Читаем без скачивания Смерть под ее кожей - Стивен Спотсвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ой, простите, — сказало пугало, распахивая дверь-сетку. — Услышал машину и подумал, что это возвращаются те люди. Санитары? Агенты? Простите, не знаю, как их назвать. И не знаю, почему извиняюсь. — Он проковылял вниз по лестнице на негнущихся ногах. — Я немного… ну, честно говоря, прилично пьян. Ну вот, опять извиняюсь. Чем могу помочь?
— Кажется, нас хотели устроить здесь пожить на некоторое время, — сказала мисс Пентикост.
— А, точно-точно, сыщики. Простите. Я Пэт Доннер. Можете звать меня Док. Меня все так называют.
— Лилиан Пентикост. А это Уилл Паркер, моя коллега.
Услышав мое имя, он улыбнулся и утратил всякое сходство с пугалом. Человек с такой лучезарной улыбкой просто неспособен кого-либо напугать. Даже ворон.
— Вы ведь знали мою племянницу, да?
— Знала. Когда-то давно.
— Я тоже, — сказал он, и его улыбка быстро угасла. — Когда-то давно.
Он резко тряхнул головой и повернулся к дому.
— Можете войти и повидаться с ней. Ее только что привезли.
Глава 10
Он провел нас внутрь, через маленькую кухоньку по узкому темному коридору в глубину дома. Только что привезли? Я решила, что Док слегка потерялся во времени.
А потом он открыл дверь в конце коридора.
Как он и обещал, там лежала Руби. Лежала на узкой кровати, на которой едва помещалась, в комнате, где едва помещались кровать и тумбочка, на которой едва помещалась книжка в мягкой обложке. Голая лампочка ярко горела посреди потолка, освещая обои с бледными розами, кипенно-белые простыни и тело на них. Она была в голубом клетчатом платье с длинными рукавами, доходившем ей до щиколоток, так что видно было только ладони, ступни и лицо. Маленькое окошко слева от кровати было приоткрыто. На легком ветру трепетали пожелтевшие от времени тюлевые занавески.
Мы втроем втиснулись полукругом у изножья кровати и потупились.
Под телом виднелось что-то красное, и поначалу я решила, что каким-то образом у Руби до сих пор идет кровь. Затем присмотрелась получше и поняла, что между телом и простынями засунуто с десяток красных резиновых грелок.
— Они наполнены льдом, — пробормотал Док. — Ее… не… забальзамировали. А сейчас такая жара… В общем, они решили, что лед помешает… э-э-э…
Он никак не мог произнести слово «разложение», да и я не сумела.
Я отвела взгляд. В углу слева от двери стоял книжный шкаф высотой примерно мне по пояс. Взглянув на корешки, я увидела «Плюшевого кролика», «Мэри Поппинс», «Убийство в Восточном экспрессе», «Джентльмены предпочитают блондинок» и толстый том с названием «Язык цветов», который я отнесла к поэзии.
Я поняла, что мы стоим в бывшей спальне Руби. На полках стояли книги, которые читает девушка, которая мечтает о мире больше и ярче, чем ее собственный.
Мои мысли, вероятно, последовали за взглядом, потому что, когда я снова подняла голову, Док был уже где-то в середине своего монолога.
— …хотел устроить прощание в похоронном бюро Дэмблинов, — говорил он. — Дэн Дэмблин заехал ко мне лично. Сказал, что они все сделают как положено. И мне ни о чем не придется беспокоиться. Но я сказал: «Нет, спасибо». Типа она же одна у меня осталась из всей семьи. Я собирался сам ее похоронить. И не хочу, чтобы ее тело опять трогали, хватит с нее.
— Мистер Хэлловей сказал, что похороны завтра? — сказала мисс П., что прозвучало как вопрос только наполовину.
— Мистер?.. Ах да. Тот коротышка. Да, он сказал, что раскошелится на гроб. Приведет носильщиков и все такое. У нас семейное кладбище во дворе. Там лежат ее родители. И другие наши…
Он осекся. В тишине мы услышали музыку, крики и смех со стороны цирка, расположенного на поле неподалеку.
Не в силах выносить это молчание, я нарушила его:
— Это точно не ее платье.
Док хмыкнул:
— Ага. Больница достала его из вещей, отданных на благотворительность. Мне сказали, что ее одежда — это улики.
— Она возненавидела бы его, — заметила я.
— Мистер Хэлловей. Боб. Он сказал, что вечером привезет что-то из ее одежды. В которой ее можно похоронить. И тогда лучше, если… э-э-э… как ее подруга. Женщина… Если вы не против…
— Конечно, — ответила я, мысленно заполнив пробелы в его речи. — Я одену ее.
Я произнесла это с улыбкой, но внутри у меня что-то сжалось. Не то сердце, не то желудок. Все казалось каким-то нереальным. Бессвязным.
Мисс П. повернулась к Доку:
— Мистер Доннер, вы не могли бы ненадолго оставить нас наедине?
— Конечно, — озадаченно отозвался он.
— Я хочу осмотреть тело, — объяснила она.
И все тут же вернулось на круги своя. Это убийство. И нам нужно работать.
К счастью, Док тоже это понял.
— Ладно, — сказал он. — Я занесу ваши чемоданы наверх и поменяю белье на кроватях. Не торопитесь.
И он предоставил нам заниматься своим делом.
Мы попытались стянуть с нее платье, но Руби не была худышкой, а выражение «мертвый груз» появилось не случайно. В конце концов я сдалась и разрезала уродливую синюю тряпку ножом. Клочки ткани бросила на пол.
Если вы никогда не видели тело после вскрытия, постарайтесь, чтобы так оставалось и впредь. Y-образный разрез — это кошмар. Зашивают его неаккуратно, поскольку все равно никто не увидит, кроме гробовщика. И несчастных детективов.
Этот разрез выглядел еще хуже, потому что шел через пару дюжин татуировок. Он отделил хвост русалки от ее тела, отсек орлу крыло, а кораблю — мачту. Зашили же разрез с небольшим перекосом. Некоторые мелкие татуировки стали совершенно бесформенными.
Я уже видела мертвецов с татуировками, но чаще всего только с одной-двумя на груди или руках, причем в основном у мужчин с их волосатыми телами. Теперь, когда под кожей Руби не пульсировала кровь, ее тело стало бледным и желтоватым, как все трупы. Без розоватого фона чернила татуировок резко выделялись, дрейфуя по поверхности кожи, словно листья в пруду.
Хорошо, что в больнице хотя бы не потрудились вскрыть ей череп. В кои-то веки я была благодарна патологоанатому за его лень.
Мы перевернули ее, рассыпав красные грелки со льдом по полу.
Слева чуть
