Читаем без скачивания Обыкновенные волшебные часы - Вадим Фёдоров

На этом месте я сделал многозначительную паузу, так что крысы взволнованно заторопили меня:

— Говори, говори, мы слушаем тебя внимательно. Это слишком важно, чтобы медлить.

— Ещё передайте старой Рух, что я открою ей место, где расположены склады Страны Толстяков…

— Мы знаем Страну Толстяков, — недоверчиво пискнула одна из крыс, — и мы знаем, что там нет никаких складов.

— В Стране Толстяков действительно нет складов. Их склады находятся в Стране Кукол.

— Зачем куклам запасы пищи, если они не едят? — недоверчиво пискнула вторая крыса.

— Много вы понимаете! — прикрикнул я на них. — Я не собираюсь обсуждать то, что предназначено для ушей мудрой Рух. Не вашего ума это дело! Вы лучше запоминайте, что я говорю для Рух. У неё мозги получше, чем в ваших пустых головах!

— Не сердись! — испуганно пискнули крысы. — И говори дальше. Мы слушаем!

— Так вот, склады толстяков куклы прячут в Городе Цветов, на острове, где расположен дворец Прекрасной Куклы. Подходы к мостам, ведущим к острову, тщательно охраняются. Но именно на остров свозятся все припасы, которыми куклы снабжают Страну Толстяков. Вы запомнили?

— Мы запомнили, — пискнули крысы. — Что ещё передать старой Рух?

— Передайте старой Рух, чтобы крысы не трогали Прекрасную Куклу. Я с друзьями сам отправлюсь за ней. Теперь я сказал всё. Спешите к Рух!

— Хорошо, мы убегаем, чтобы передать твои слова. Прощай! — и крысы со всех ног кинулись к мусорному ящику и исчезли в куче всякого хлама.

Довольный сделанным, я вернулся к друзьям. Глаза Кошки Машки были сужены, и она нервно мурлыкнула:

— Всё. Дело сделано. Через несколько часов результаты твоей беседы не замедлят сказаться. Не завидую же я куклам, — и вдруг невпопад закончила: — Но до чего же не выношу этих голохвостых тварей! Право, я почти жалею, что вы согласились принять мой вариант плана.

Тик-Так погладил Кошку Машку по спине и тихо сказал:

— Мы поступили правильно, приняв твой план. Нам с Трик-Траком никогда в жизни не додуматься до столь простого и остроумного решения. А крысы… что ж… они действительно отвратительны.

— Не понимаю, — сказала, обращаясь ко мне, Кошка Машка, к которой вернулось самообладание, — как это ты смог провести столько часов в их обществе. Я бы умерла от брезгливости и отвращения. Со мной и так вот-вот случится истерика, если вы ещё несколько минут продержите меня на свалке.

Пожалуй, мы и вправду выбрали для бесед не самое лучшее место. И мы покинули городскую свалку столь поспешно, что это слегка смахивало на бегство. Спустя некоторое время мы выбрались на просёлочную дорогу.

— У нас ещё много времени, — заметил Тик-Так, — ведь ещё только вечер, а крысам нужно дать на действия по крайней мере несколько часов. Только тогда мы сможем отправиться за Трабаколлой.

— А не отправиться ли нам в какое-нибудь новое путешествие? — предложил я. — Это всё-таки лучше, чем томиться без дела.

— Пожалуй, — мурлыкнула Кошка Машка и добавила: — Только, чтобы там было солнышко.

— И достойные люди, которым мы смогли бы помочь в чём-нибудь, — вставил я, очень довольный тем, что Кошка Машка поддержала мое предложение.

— И ещё, — добавила Кошка Машка, — пусть там не будет крыс.

Часовщик улыбнулся и сказал:

— Я думал, что вы пресытились впечатлениями, тем более что нам предстоит побывать ещё в Стране Кукол, а потом разыскать нашего друга — Кота Василия. Но быть по-вашему. Пока крысы нападут на кукол, мы отыщем страну достойных людей, где будет солнышко, не будет крыс и где мы сможем быть полезными.

Держитесь крепче, друзья, мы отправляемся на поиски новых приключений.

С этими словами Тик-Так взял в руки волшебные часы, Кошка Машка прыгнула мне на плечо, а я ухватил Тик-Така за полу его неизменной куртки и… пошло-поехало!

Глава восьмая,

рассказанная Часовщиком

ПОКА ИДУТ ЧАСЫ

В каждую минуту своей жизни мы вступаем новичками. Я остро почувствовал это, когда сегодня утром впервые взял в руки перо, чтобы рассказать о событиях, участником которых был.

Не буду описывать, где побывали мы, пока нашли то, что искали. Так, мы очутились в парке большого южного города. Парк примыкал к площади, над которой возвышалась высокая круглая башня из цветного кирпича. Верх башни венчали огромные часы с украшенным бирюзой циферблатом и золотыми стрелками. В основание башни была вмурована мраморная плита с глубоко высеченными письменами.

