Читаем без скачивания За Императора! - Сэнди Митчелл

— Напротив, — ответил он слегка дрожащим голосом, — это я должен выразить почтение.

Ну, в этом отношении он был, безусловно, прав, но меня-то он как раз в упор не видел. Он встал и поклонился Кастин.

— Вы оказываете нам честь своим присутствием, полковник.

Н-да, лишиться высочайшего внимания из-за девчонки, в этом было что-то новенькое, но, полагаю, если бы вы встретили Кастин, вы бы поняли старого дурака. Она, со всей определенностью, была примечательной женщиной — если вы, конечно, любите рыженьких,- а губернатор, полагаю, не был избалован успехом у женщин. В любом случае, это позволило мне исчезнуть с его глаз и отправиться на поиски собственных развлечений, что я и проделал со всей возможной скоростью.

По своему обыкновению, я описывал широкие круги по залу, держа глаза и уши открытыми, ведь никогда не знаешь, какие полезные обрывки информации могут подвернуться под руку. Но на этот раз мое внимание захватила развлекательная программа — молодая женщина на подиуме в конце зала в окружении музыкантов, играющих почти столь же слаженно, как наш полковой оркестр. Впрочем, по мне, так они могли бы аккомпанировать ей хоть на орочьих военных тамтамах, ее голос искупал все, он был исключителен. Певица исполняла старые чувственные хиты вроде «Ночь перед тем, как ты ушел» и «Любовь, что делим мы с тобой», да так, что даже застарелый циник вроде меня оценил эмоции, которые она вкладывала в них, и почувствовал, что хотя бы на этот раз избитые слова звучат искренне. Звуки ее хрипловатого контральто доносились до меня через весь зал, в какой бы его части я ни находился, пробиваясь сквозь сплетни и светскую болтовню, и мои глаза искали ее всякий раз, едва толпа расступалась.

А на нее стоило посмотреть. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами до плеч — такого оттенка, какого я никогда ни у кого не видел ни до, ни после. Красота ее лица едва не остановила сердце в моей груди. Ее глаза были дымчатого, синего цвета, будто далекий горизонт. Платье ее было подобрано под цвет этих глаз и облегало точеную фигурку, как легкая дымка.

Никогда я не верил в сентиментальную чушь вроде любви с первого взгляда, но ни чуточки не солгу, если скажу, что даже сейчас, спустя почти век, закрываю глаза и вижу ее такой, какой она была тогда, и слышу ее голос…

Но я пришел сюда не для того, чтобы слушать эстрадные выступления — как бы очаровательна ни была солистка, — так что я постарался смешаться с толпой, выуживая любые сведения, которые помогли бы нам в случае необходимости успешно воевать с тау, а мне лично — остаться в стороне от этого.

— Так это вы прославленный комиссар Каин, — произнес кто-то, передавая мне полный бокал. Я непроизвольно обернулся, принимая бокал правой рукой, чтобы получше продемонстрировать повязку, и оказался лицом к лицу с узколицым мужчиной в дорогом, но коротковатом для него одеянии, которое определенно выдавало в нем дипломата. Он кинул взгляд на мою повязку. — Слышал, вы на днях едва не развязали войну.

— Не по своей воле, поверьте, — сказал я. — Я только защищал коллегу-офицера, у которого недостало самообладания не отреагировать на вопиющее подстрекательство к мятежу.

— Понятно.- Узколицый кинул на меня пристальный, оценивающий взгляд. Моя физиономия сохраняла нейтралитет. — Ваше самообладание, я вижу, гораздо крепче.

— По крайней мере, пока, — сказал я, осторожно подбирая слова, — мы все еще в мире с тау. Внутренняя ситуация здесь, я должен признать, несколько тревожащая, но пока Гвардии не прикажут вмешаться, это дело исключительно Арбитрес, СПО и его превосходительства. — Я кивнул на Гриса, который внимал Кастин, объясняющей наилучший способ выпустить кишки термаганту — мелкому тираниду, в то время как окружающая губернатора свита подхалимов начинала потихоньку зеленеть. — Я не питаю отвращения к битве, если она необходима, но такие решения должны принимать более светлые головы, чем моя.

— Ясно, — кивнул он и протянул мне руку. Немножко поколебавшись, единственно из намерения смутить его, я переложил бокал в раненую руку, а здоровой ответил на его пожатие. — Эразм Донали, имперский посол, к вашим услугам.

— Я догадался, — улыбнулся я в ответ. — Ваша внешность выдает дипломата.

— А вот вы довольно необычны для солдата. — Донали отпил из своего бокала, и я последовал его примеру, находя напиток весьма хорошим. — Большинство из них ждет не дождется, когда начнется пальба.

— Они — Имперская Гвардия, — сказал я.- Они живут, чтобы сражаться за Императора. Я же комиссар и должен смотреть шире.

— Включая то, как избежать сражения? Вы меня удивляете.

— Как я упомянул раньше, — пояснил я, — это не мне решать. Но если такие люди, как вы, смогут разрешить конфликт с помощью переговоров и сберегут тех солдат, которые иначе погибли бы здесь вместо того чтобы сразиться с другим противником и, возможно, переломить ход более важного сражения, это сослужит Империуму хорошую службу. А также сохранит мою собственную шкуру в целости, что для меня гораздо важнее.

Донали выглядел изумленным, а также слегка польщенным.

— Я вижу, ваша репутация ничуть не преувеличена, — сказал он. — И я надеюсь, что смогу соответствовать вашим ожиданиям. Но это будет нелегко.

Не совсем то, что мне хотелось бы услышать, будьте уверены. Но я кивнул и пригубил из своего бокала.

— Все в воле Императора! — заключил я фразой, подцепленной от Юргена. Конечно, когда ее произносил он, то верил каждому слову, для меня же это был просто словесный эквивалент пожатия плечами. Я никогда по-настоящему не верил, что Его Священное Величество способно прервать дело спасения Галактики от впадения в вечное проклятие, чтобы позаботится о моих или чьих-либо еще интересах, поэтому прилежно заботился о них сам. — Сложность, я так понимаю, заключается в народной поддержке, оказываемой тау в определенных кварталах.

— Именно.- Мой новый знакомец мрачно кивнул. — И за это мы можем поблагодарить вон того имбецила, разговаривающего с вашим полковником. — Он указал подбородком на Гриса. — Который так увлекся подсчетом взяток от таких же, как он… — дипломат дернул подбородком в направлении дальнего конца зала, — что не заметил, как планету стащили прямо из-под его носа.

Я повернулся туда, куда он указывал. Похожий на стервятника, длинноносый субъект в безумной ярко-красной мантии беседовал там с местными аристократами. По обеим сторонам от него возвышались двое слуг в ливреях, сидевших на них так же элегантно, как вечерние платья на орках. Если я хоть что-то в этом понимаю, они были наемниками. Рядом порхал, что-то записывая, секретарь.

— Один из тех каперов, о которых так много говорят, — сказал я.