Читаем без скачивания Выживший: Первое поселение - Андрей Дмитриевич Степанов

Глава 23

Поход на рынок

Съемных комнат в таверне не оказалось, так что дремать пришлось за столом. Наемник спать отказался и присматривал за нашим, как он выразился «общаком».

Засыпать показалось мне делом рискованным, но все же я не отказался прикорнуть на пару-тройку часов.

Наутро я обнаружил на столе большую деревянную кружку с каким-то ароматным травяным настоем.

— Для бодрости, — подсказал Конральд и подвинул кружку поближе. — За счет заведения, — и похлопал себя по карману.

Я молча кивнул, поднял заспанное лицо от стола и притянул кружку к себе. От напитка шел терпкий аромат, который вблизи стал на миг невыносимым.

Но после пары вздохов я даже ощутил какие-то приятные нотки и сделал глоток. Травяной настой сперва обжег язык, а затем бодрость накатила почти моментально. Отчасти из-за температуры, но большей части из-за необычного вкуса.

Вроде бы не кофе и не чай, но мне захотелось допить жидкость до конца — и только то, что она была обжигающе горячей, удержало меня от фантастически большого глотка.

— Ага, проснулся, — довольный произнес наемник. — Сейчас примерно шесть утра, так что давай поторопимся и развяжем нашего друга, — и, громко проскрябав стулом по полу, он вскочил, точно спал больше моего. — Давай, просыпайся. Давай-давай.

К моему удивлению, проблем не было. Мы спокойно вышли, прошествовали по деревне, где местные начинали заниматься своими делами. Конральд кивком приветствовал тех, кто шел навстречу. Я же просто смотрел по сторонам, удивляясь, как Нички отличаются от Бережка.

Мирно, тихо и трудолюбиво. На выходе из Ничков мы столкнулись с группой торговцев, которые выясняли, где рынок. Оказывается, здесь еще и рыночная площадь есть!

— Запомнил? — спросил Конральд. — Нам потом туда надо будет сходить. Скорее всего, найдем много интересного.

Мы добрались до рощицы с Авроном, который уже очнулся, но сидел довольно тихо. Похрустывая ветками, мы встали под деревом. Парень грустно смотрел на нас сверху вниз, а Конральд уткнул руки в бока и, задрав голову, спросил:

— Ну как, подумал над своим поведением?

Аврон кивнул, но так ничего и не сказал. Только поерзав, он наконец-то открыл рот:

— Простите. Не знаю, что на меня нашло.

И заткнулся. Наемник кашлянул довольно выразительно, чтобы Аврон понял его намек на продолжение словоизлияния.

— Просто Тоуда она… такая красивая.

— Та-а-ак.

— И когда она попросила меня ей помочь, я даже не думал, что в это все выльется.

— Не думал, это нормально.

— И хотел защитить ее от любой беды. Я не думал…

— Мы это уже поняли, — продолжал Конральд.

— И потому я решил, что вас можно отвлечь или задержать. Но не более. У меня и в мыслях не было навредить вам. Просто…

— Все у тебя просто, — наемник выхватил нож у меня из-за пояса. — А жизнь не такая.

И, хорошенько размахнувшись, он метнул нож в дерево, перерезав веревку точным попаданием. Отсек он при этом лишь малую часть самой веревки и спокойно поднял ее с земли, смотал, а потом убрал к себе.

— Спускайся, — скомандовал он.

Аврон неуклюже пошевелился и рухнул в траву.

— Пожалуй, с тебя хватит, — наемник протяну провинившемуся руку. — Думаю, что свою вину ты искупил.

— Вы правда не держите на меня зла? — по-прежнему делая испуганное лицо, продолжал Аврон, поднимаясь на ноги.

— Конечно, нет, — отозвался Конральд и ткнул меня локтем. — Правда же?

— Да… — протянул я, потому что попал он именно в ту часть тела, которая еще не отошла после падения. — Не держим.

— Потому что это не по-мужски, — говорил вояка. — Надо уметь прощать. Мир? — и он встал сбоку от нас, как судья.

— Мир, — нехотя отозвался я, но все же протянул руку Аврону.

Тот пожал и, пускай осадок остался, в некоторой степени доверие к парню вернулось.

По пути назад в деревню мы объяснили ему наш план, но не стали уточнять, откуда мы взяли кучу денег. Немного соврали, сказав о том, что это была плата со стороны Тоуды и Арина.

— Ух ты! — только и ответил Аврон. — Хорошо, что нашу помощь так оценили.

— И теперь мы идем закупаться всем необходимым, — пояснил Конральд. — Рынок ждет.

