Читаем без скачивания Храм любви при дворе короля - Виктория Холт

Он хочет жениться на леди, способной позаботиться о них, обладающей многими достоинствами. Она не особо образованная, на несколько лет старше его, однако нет сомнения, что лучше нее мачехи для них не найти.

Звали эту леди Алиса Миддлтон.

Глава третья

Когда Маргарет исполнилось двенадцать, в жизни ее снова появился страх. Казалось, громадная туча все приближается, приближается и грозит окутать дом. Туча в облике человека громадного роста, мощного телосложения, с короной на голове. Маргарет еще в четырехлетнем возрасте научилась бояться королей. Пронесет ли эту тучу, как некогда уже пронесло подобную?

После того, как умерла мать, произошло многое. Семья Моров по-прежнему жила в Баклерсбери, но дом под властью мистресс Алисы стал совсем другим.

Он был, пожалуй, самым чистым в Лондоне; камышовые циновки менялись еженедельно, от них почти не пахло. Когда их выносили, приходилось просто подниматься наверх, а не уходить на весь день, давая слугам возможность убрать грязь. Алиса была в высшей степени практичной. Она точно знала, сколько кусков можно отрезать от бараньего бока и следила, чтобы отрезалось не меньше; слугам приходилось отчитываться за каждую порцию рыбы, за каждую булку. Вела строгий счет гостям, садившимся к обеду. Считала – и ожесточенно скандалила с мужем по этому поводу, – что каждый гость, учитывая стол, постель и отопление, обходится им в два пенса ежедневно. Семье выдавалось на год шесть свечей, и Алиса твердо заявляла, что если кто-то сожжет свою до конца года, то будет сидеть в потемках. Ключи от буфетной находились у нее; она следила, чтобы никто не выпивал больше своей порции эля или медового напитка. И держала весь дом в ежовых рукавицах.

Все попытки Томаса обучать ее латыни провалились.

– Надо же! – возмущалась она. – Хочешь, чтобы я походила на бледного, отощавшего ученого? Уверяю тебя, мастер Мор, от меня больше проку в хозяйственных делах, чем в зубрежке чужих языков. Мне вполне достаточно и английского.

Но за детьми, тем не менее, следила строго.

Томас организовал в доме так называемую «школу», и дети по многу часов просиживали там за уроками. Алиса взяла манеру заглядывать туда в самое неожиданное время, и тех, кого заставала не за книгами, клала животом па стул и задавала хорошую трепку комнатной туфлей.

– Отец дал тебе задание, – говорила Алиса, – а он глава дома. – В его присутствии она бы этого не признала. – Сам он не лупит вас, у него слишком мягкий характер, значит, кому-то надо исполнять за него эту обязанность. А теперь… принимайся за латынь… или греческий… или математику… или что там это за вздор, и если к вечеру не выучишь, отведаешь еще моей туфли.

Главным нарушителем оказывался Джек, у него не было той тяги к ученью, что у девочек. Обычно он тоскливо глядел в окно, особенно если мимо ехали всадники. Ему хотелось уехать из Лондона на природу, лазать по деревьям и ездить верхом. Иногда он подумывал, что мальчику несладко жить с такими умными сестрами.

Айли не особенно любила занятия, но ей не хотелось слишком отставать от сводных сестер. Училась она усердно и поскольку обладала природным умом, то ухитрялась производить впечатление, что знает больше, чем на самом деле. Когда вела себя дурно, мать обычно смотрела в другую сторону, и ей удавалось избегать трепки, хотя заслуживала она ее не меньше Джека. Девочка росла очень хорошенькой, и Алиса не сомневалась, что со временем она очень удачно выйдет замуж.

Алиса требовала, чтобы все девочки учились хозяйственным делам под ее руководством; что толку от всего этого учения, спрашивала она, если, выйдя замуж – даже удачно, если мастер Мор приложит все усилия, – они понятия не будут иметь, как вести дом и держать в повиновении слуг? Поэтому каждая должна помимо уроков отдавать распоряжения слугам, решать, что стряпать и следить за стряпней целую неделю, потом эти обязанности перейдут к следующей. А если что получится не так, пригорит хлеб, пережарится или недожарится мясо, то хозяйкиной туфли отведает не только кухарка.

Алиса не стеснялась отчитывать всех многочисленных жильцов дома. Доставалось даже учителям, хоть они и были люди ученые. Особенно раздражал ее мастер Николас Кретцер, оксфордский преподаватель, поселившийся на Барке, чтобы учить детей астрономии.

Как-то она подняла его на смех.

– Тоже мне ученый… хоть бы научился толком говорить по-английски! Хорошенькое дело. А еще считается образованным!

– Мадам, – ответил Кретцер с робостью, выказываемой всеми этими выдающимися людьми перед Алисой: каждый из них падал духом под ее презрительным взглядом, – я родился в Мюнхене; и пусть на вашем языке говорю плохо, сомневаюсь, что вы хоть как-то говорите на моем.

– Надо же! – заявила Алиса. – А кому это нужно, если можешь изъясняться на обыкновенном английском?

Бедный ученый, к радости Маргарет и Мерси, не нашелся, что ответить; Алиса высказывала свои мнения до того непререкаемым тоном, что в истинности их невозможно было усомниться. Поэтому мастер Кретцер со страхом вернулся к изучению звезд, а Маргарет с Мерси получили по оплеухе – за смех, как заявила Алиса, когда Кретцер вышел, над выдающимся, образованным человеком.

На Барке жил и Ричард Хайрд, большой знаток греческого. Любимой его ученицей была Мерси, поскольку он обладал познаниями и в медицине, а эта наука интересовала девочку больше остальных. Мастер Дру и мастер Ганнел, видные ученые, жили там же, чтобы иметь возможность постоянно наставлять детей.

Доктор Колет и доктор Лили иногда бывали на Барке, но пореже, чем раньше, поскольку все силы и помыслы Колета обратились на построенную им при соборе Святого Павла школу, где он собирался обучать детей всех возрастов, сословий и национальностей. Школа доставляла ему огромную радость; она была его сбывшейся мечтой. Раньше он постоянно твердил, что едва разбогатеет – получит отцовское наследство, и немедленно выстроит такую школу. Теперь он заботился о ней, как мать о ребенке, строил планы, волновался, и она не сходила у него с языка. Лили разделял его энтузиазм и опасения, так как согласился стать ее директором. Томас сказал:

– В Англии нет человека, способного лучше справиться с этой задачей. Однако Лили нужен мне для моих детей.

Колет торжествующе рассмеялся.

– Я опередил тебя, Томас, прибрал его к рукам для своих.

Маргарет, знающей о приближении тучи к дому, часто приходил на ум эпизод о том, как Колет спасся от королевского гнева. Это произошло несколько лет назад, тогда дом его омрачала та же туча, что теперь дом Моров, и они трепетали при мысли об участи, могущей постичь их любимого друга.