Читаем без скачивания Путь Моргана - Колин Маккалоу

– Фу! – Китти передернулась. – Но я не понимаю, при чем тут мятеж на «Баунти».

– Это литературный прием, называемый иронией, – пояснил Стивен. – Что еще пишет Джимми?

– Ты сам можешь прочесть его письмо на досуге, – предложил Ричард, – но прежде еще об одной мысли Джимми, достойной упоминания. Он считает, что мистер Питт и парламент смертельно боятся, что после французской и американской революций вспыхнет революция и в Англии, и потому считают колонию в Ботани-Бей необходимым инструментом сохранения власти. В Ирландии начались серьезные беспорядки, среди валлийцев и шотландцев много недовольных. Поэтому Питт намерен включить мятежников и демагогов в список каторжников.

Ричард не стал обсуждать с другом новости в жизни самого мистера Тислтуэйта, а они были превосходны. Создатель пухлых романов для грамотных дам настолько преуспел в своем ремесле, что теперь писал по два романа в год. Деньги непрерывным потоком текли в его сундуки, поэтому он приобрел большой особняк на Уимпоул-стрит, нанял двенадцать слуг, обзавелся четверкой лошадей и любовницей-герцогиней.

После того как Стивен ушел, унося письмо мистера Тислтуэйта, а посуда была вымыта, Китти решилась заговорить. Больше она не боялась высказывать свои замечания: Ричард старательно воздерживался от наставительного тона.

– Должно быть, этот Джимми очень важный человек, – заметила она.

– Джимми? Важный? – Ричард рассмеялся, вспомнив коренастую и тучную фигуру друга, его светло-голубые глаза с красноватыми жилками и пистолеты, торчащие из карманов пальто. – Нет, Китти, он такой же, как многие другие. Он не прочь выпить – когда я жил в Бристоле, Джимми был самым частым посетителем таверны моего отца. А теперь Джимми живет в Лондоне, он сумел сколотить целое состояние. Пока меня держали на «Церере», он помог мне сохранить здоровье и рассудок. За это я буду благодарен ему всю жизнь.

– И я тоже. Если бы не ты, Ричард, мне жилось бы гораздо хуже, – сказала Китти, надеясь польстить ему.

Ричард нахмурился:

– Неужели ты меня не любишь, Китти?

Она ответила ему многозначительным взглядом. Ричард давно перестал сравнивать ее глаза с глазами Уильяма Генри и стал считать их принадлежащими только Китти. Но это не умалило любовь Ричарда к жене.

– Неужели ты меня не любишь, Китти? – повторил он.

– Люблю, Ричард, и всегда буду любить. Но истинная любовь – это совсем другое.

– Ты хочешь сказать, что на мне свет клином не сошелся?

– Нет, ты – вся моя жизнь. – Свои мысли Китти выражала жестами, взглядами, гримасами, когда не находила слов, а сейчас она не могла подыскать верные слова, чтобы объяснить, что происходит с ней. – Знаю, ты считаешь меня неблагодарной, но ты ошибаешься – я по-настоящему благодарна тебе. Просто иногда я думаю о том, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы меня не отправили на каторгу, не отослали так далеко от дома. А если в Англии меня ждет человек, предназначенный мне судьбой, с которым я никогда не увижусь? Если он и есть моя истинная любовь? – Увидев, как изменилось лицо Ричарда, она заторопилась пояснить: – Нет, я счастлива, мне нравится работать в огороде и убирать дом. Я с нетерпением жду, когда появится ребенок, но… Как бы я хотела узнать, чего я лишилась!

Какого ответа она ждет?

– Значит, к Стивену тебя уже не тянет?

– Нет, – уверенно произнесла Китти. – Он прав: это было всего лишь девичье увлечение. Теперь, глядя на него, я удивляюсь самой себе.

– А о чем ты думаешь, когда смотришь на меня?

Китти сжалась, съежилась, словно напроказивший ребенок; заметив это, Ричард пожалел о своем вопросе и о том, что невольно заставил ее солгать. Он понимал, что в эту минуту Китти лихорадочно подыскивает ответ, который удовлетворил бы их обоих, и едва заметно усмехнулся, ожидая исхода этих поисков. Это и есть истинная любовь: Ричард понимал, что его возлюбленная небезупречна, несовершенна, и все-таки любил ее всем сердцем. А Китти истинная любовь представлялась совсем иначе, возлюбленный виделся ей рыцарем в сияющих доспехах, который увезет ее далеко-далеко, посадив перед собой в седло. Когда же она наконец повзрослеет и поймет, что она уже окружена любовью? Ричард сомневался в том, что этот момент когда-нибудь наступит, а со временем решил, что так будет лучше. Два мудреца – слишком много для одной семьи. Его любви хватит на двоих.

Наученная опытом, Китти выбрала самый честный из ответов:

– Не знаю, Ричард. Ты ничуть не похож на моего отца, поэтому то, что происходит между нами, вовсе не инцест. Я всегда рада видеть тебя. Я безумно счастлива оттого, что ношу твоего ребенка, – ведь ты будешь прекрасным отцом…

Внезапно Ричард осознал, что еще ни разу не задавал жене один важный вопрос.

– Кого ты хочешь – мальчика или девочку?

– Мальчика, – не раздумывая, отозвалась Китти. – Как и любая женщина.

– А если родится девочка?

– Я буду любить ее, но постараюсь объяснить, что ей не на что рассчитывать.

– Ты считаешь, что этот мир принадлежит мужчинам?

– Да, это так.

– Но ты не будешь разочарована, если все-таки родится девочка?

– Конечно, нет! Ведь у нас будут и другие дети, и мальчики тоже.

– Я открою тебе одну тайну, – шепнул Ричард.

Китти приникла к нему.

– Какую?

– Самое лучшее, если нашим первым ребенком станет девочка. Девочки взрослеют быстрее, поэтому у мальчика, когда он родится, будет сразу две мамы – одна из них, почти его ровесница, сможет наказывать его за провинности, на что не хватит смелости настоящей матери.

Китти засмеялась.

– Откуда ты это знаешь?

– У меня были две старшие сестры. – Ричард потянулся, словно кот, расправляя ноги. – И я очень рад, что им хорошо живется в Бристоле, но вести о кузене Джеймсе меня расстроили. Если бы не он, я бы не выжил. В отличие от большинства каторжников я ни разу не болел – ни в тюрьме, ни на транспортном судне. Вот почему в свои сорок три года я сильнее любого юноши. Именно поэтому я могу любить тебя, как молодой. Я сохранил и здоровье, и силу.

– Но ты же голодал, как и все остальные.

– Да, но голод опасен только тогда, когда он наносит непоправимый ущерб мышцам, а мышцы у меня крепче, чем у многих. И потом, мне ни разу не пришлось подолгу голодать. В Рио мне довелось отведать апельсинов и свежего мяса, на Темзе нас кормил старший черпальщик, в море я ловил рыбу, а добрый человек по имени Стивен Донован как-то угостил меня свежими булочками с маслом и кресс-салатом. Мне просто повезло, Китти, – заключил Ричард и улыбнулся, полузакрыв глаза. Сегодняшний день выдался памятным.

– А я не согласна с тобой, – возразила она. – Все дело не в везении, а в каком-то качестве, которого нет у других людей. Зато оно есть и у тебя, и у Стивена, и, судя по вашим разговорам, у майора Росса. А еще – у Ната и Оливии Лукас. У меня его нет. Вот почему я радуюсь тому, что ты станешь отцом моих детей. Они унаследуют от тебя то, чего не могу им дать я.