Только вот рынка в том виде, который я ожидал, в деревне не было. Ни прилавков, ни кричащих бабок — ничего такого, что возникло в моей памяти. Вероятно, это в прошлой жизни были такие рынки. Но деревня по своей сути была не слишком большой и основную массу создавали прибывающие торговцы — наподобие тех, кто попался нам рано утром.

Но и их на рынке не было. По сути своей, деревенский рынок представлял собой пустырь, где расположился один прилавок — хороший, с навесом, сбитым из толстых досок. Под ним сидел дородный мужчина, оставивший далеко позади средний возраст.

Он изредка почесывал седую бороду и зевал, отгоняя при этом от себя мух. На стойке перед ним лежал лист бумаги.

— Какие сегодня предложения? — спросил наемник, пока я пытался понять, где, собственно, все люди.

Но кроме мужчины за прилавком я никого не заметил даже в отдалении. Странный рынок.

— Вот, смотрите, — мясистый палец постучал по листу бумаги. Конральд взял его в руки и, нахмурив брови, начал читать про себя.

Я заглянул к нему через плечо и удивился тому, что это были «свежие торговые предложения».

— А я думал, что торговцы здесь сами стоят. Как в Бережке делал Ижерон, — произнес я, а дородный мужчина усмехнулся.

— Ха, делать им больше нечего, как комаров кормить, да под солнцем жариться. Сидят в таверне, пьют пиво… чего тебе? — обратился он к мальчишке, который только что прибежал к нему. — Согласны на восемь? А расписку дали? Сюда давай, — он выхватил клочок бумаги и внимательно на него посмотрел. Отлично. Деньги? — и пересчитал монеты в ладони у мальчишки. — Отлично, — затем он поставил подпись на бумаге. — Бегом!

Я с интересом наблюдал за процессом продажи. Любопытно обставлено.

— Не городские биржи, конечно, — прокомментировал это дородный мужчина. — Но стараемся, как можем.

— Ты не против, если закупаться буду я? — предложил Конральд, указав пальцем на строку «молодой жеребец». Цена составляла три серебряных монеты.

— Думаешь, что твое красноречие выше моего? — я дернул бровью.

— Не хуже уж точно, — наемник вернул бумагу обратно.

— Вы дождетесь моего посыльного или сами сходите до таверны?

— Сами, — наемник бросил на стол долю медяка и пошел прочь.

Нам не сказали ни слова, и потому мы спокойно удалились следом.

— Это что, и правда такие рынки сейчас?

— Только в деревнях. Нормальное явление. В городе рынок имеет привычный вид, потому что там больше людей. А это что-то вроде ярмарки. Так ты уверен, что будешь торговаться сам?

— Конечно! — уверенно ответил я. — Надо же навык оттачивать. Может, чему научусь.

На это Конральд только фыркнул.

Уже в который раз мы вернулись в таверну и первым делом спросили, кто из присутствующих продает коня. Молодого жеребца, вскоре исправились мы, потому что в битком набитом зале никто не дал нам ответа.

— Ну и ну, — выдал Конральд. — Неужели это те же самые были!

— Не удивлюсь, если так, — вздохнул я, уже приготовившийся оттачивать навыки торговли и красноречия. — Опять без лошади?

Мы уже собрались уходить отсюда, как в дверном проеме появилась Тоуда. Все в том же легком платье, она разительно отличалась от всех, кто сидел в таверне. Сидящие, как один, смотрели на нее, но Конральд опередил всех:

— Поговорим? — предложил он красотке.

Глава 24

Выгодное предложение

Попрактиковаться в красноречии мне не удалось, потому что Конральд быстро задвинул нас с Авроном в сторону и увлек Тоуду с собой. Что-то про три серебряных с его стороны все равно прозвучало, к тому же он активно жестикулировал и привлек все ее внимание к себе.

Нам оставалось лишь тихо подпирать колонны. Разговор наемника длился считанные минуты. Вскоре, еще до того, как к ним успел подойти трактирщик, парочка пожала руки и Конральд встал.

— Уже уходите? — с жалостью спросил оставившийся на полушаге трактирщик.

— Да, мы свои дела сделали, — гордо отозвался Конральд, подошел ко мне и указал раскрытой ладонью на Тоуду: — эта красавица просит всего два серебряных за лошадь. Без посредников. И еще у пивовара можно взять телегу. Не то барахло, на котором вы прикатили с торговцем. А нормальную большую телегу. Прочную. Только колеса нет.

— Может, ее починят прежде, чем будут отдавать нам,