Читаем без скачивания Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой. - Надежда Щепкина

Их встречи стали регулярными. Кирилл был по-прежнему нежен и внимателен к подруге. Катю немного огорчало, что их посещения общественных мест полностью прекратились. Она с грустью вспоминала их интеллектуальное общение в начале их знакомства. Это было так ново и интересно! Хотя новый характер их отношений имел для Кати свою прелесть.

Однажды она ждала Кирилла в своей комнате, а тот запаздывал. Не зная, чем занять себя, Катя взяла какой-то роман, но чтение не развлекло ее. Она прилегла на кровать и незаметно уснула. Проснулась Катя с ощущением счастья: он был рядом, он целовал ее. Она вскочила с постели.

— Пойдем пить чай, я все приготовила.

— Чай мы будем пить потом, — возразил Кирилл, расплетая ее косу и зарывая свое лицо в волнах густых, душистых волос.

Потом они пили чай с медом, привезенным из Ораниенбаума и с печеньем, которое принес Кирилл.

Раздался стук в дверь и в комнату, не дожидаясь ответа, влетела соседка, Амалия Карловна, дама решительная и деятельная. Зорким глазом она отметила измятую постель, распущенные волосы Кати, небрежность в одежде ее гостя. С чуть заметной иронической усмешкой соседка извинилась за вторжение и заявила:

— Утром, в Ваше отсутствие принесли депешу, я ее приняла и поручила сыну отдать ее Вам, как появитесь. А он забыл. Вот, возьмите.

Дождавшись, когда соседка покинет комнату, Катя вскрыла депешу. В ней сообщалось, что завтра в 7 часов 30 минут пополудни приезжает Сергей. Просит на вокзале его не встречать, но быть дома, — нужна помощь.

— Браво! — кричала Катя. — Наконец-то!

Кирилл задумчиво ходил по комнате.

— Катя, ты собираешься рассказать Сергею о наших отношениях?

— Непременно! У нас с братом нет секретов.

— А вот этого делать и не следует. Он не поймет наших обстоятельств и потребует в самой категоричной форме, чтобы мы либо поженились, либо перестали встречаться. Но сейчас мы не можем сделать ни того, ни другого. Неизбежен тяжелый конфликт с непредсказуемыми последствиями. Так что, давай пока промолчим до тех пор, пока обстоятельства изменятся.

— Но ведь это значит, что мы не сможем встречаться ни у тебя, ни у меня!

— Об этом я позабочусь, — возразил он, целуя Катю на прощание.

Вечером другого дня в дверях стоял мужик в треухе и в овчинном тулупе, в котором Катя с трудом узнала брата. За ним скромно жалась у дверей тщедушная фигурка девушки в черной рясе, укутанная в толстую пушистую шаль.

— Здорово, сестричка! Ну, как тебе мой наряд? Я ведь летом уезжал, не думая, что задержусь надолго. Постой, постой! Да ты ли это? Тебя и не узнать, — похудела, похорошела-то как! Красавицей стала. Подумать только, — мы в Таганроге тебя чуть ли не дурнушкой считали, мать вздыхала, что тебя замуж никто не возьмет. Случилось что-нибудь?

— Случилось, — улыбнулась Катя. — Я все тебе потом расскажу... У меня новая интересная работа, — спохватилась она, вспомнив предостережения Кирилла. А сейчас познакомь меня с твоей спутницей и позволь ей пройти в комнату.

— Это, Катюша, мой друг, — специально говорю «друг», а не «подруга» или «подружка», — эти слова имеют несколько фривольный оттенок. Она — бывшая послушница Десятинного монастыря, которую я умыкнул с тем, чтобы помочь ей устроиться в Питере в светской жизни. Зовут ее в миру Ольга Федоровна, Оля. А проходить нам в комнаты лучше не стоит. Вокзалы и поезда кишат насекомыми. Так что организуй ей горячую ванну, да прокипяти одежду. То же самое я проделаю у Николая.

— Николая нет в Питере, он в Швеции, на выставке.

Сергей задумался.

— Это несколько усложняет дело. Впрочем, любезнейшая Домна Матвеевна не даст пропасть. Собери-ка ты мне бельишко и с Олей поделись своим добром, после разберемся.

— Я все сделаю. Мы с Олей тут справимся сами, ты только принеси снизу побольше дров из нашей поленницы.

— Это твоя невеста? — заговорщическим тоном спросила Катя, провожая брата до дверей.

— Мечтаю, но боюсь, что напрасно.

