Читаем без скачивания Зимняя ночь - Салам Кадыр-заде

Если бы Адиль мог, он обратился бы к старику с единственной просьбой передать Джейран два слова: "Извини, дорогая!" Но это было невозможно.

До отхода поезда оставались считанные минуты. Учитель Салех передал Адилю пальто, которое все время держал, и нежно поцеловал юношу в лоб.

- Желаю успехов в учебе. Счастливого пути, сынок, не скучай. Будет время - черкни.

- Большое спасибо, Салех-муэллим!

Рахман тоже подошел проститься с сыном. Он предложил ему деньги, но Адиль отказался. Отец хотел что-то сказать, однако не смог. Губы его задрожали, глаза наполнились слезами. Он вынул из кармана платок и отошел в сторону.

Раздался свисток. Поезд тронулся. Учитель Салех замахал соломенной шляпой. Мимо окна поплыл вокзал, замелькали столбы, сначала медленно, потом быстрее, быстрее. Баку остался позади.

Поезд приближался к Баладжарам. Проводник ходил по вагону, отбирал билеты. Адиль встал и сунул руку в карман пальто. Кроме билета, там оказались две новенькие сторублевые бумажки. Юноша догадался, что деньги положил учитель Салех.

"Я вам за все отплачу, дорогой друг! Большое спасибо..." - прошептал он.

Забыв, что подарок матери продан, Адиль непроизвольно поднес к глазам левую руку. Сосед по купе решил, что юноша оставил часы дома.

- Без двадцати шесть, сынок... - подсказал он.

- Без двадцати шесть, доченька, - крикнула мать.

Джейран причесывалась, стоя перед зеркалом. Она спешила на свидание. Уложив кудри, девушка умылась, прикрыла дверь, надела белые босоножки, которые так нравились Адилю, и сбросила халатик. Голубое шелковое платье было выглажено еще утром. Джейран подошла к трюмо, взглянула на себя: белые изящные, словно выточенные из мрамора руки, круглые плечи, маленькая девичья грудь... Щеки девушки запылали огнем. Ей показалось, будто из угла комнаты на нее смотрят глаза Адиля. Джейран поспешно надела платье и оглянулась по сторонам.

Она взяла альбом для рисования, карандаши "Негро" и вышла из дому. До назначенного часа оставалось целых десять минут. Джейран не торопилась. "Успею. Еще раньше времени приду. А если опоздаю, Адиль подождет".

Солнце походило на раскаленный медный шар. Листочки, растущих вдоль улицы деревьев шелестели от легкого дуновения ветерка, но было еще довольно жарко. По чистому, прозрачному небу плыли легкие облачка. Окна домов были распахнуты. Почти все прохожие шли по левой, теневой стороне улицы.

У морского вокзала Джейран свернула на проспект Кирова и дошла до сада имени 26 бакинских комиссаров. В ее распоряжении оставалось еще пять минут. Девушке захотелось посмотреть на памятники комиссарам. Еще по художественному техникуму она была знакома с историей каждого, знала, какими скульпторами и когда они были сделаны. В альбоме у нее даже хранились фотографии некоторых памятников. Это не было простым увлечением филателиста. Джейран была молодым художником. Именно поэтому она внимательно ко всему приглядывалась: к пестрым клумбам, людям на скамейках...

Наконец, Джейран подошла к месту свидания и точно фиалка склонив голову, принялась ждать своего любимого. Она с нетерпением поглядывала то вправо, то влево и даже оборачивалась назад. "Опаздывает! Постой же, приди только... Я так тебя отчитаю!"

Прошло полчаса. Девушке не хотелось возвращаться, домой. "Наверно, что-нибудь случилось. Иначе он обязательно пришел бы", - подумала она и собралась уходить, как вдруг заметила, что к ней неторопливой походкой направляется учитель Салех.

- Доченька, ты что здесь делаешь? - старик протянул девушке руку. Наверно, как и я, вышла подышать свежим воздухом?

Джейран пришлось сказать неправду.

- Да.

- Вижу, у тебя в руках альбом для рисования и коробка карандашей.

- Да, взяла на всякий случай. Думала, может что нарисую.

- Правильно сделала, - учитель Салех опустился на скамейку рядом с бассейном. - Присаживайся, доченька.

Джейран села возле учителя.

- Ну, как, что-нибудь нарисовала?

- Нет... Желания не было...

- А почему ты и желание не прихватила из дому? - пошутил старик.

- Прихватила, да здесь потеряла.

Оба засмеялись.

Однако на сердце у Джейран было неспокойно. Она без конца оглядывалась по сторонам, волновалась. Если бы вдруг сейчас из-за деревьев вышел Адиль, девушка оказалась бы в неловком положении. Она не смогла бы оставить учителя и кинуться к нему навстречу.

- Так, так... А я проходил мимо, увидел тебя - подошел, - учитель Салех закурил. - Ну, как дела, доченька?

