о чём-то шушукаясь и одобрительно кивая.

— Ну наконец-то, мы вас уже заждались, — мама стискивает меня в быстрых объятиях и сосредотачивает всё внимание на моём спутнике, вырядившимся словно на поход в филармонию.

— Олег к нам прямо с важной встречи, переодеться не успел, — оправдываю фальшивого кавалера.

— Ничего страшного, попрошу у Яши свитер, жаль запачкать копотью столь элегантный наряд, — расплывается в улыбке тётя Тамара и сразу же начинает привычно суетиться: — Вы пока проходите на задний двор, первая партия мяса как раз подоспела. Конечно, мы учли ваши вкусы, Олег, для вас отдельное меню.

Курт бросает на меня вопросительный взгляд, а я как ни в чём не бывало беру его за руку и тяну на аромат поджаренного на костре ягнёнка.

— Пришлось рассказать им несколько ты привередлив в еде. Собственное меню — такая часть.

Первый, на кого я натыкаюсь оказавшись на заднем дворе — это отец. Подвернув рукава выходной клетчатой рубашки, папа неспешно переворачивает мясо и искоса посматривает на будущего зятя. Не слишком довольно, должна заметить. В любой другой ситуации дресс-код от Диор наверняка привёл бы его в эстетический восторг, но сейчас, в неформальной обстановке, Ганс действительно выглядит нелепо. Уверена, папа уже окрестил его мысленно пижоном и, судя по суровому взгляду, добавил ещё парочку нелестных эпитетов.

Подхожу к родителю и целую пахнущую дымом от костра щеку.

— Здравствуй, па, помнишь же Олега?

— Его забудешь, — бурчит отец, но протягивает-таки сильную ладонь хирурга для рукопожатия Гансу.

— И я рад встрече. Крутые подтяжки.

Папа багровеет но, не теряя достоинства, жмёт длинные пальцы Курта, после чего извиняется и возвращается к мясу.

Надеюсь, очень больно стиснув локоть Рейнхарда, увижу его в сторону:

— И какого хрена? Вообще-то, это мой отец!

— Не помню, чтобы подвергал этот факт сомнению.