Когда утром Оля проснулась, в квартире никого не было. На столе лежала записка: «Убежала на работу. Пшенная каша и молоко на кухне. Как пользоваться керосинкой — обратись к соседке напротив на лестничной клетке, — ее зовут Амалия Карловна. Она очень любезная дама и с удовольствием поможет тебе. Вернусь вечером». Оля вышла на кухню, вымылась ледяной водой, благо монастырская жизнь приучила ее к этому. В этот момент, без приглашения явилась Амалия Карловна. Эта решительная дама имела обыкновение ходить таким образом, что сначала публике являлись ноги, затем живот, и только в последнюю очередь, голова. На этот раз усеянная папильотками. Строго говоря, имя при крещении эта дама получила несколько иное: ее звали Акулиной, но она так давно сменила это неблагозвучное имя на красивое заграничное «Амалия», что никто из знакомых и подумать не мог о подлоге. Что касается отчества, то его также пришлось сменить: «Карповна» никак не сочеталось с «Амалией». Поэтому она переделала его на «Карловна». Бедняга не подозревала, какие неприятности эта невинная хитрость принесет ей впоследствии.

Глубочайшим убеждением Амалии Карловны было то, что любое дело без ее руководства или хотя бы участия обречено на провал. Жертвой этого убеждения оказался ее единственный сын, тихое безвольное существо, которому было уже много за тридцать, а он все никак не мог устроить свою личную жизнь. Попыток было множество, но все они оканчивались примерно одинаково. Новую избранницу Амалия Карловна принимала с распростертыми объятиями, но малейшая инициатива с ее стороны пресекалась немедленно и категорично. Если все-таки каким-то чудом молодой жене удавалось что-то совершить, все срочно переделывалось самой Амалией Карловной с противоположным результатом. Невестки выдерживали не долго: от трех дней до трех месяцев. Три месяца — это был рекорд: бедняжке просто некуда было уйти.

Впрочем, Амалия Карловна была добрейшим существом, и бьющую через край энергию она подчас расходовала на пользу ближнему. Вот и сейчас, она пыталась втолковать Оле, как лучше и безопаснее разжечь керосинку. Оля с мягкой улыбкой пыталась убедить соседку, что она имела дело с таким монстром, но та заявила, что делать надо совсем по-другому.

— Это Катино платье на Вас таким мешком сидит? Давайте-ка мы им сейчас займемся.

Она принесла ножницы, нитки и иголку, раздела Олю и принялась колдовать над ним, одновременно выпытывая у Оли ее планы.

— Я могу давать уроки музыки, французского языка и русской литературы, но боюсь, что мое прошлое монашество закроет мне двери школы. Так что остается только надеяться на частные уроки. Хорошо бы устроиться петь в каком-нибудь хоре: я ведь в монастыре была регентом, а в местном доме культуры организовала хор народной песни.

— Постойте-ка! Я вчера прочла афишу, в наборе солистов в государственную капеллу. Кеша, Кеша! — прокричала она через дверь сыну. — Сбегай-ка на угол, там висит афиша о наборе в капеллу, ты сорви ее и принеси сюда, да так чтобы адрес не повредить!

— Как Вам понравилась наша Катя? — поинтересовалась Амалия Карловна.

— У Сергея Дмитриевича очаровательная сестричка.

— Сестричка! — ехидно усмехнулась соседка. — Это он всем нам зачем-то вкручивает, будто она ему сестра, но мы-то все знаем, что она ему не то жена, не то любовница. Правда, пока он в отъезде был, она ему здесь таких естественных рогов наставила... Ну, да это его дело, пускай сам разбирается. Мое дело сторона.

Пришел Кеша с афишей, которую Оля внимательно изучила.

— Непременно надо попытаться.

— Милочка! Ну кто же теперь носит такие длинные волосы? — щебетала Амалия Карловна. — С этой прической Вы выглядите совершенной провинциалкой. Дайте-ка я Вас подстригу по-модному, — добавила она, позванивая ножницами.

Оля взмолилась:

— Амалия Карловна, голубушка, с модной прической придется повременить. Может случиться так, что мне придется петь не в светском, а в церковном хоре и тогда, согласитесь, модная прическа будет не к месту. Если меня примут в капеллу, тогда я непременно обращусь к Вас за советом.

Приход Сергея прекратил попытки Амалии Карловны отхватить Олины кудри.

— Оленька, мы сейчас отправляемся смотреть комнату, которую тебе сосватала Домна Матвеевна. Кстати, проверь, высохла ли твоя ряса. Домна Матвеевна прислала тебе белую теплую пуховую шаль, так что не замерзнешь. А потом походим по магазинам, подберем тебе кое-какую одежду.

Амалия Карловна тут же собралась сопровождать их, уверяя, что без ее совета никак не обойтись. Сергею с великим трудом удалось отделаться от добровольной помощницы.

Позже, Оля жаловалась Сергею:

— Если бы ты не поторопился, она бы меня остригла. В монастыре удалось избежать пострига, а здесь чуть не попалась.

— Она и Кате чуть было не отрезала косу, пока я не объяснил ей, что терпеть не могу стриженых девчонок.

Глава 5. СНОВА ЭРМИТАЖ