Кругом, на площади и в парке, было много печальных загорелых людей, которые, казалось, чего-то ждали, посматривая на башенные часы. По их лицам можно было догадаться, что вот-вот наступит минута, когда произойдёт нечто важное, из ряда вон выходящее. Это ожидание необычайного пронизывало решительно всё вокруг, так что мы, поддавшись общему настроению, тоже уселись на лавочку, с которой открывался вид на площадь, и стали с интересом наблюдать, что же происходит в городе. Но время шло — и всё оставалось по-прежнему. Только раскалённый солнечный диск лил зной на томящуюся человеческую толпу.

— А ведь часы на башне не идут! — произнесла Кошка Машка ни к кому в частности не обращаясь. — Интересно, чего же они ждут?

Тут только я обратил внимание на то, что городские часы стояли и предположил, что люди просто ждут, когда окончат их чинить.

— Возможно, что ты и прав, — протянула Кошка Машка, — только у городской башни почему-то нет дверей. Хотела бы я знать, как туда попадают люди…

— Быть не может! — воскликнул, вскакивая с места, Трик-Трак и немедленно отправился осматривать башню. Когда он вернулся, обойдя башню кругом, вид у него был растерянный.

— А ведь входа в башню действительно нет, — и, в недоумении разведя руками, заключил: — Ничего не понимаю.

Тогда я обратился к проходящему мимо человеку в голубой феске и спросил, давно ли не идут городские часы.

— Двадцать лет, — ответил, вздохнув, незнакомец в голубой феске. — Часы остановились двадцать лет тому назад, и с тех пор горожане ждут, когда они пойдут снова.

— Ждут? — удивлённо переспросил Брадобрей. — Вы, конечно, хотите сказать, что двадцать лет их не могут починить ваши мастера?

Но незнакомец в голубой феске печально покачал головой:

— Нет, чужестранец, я сказал только то, что хотел сказать и что ты уже слышал. Часы остановились сами, и мы ждём, что они сами и пойдут. Так сказал Величайший.

— Кто? — ошеломленно спросил Трик-Трак.

— Величайший из живших когда-либо людей, — терпеливо объяснил незнакомец в голубой феске. — Основатель города и повелитель страны. Давший нам законы. Научивший счастью. Построивший городскую башню. И создавший вечные часы. Когда часы пошли, городская башня была замурована по приказу Величайшего, который вслед за этим повелел на каменной доске высечь свои заповеди народу.

— Это та мраморная доска, которая находится у подножия башни? — спросила Кошка Машка.

— Да, чужестранка. Это она. Там сказано, что часы вечны и потому неприкасаемы. Пока идут часы — счастье не покинет страны. Но если они остановятся, то лишь затем, чтобы спустя время снова пойти.

— И вы ждёте этого двадцать лет?! — воскликнул в изумлении Трик-Трак. — Не проще ли было их попытаться починить?!

— Не говори поспешных слов, о чужестранец. Разве можно нарушить заветы Величайшего? Тысячу лет наш народ благоденствовал, соблюдая его заповеди. Так неужели только двадцать лет испытаний способны поколебать веру в мудрость Величайшего, проверенную тысячелетием?! Пусть умрут несколько поколений людей несчастными, но зато потомки их будут снова счастливы. Ибо Величайший учил: «Делая самый крохотный шаг по земле, думай о его последствиях для нее».

— Но вы не сделали даже самого крохотного шага, чтобы починить часы… — осторожно напомнила Кошка Машка незнакомцу в голубой феске.

— Ты права, чужестранка. Но мы не хотим ради непосредственной выгоды одного поколения принести в жертву доверие к учению Величайшего, пережившего века.

— Но время приносит новые знания, а новые знания способны и многое изменить… — заметил я.

— О чужестранец, Величайший сказал: «Время изменит многое, но оно не изменит человеческую природу, ибо опыт отцов не наследуется детьми. Каждый ребенок учится ходить заново».

— Послушайте, а что произошло с народом, когда остановились городские часы? — вдруг спросила Кошка Машка. — Его настигли войны, эпидемии, пороки?

— Нет, чужестранцы, нас постигло худшее бедствие. Пока шли городские часы, в стране было одно время, и оно было временем всего народа, потому что все сверяли часы по городским часам. Так повелел Величайший. Но вот они остановились, и каждый стал доверять только своим часам. Со временем часы каждого человека показывали всё большее расхождение с часами остальных людей, и поэтому каждый стал жить по заведённому распорядку, доверяя показанию собственных часов. Постепенно в городе нарушился ритм совместной деятельности. Каждый стал жить только для себя и поэтому перестал быть счастливым. Смотрите, — незнакомец в голубой феске указал рукой в сторону, где люди бродили словно потерянные, — им неинтересно даже говорить друг с другом, потому что каждый из них занят собой. Вот отчего они несчастны!