- Мне предложили работать в музее. Я пока не дала согласия.

- Почему?

- Может, поеду в Ленинград в Академию художеств.

Джейран опять подумала об Адиле. С ним она об этом еще не говорила. Вдруг он будет против? Девушка решила что теперь она обо всем должна советоваться с Адилем. "Нет, видимо, мне не придется ехать в Ленинград. Ведь Адиль будет учиться в бакинском университете", - мелькнуло у нее в голове.

- Ленинградская Академия художеств - дело мудрое. Там ты научишься многому. Да и, как говорится, кругозор станет шире. Академия вырастила много больших мастеров... - учитель помолчал и тихо добавил: - У нас по-соседетву жил один парень, Адиль, Может, видела, когда приходила? Он тоже уехал в Москву учиться. Сегодня проводил его.

У Джейран потемнело в глазах. Не ухватись девушка за спинку скамейки, она непременно упала бы.

Учитель говорил еще что-то, но Джейран не слышала.

Альбом соскользнул с колен на землю. Девушка быстро нагнулась, подняла его. Боясь, что учитель заметит ее волнение, она опустила голову.

- Вы говорите о том парне, который играет на таре?

- Он, умница, он самый. Курчавый такой. Как я, любил его, Джейран... Учитель помолчал, решив что не стоит посвящать Джейран во все перипетии семейной драмы Адиля. - Да... Вот и он тоже неожиданно надумал. Пришел ко мне неделю тому назад и заявил...

- Неделю назад? - удивилась Джейран.

- Да, примерно так. Говорит: "Хочу ехать в Москву!" Я ему: "Езжай, сынок. Получишь высшее образование в столице, станешь настоящим юристом".

Ошибки быть не могло! Если бы Джейран сидела на этой скамейке одна, она закрыла бы лицо руками и разрыдалась. Девушка старалась взять себя в руки, но, видимо, это ей не совсем удавалось.

- Что с тобой, Джейран? Ты сегодня какая-то странная...

- Так, ничего. Зашел разговор о Москве, и я заволновалась. Мне тоже очень хочется поехать в Ленинград.

- Ничего, не горюй, и ты поедешь. Не в этом году, так в будущем. Для вас все дороги открыты.

"Вот, оказывается, какие люди есть на свете! - думала Джейран. - А я то влюбилась! Выходит, он давно собирался в Москву. Обманщик! Еще назначил мне свидание. А я, глупая, поверила, рисовать его собралась..."

Впервые в жизни Джейран так жестоко обманули. "Какая я наивная! И еще поехала с ним кататься на морском трамвае. Вот как легко ошибиться в человеке... А я так ему верила!"

Джейран поднялась:

- Извините, муэллим, я уже давно гуляю. Дома беспокоятся.

- Счастливо, доченька. Не забывай нас, стариков.

Прощаясь с учителем Салехом, девушка попыталась улыбнуться, но улыбка получилась такая странная, жалкая, что, казалось, она вот-вот расплачется.

Джейран не помнила, как пришла домой. Войдя к себе в комнату, не раздеваясь, бросилась на кровать. На глаза попалась чернильница Адиля, которую она хранила, как самую дорогую память. Девушка вскочила, подбежала к столу, схватила чернильницу и швырнула в окно.

Кипучая жизнь столицы, занятия в университете, шумное веселое общежитие заставили Адиля забыть свое горе. Нет злой Дилефруз, ее оскорбительной брани. Кругом приветливые жизнерадостные лица. И об отце Адиль стал думать меньше. Он не мог забыть только Джейран. Карнавальная ночь, прогулка по Каспию на морском трамвае казались ему чем-то далеким, как воспоминания детства. Его любовь походила на красивую бабочку, которая живет всего лишь день и умирает, не успев насладиться солнцем. Стоило Адилю встретить на улице девушку, хоть немного напоминающую Джейран, сердце его начинало учащенно биться. Он оборачивался и долго смотрел вслед. Письма, посланные Джейран (Адиль ставил на конверте только ее имя, так как фамилии не знал), вернулись обратно. Это был для него большой удар. "Конечно, она со мной не хочет знаться, - думал юноша. - А то бы обязательно ответила".

Однако надежда еще теплилась в сердце Адиля. Всякий раз, получив из Баку письмо, он сначала смотрел на обратный адрес, искал имя Джейран. Чаще всего весточки приходили от учителя Салеха.

На курсе у Адиля сразу же появилось много приятелей. Но самым близким другом ему стал сосед по койке, Борис, круглолицый парень в очках. У него были светлые реденькие, едва заметные брови и голубые, как воды Каспия, глаза. Летом и зимой через каждые три-четыре дня он наголо брил голову. Поэтому никто не анал, какого цвета его волосы.

Товарищи подтрунивали мад ним.

- Я видел Бориса с шевелюрой, - говорил один. - У него волосы зеленого цвета.