Читаем без скачивания Мужей много не бывает - Адель Паркс

Лаура вспыхивает. Честно, она просто великолепна. Мне приходят на ум стихи старых поэтов, которые я читал в школе, чтобы сдать экзамены повышенного уровня, — стихи о застенчивых, робких девушках, у которых на щеках всегда цветет румянец. Я тогда думал, что это сопливая чушь, но теперь вижу, как привлекательна стыдливость, особенно в сочетании с почти незаметным, но освещающим ее изнутри отсветом желания.

— У нас был секс? — спрашивает Лаура. Слово «секс» в ее устах заставляет мой член слегка напрячься. Мне нравится это ощущение, но сейчас оно не к месту.

— К сожалению, нет, — честно признаюсь я.

Лаура с облегчением вздыхает.

— Это хорошо.

Мое лицо выражает разочарование, и Лаура это замечает. В таких случаях я никогда не скрываю разочарования, так как по своему опыту знаю, что лучший способ получить женщину — это показать, что ты ее хочешь.

— Я имею в виду, если бы он у нас был, я бы предпочла это запомнить, — добавляет она.

Я улыбаюсь:

— У тебя еще будет возможность. Я обещаю.

Она снова вспыхивает и смущенно берется руками за отвороты халата. Это мой халат. Мне нравится видеть, что на ней мой халат. Она, похоже, тоже задумывается об этом и через мгновение опускает руки, сама не заметив, что от ее действий он распахнулся чуть шире… Я так хочу ее!

— Мы разговаривали, — добавляю я.

— Это я помню, — улыбается она. — По крайней мере, большую часть. Я совсем глупости говорила?

— Нет. Ты была обворожительна, — отвечаю я. Мы оба знаем, что я говорю это не для проформы.

— Что у нас на завтрак?

— Яичница с беконом, сосисками и фасолью. Даже какие-то грибы, хотя я им не доверяю.

— Здорово, — улыбается Лаура.

— Здорово, — подтверждаю я.

13. МОЯ ДЕВУШКА

Я выплываю из странного сна, в котором я был на собачьих бегах.

Прошлым вечером у нас был хороший секс. Неожиданный. Волнующий. Как в молодости. Я люблю свою жену.

Я со вкусом потягиваюсь, размышляя о том, почему такое случается, что я начал замечать, когда чувствую себя как в молодости. И это пока правило или уже исключение? Мне гораздо ближе к пятидесяти, чем к двадцати одному. Это непреложный факт. Когда подобные мысли приходят мне в голову, я не спешу делиться ими с Беллой, несмотря на ее желание всегда быть в курсе того, что творится у меня в мозгу.

Ее сторона кровати холодная — следовательно, она встала уже некоторое время назад. Я выползаю из постели и тащусь вниз, в надежде, что она в кухне или на застекленной террасе. Но и там и там пусто. Беглый осмотр дома показывает, что она куда-то ушла. Я проверяю, не прикрепила ли она записку к календарю, висящему в буфетной, затем смотрю, не оставила ли она ее на столе в кухне. Я вовсе не удивлен, что мои поиски не приносят результата, — Белла не принадлежит к тому типу женщин, которые, уходя, обязательно информируют близких людей о своем местонахождении, чтобы те не волновались. Относительно некоторых вещей она, кажется, завязла во времени своей буйной молодости. И мне нравится эта ее черта.

Я варю кофе и раздумываю, что бы съесть на завтрак. Белла предпочла бы, чтобы я съел половину грейпфрута и мюсли — их она сама готовит по понедельникам, на всю неделю, точно отмеряя предписанное количество каждого вида злаков, орехов, изюма и других ингредиентов. Она узнает, если я позавтракаю чем-нибудь другим. Она и слышать не хочет о покупных мюсли — в них слишком много соли и сахара. Она беспокоится об уровне холестерина (моего) и содержании жира (моего и ее).

На первый взгляд это похвальное беспокойство зрелого, серьезного человека о здоровье, но при ближайшем рассмотрении оно оказывается суммирующим индикатором сумбурности ее характера. Забота об ограничении потребления жира — это, конечно, вещь важная, но тот факт, что она была спровоцирована статьей в женском журнале, в которой говорилось, что 70 процентов всех супружеских пар набирают больше трех с половиной килограммов веса за первый год совместной жизни, полностью срывает с нее ореол взвешенности и обдуманности. Я посоветовал Белле перестать верить статистике. Она рассмеялась, когда я сказал, что 87 процентов статистики придумывается в процессе написания статьи. Но все равно мы целыми неделями существовали исключительно на салатах.

Меня даже несколько тревожит, насколько серьезно Белла воспринимает все рекомендации, исходящие из не совсем достоверных источников. Иногда я задумываюсь, стала бы она другой, если бы ее мать была до сих пор жива. Я пришел к выводу, что из-за того, что Белла потеряла мать в таком раннем возрасте, она всегда ощущает себя чуть-чуть одинокой и потерянной. Естественно, сама она в этом никогда не признается.

Я выбираю грейпфрут и мюсли, потому что мысль о смерти матери Беллы настроила меня на печальный лад, и мне захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Я не жду, что Белла будет благодарить меня за сочувствие, — она примет его за жалость. Она часто подчеркивает свою независимость.

Когда я только встретил ее, я не был уверен, что мне удастся прогрызть стальную оболочку ее самодостаточности и убедить в том, что самостоятельность можно сохранить и в рамках близких отношений. Как только я увидел ее, я понял, что она должна стать моей. Не просто для секса, а вообще. Это был один из самых романтических моментов в моей жизни. Он застал меня врасплох. Такого я не только не ожидал — я о таком даже не мечтал. Сначала я подумал, что она меня не хочет. И никого другого, если уж на то пошло. Было похоже, что лавочка закрыта. Я всеми силами стремился показать ей, как замечательно желать кого-либо, нуждаться в ком-либо и, наоборот, ощущать себя желанной и нужной. Думаю, я преуспел в этом. Белла, как и большинство из нас, нуждается в заботе. Не все время и не со стороны одного и того же человека — но время от времени ей нужна некоторая помощь.

Позавтракав, я споласкиваю тарелки и чашку, загружаю их в посудомоечную машину, бреюсь и прочитываю половину тропического леса, замаскированного под субботнюю газету. Белла не возвращается. Я набираю номер ее мобильного телефона. Он звонит в кухне. Я пробую дозвониться Лауре — ее телефон выключен. Тогда я звоню Амели.

«Она была здесь, но только что вышла».

Как странно. Меня не часто обвиняют в том, что у меня слишком живое воображение, но сейчас у меня четкое чувство, что Амели говорит мне неправду. Очень странно.

Но с другой стороны, зачем ей мне лгать? Вообще незачем. Сегодня прекрасный день, жаль будет потратить его зря. Я снова беру телефон, набираю номер своего брата и договариваюсь о партии в гольф.