Читаем без скачивания Багровая смерть - Лорел Гамильтон

ртом, облизывая и посасывая то сладкое местечко, он довел меня до кульминации, и из-за того, что прелюдия была такой обстоятельной, оргазм вышел сильным, всепоглощающим, он накрывал и накрывал волнами удовольствия, заставляя меня трястись и кричать, пока мои руки пытались найти хоть что-нибудь, во что я могла бы впиться ногтями и держаться, пока один оргазм переходил в другой или, может, это был тот же самый, набегающий, подобно волнам о берег, снова и снова, один и тот же океан, но не одна и та же волна.

Я прокричала его имя, запрокинув голову и закрыв глаза, его имя, как исступленная молитва, срывалось с моих губ:

— Домино, Домино, Домино!

Его лицо вдруг оказалось передо мной.

— Твоей руке явно лучше.

Я моргнула. В своих метаниях я сползла с подушек и утонула в них. Перевязь болталась на шее, потому что рука в ней больше не висела. Мне удалось выдохнуть:

— Да.

— Хорошо, потому что теперь я собираюсь тебя трахнуть.

— Да, господи, да.

Он улыбнулся, и мой мозг едва осознавал, что он стоит надо мной на четвереньках, упираясь руками по обе стороны от моего торса, а коленями — между моих ног. Презерватив уже был на месте, как бледная тень поверх его твердости.

Ниже пояса она касался меня, но сверху лишь нависал. Он попытался скользнуть в меня, но угол был не подходящим. Если бы я была в состоянии пошевелиться, то помогла бы, но я все еще лежала, бескостная, плавая на волнах удовольствия от предыдущего оргазма. Домино воспользовался рукой, чтобы войти в меня. Я была очень влажной, но тугой, какой я всегда становилась после орального секса. Его член был достаточно толстым, чтобы с усилием проложить себе дорогу внутрь, по каждому восхитительному дюйму. К тому времени, как он погрузился так глубоко, как только мог, я уже издавала тихие, нетерпеливые звуки, а наши тела касались друг друга настолько интимно, насколько это было возможно.

— Посмотри на меня, Анита, — произнес он.

Я наблюдала за тем, как он скользил в меня, но его слова заставили меня поднять взгляд. Он смотрел на меня очень пристально.

— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока мы занимаемся любовью. Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза все это время.

— Не знаю, смогу ли.

— Я хочу смотреть тебе в глаза, пока мы будем заниматься любовью. И хочу, чтобы ты смотрела в мои, а не на мое тело.

Мысль о том, чтобы смотреть ему в глаза на протяжении всего секса, смутила меня. Вероятно, мне стоило запротестовать, но я пробыла с Джейд достаточно долго, чтобы знать, почему он просит об этом. Она воспринимала затянувшийся зрительный контакт во время секса, как агрессию — даже со мной, хотя я тоже была женщиной. Трудно представить, насколько все усугублялось между ней и мужчиной. Даже посереди секса Джейд будто бы пряталась, и я могла понять, почему Домино хотел того, кто не станет прятаться. Того, кто будет смотреть на него и наслаждаться тем, что он рядом, кто не станет вздрагивать и наказывать его за то, что он мужчина. Проблемам Джейд можно было посочувствовать, но ее нежелание работать с ними на терапии со временем поубавило мое сочувствие. Я не стала спрашивать, пришел ли Домино к такому же выводу. Я просто дала ему то, чего он хотел. Я смотрела, как его тело трудилось, входя внутрь и выходя из меня. Он остановился, чтобы скинуть с постели подушки, и освободить себе место, чтобы упереться руками. Я смотрела в глаза, напоминавшие мне огонь, когда он нашел свой ритм, теперь немного более быстрый, но не настолько глубокий, насколько он мог входить, ища то самое местечко недалеко от входа. Я знала, что мое дыхание изменилось, но, должно быть что-то отразилось на моем лице, потому что он улыбнулся и продолжил скользить вновь и вновь, в том же ритме, задавая движения бедрами, от чего мое мое дыхание ускорилось и я вцепилась в его предплечья, которые удерживали надо мной его торс. Я наблюдала за тем, как оранжевый цвет его радужки расширялся до тех пор, пока красный не сделался тонкой полоской вокруг зрачка, и его дыхание тоже начало учащаться. Напряжение между ног росло, и я знала, что уже близка. Я сказала об этом, глядя ему в лицо, и позволяла ему увидеть каждый оттенок удовольствия, каждую морщинку, улыбку, вскрик, и наблюдала то же самое на его лице. Это было почти слишком интимно, как если бы мы оголяли друг друга так, как никогда прежде.

Где-то между одной секундой и второй, одним толчком его тела и другим, он подвел меня к бессловесному вскрику — такому всепоглощающему, что в нем не было места для слов. Я задергалась в оргазме, откинув голову и закрыв глаза.

— Смотри на меня, Анита. Смотри на меня! — его голос прозвучал низким рычанием — настолько низким, что казался чужим.

Я распахнула глаза и посмотрела на него, чтобы найти его губы полуоткрытыми, а глаза — едва ли не безумными. Он старался сохранить тот же ритм, и я смогла прокричать о своем наслаждении еще раз. Я почувствовала, как мои ногти вонзались в его предплечья, за которые я все еще держалась. Он смотрел мне в глаза, а я смотрела в ответ, и то, что я увидела буквально секунду назад, было почти как страх, словно он боялся отпустить себя. Его тело надо мной задрожало, сбилось с ритма, и он вскрикнул, глаза его были широко распахнутыми и безумными, когда он вдолбил себя в меня так глубоко, как только мог, и это заставило меня тоже вскрикнуть. Я ощутила, как он дернулся внутри меня, как он кончил, его тело пульсировало и это заставило меня вновь закричать, царапая ногтями вниз по его предплечьям.

Наконец, он закрыл глаза и склонил голову, грудь его поднималась и опадала, словно после бега. По центру его груди сбегала тонкая дорожка пота. Мне так хотелось потрогать его локоны, нависшие надо мной, но я не могла даже двинуть рукой. Я ничем не могла двинуть. Просто плыла на волнах оседающего удовольствия.

Когда он заговорил, голос его звучал с придыханием:

— Спасибо тебе.

Я смогла ответить только со второй попытки:

— Ох, Домино.

Он приподнял голову достаточно, чтобы посмотреть на меня.

Я улыбнулась и заговорила, хотя дыхание у меня было слишком сбитым для этого:

— Домино, мне это было в кайф. Господи, как же это было в кайф.

Он улыбнулся