Читаем без скачивания Приговоренный жить - Олег Бажанов

Встреча с местной милицией не входила в планы Иванова. Недолго думая, он свернул в первый попавшийся проулок. Там забежал во двор трехэтажного старого дома и, убедившись в том, что его преследователи отстали, открыл ближайшую дверь подъезда. В облезлом подъезде пахло застарелым влажным бельем, гниющим деревом и подвальной плесенью. Дверь, ведущая в подвал, была приоткрыта, но Иванов пронесся мимо. Затем через две ступеньки влетел на последний – третий этаж и замер, стараясь приглушить рвущееся из груди дыхание. Звонить и стучать в двери квартир он не стал, потому что услышал, как внизу простонала противным скрипом отворяемая уличная дверь, и кто-то вошел. «Сюда он забежал!» – донесся до Иванова молодой голос, сбиваемый прерывистым дыханием. «Посмотри наверху!» – властно распорядился другой голос, и по деревянным ступенькам застучали тяжелые шаги. Иванов по стенке медленно сполз на пол лестничной площадки и вжался в нее животом – только бы не увидели! Он понимал, что тут, в чужом подъезде, в чужом городе ему уже никто не поможет. Звук шагов приближался. Иванов задержал дыхание и прижался к полу всем телом. Судя по звуку шагов, поднимающийся по лестнице человек уже дошел до середины последнего межэтажного пролета. Еще шаг или два – и Иванов увидит голову преследователя. «Никого тут нет!» – очень близко и неожиданно для Иванова прозвучал голос, и шаги затихли. «Значит, он в подвале!» – донеслось снизу, и шаги на ступеньках стали удаляться. Стараясь не шуметь, Иванов поднялся на ноги, вздохнул полной грудью и осторожно заглянул через перила. Внизу о чем-то спорили. Но своих преследователей Иванов разглядеть не смог – мешала лестница. Предусмотрительно он отошел подальше от края площадки. Надо было что-то срочно предпринимать. Тем более что на площадке раздался щелчок дверного замка.

Иванов понял, что если сейчас откроется дверь квартиры и вышедшая хозяйка или хозяин начнут задавать ему вопросы, внизу тут же услышат. Иванов огляделся. На чердачном люке был сбит замок. Но лестница на чердак отсутствовала. Иванов прикинул свои шансы добраться до люка, но сразу же отбросил эту мысль. Без лестницы ему не преодолеть высоту в три метра.

Тут на глаза Иванову попалось ведро для мусора, стоявшее в углу. Ведро было почти полным. Спасительная мысль показалась Иванову вполне разумной. Он быстро скинул свою темно-зеленую куртку-ветровку, оставшись в одной рубашке. Документы и деньги переложил в карман брюк. Куртку, свернув подкладкой наружу, он положил в дальний угол площадки рядом с ведром. Потом, выровняв дыхание, взъерошил волосы на голове.

В этот момент дверь одной из квартир приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась часть сморщенного лица не то старика, не то старухи. Улыбнувшись в приоткрытую дверь как можно доброжелательнее, Иванов придал своему лицу безразличное сонное выражение и, взяв ведро с мусором, стал спускаться по лестнице, ворча и изображая монолог с женой:

– Во достала! Ни минуты покоя. Полежать уже нельзя. Далось тебе это ведро! Потом бы и вынес! Нет, неси, неси…

Дойдя до первого этажа и увидев там троих парней, Иванов оторопело уставился на них:

– А че вы тут делаете? – поинтересовался он с видом хозяина.

– Ты, мужик, давай проходи! – посоветовал ему один из троих, покосившись на ведро с мусором.

– Стой! Ты там никого чужого не видел? – спросил другой.

– А кого? – тупо вопросом на вопрос ответил Иванов и, не торопясь, направился к выходу.

В этот момент неслышно, как тень, прямо перед ним из подвальной двери выросла фигура в черной куртке. Иванов с удивлением заметил, что это девушка. Она была примерно одного роста с Ивановым. Или чуть ниже. За ней из подвала вышли два парня.

– Никого там нет! – громко произнесла девушка и бросила взгляд на незнакомца. От неожиданности и удивления с лица Иванова на мгновение слетела маска глупого выражения. Но этого мгновения было достаточно, чтобы девушка сделала нужные выводы. Иванов понял все по ее глазам, когда их взгляды встретились. Выхода не оставалось. Не останавливаясь, Иванов проследовал к двери подъезда и открыл ее. На улице стояли еще трое рослых парней в черных куртках, внимательно разглядывая появившегося на пороге Иванова. Увидев мусорное ведро в его руках, они потеряли к нему интерес.

Иванов окинул взглядом двор. Старые мусорные ящики сиротливо приткнулись в самом дальнем конце двора. За ними Иванов разглядел спасительную проходную арку, которая вела на проезжую улицу. «Может, он в квартиру зашел?» – услышал Иванов у себя за спиной мужской голос. «Погоди-ка!» – озадаченно прозвучал женский. Подгоняемый этим возгласом, Иванов шагнул по направлению к мусорным ящикам, спиной чувствуя на себе внимательный взгляд. По тому, что он не услышал звука закрываемой двери, Иванов понял, что девушка смотрит ему вслед.

Он уже миновал трех стоявших в ожидании верзил. Сейчас бежать было никак нельзя. Иванов это понимал. Но зародившийся в душе страх и смятение росли с каждым шагом, вызывая гадкую слабость в ногах и подрагивание рук. Казалось, что весь мир замер в ожидании и сейчас следит за ним. Стараясь не размахивать руками, Иванов пошел к ящикам, не оборачиваясь, не замечая, что идет все быстрее и быстрее, думая лишь об одном: только бы не побежать…

Казалось, что он идет очень долго, как в замедленной киносъемке, с замиранием сердца ожидая, что вот сейчас раздастся окрик «Стоять!»… И тогда вся толпа накаченных парней кинется к нему и на него.

Он вдруг представил это себе так ясно, что судорожно вздохнул и громко проглотил накопившуюся слюну. Что-то толкнуло его… Александр на миг оглянулся и, выпустив ведро из руки, кинулся к спасительной арке. Он услышал, как вслед ему закричали, как покатился за его спиной топот множества ног, обутых в крепкие берцы. Когда он оглянулся еще раз, то увидел, как, растянувшись по двору, за ним несется толпа в черных куртках, а впереди нее, пригнув голову, уверенно и стремительно бежит девушка.

Иванов споткнулся на бегу и с размаху упал, а когда вскочил, получил удар в спину, но на ногах удержался. Не чувствуя боли, увидел, как обогнала его сбоку девчонка и остановилась метрах в трех спереди, отрезав путь к спасению. Поводя западающими от глубокого дыхания крыльями ноздрей и глядя на него черными как уголь, ожидающими ответных действий противника глазами, она неожиданно первая кинулась на него, налетела и с ходу прыгнула, ударив Иванова ногой в грудь. Иванов поднял руку, пытаясь защитить лицо, но покатился через голову под ноги подбежавшей толпе…

Он кружился на спине, отчаянно работая ногами и закрывая руками лицо и грудь, среди яростного, осатанелого мата, хрипа и обутых в тяжелые твердые берцы ног. Отворачивая от ударов лицо, краем зрения он видел оскаленные то ли в азарте, то ли в дикой ненависти лица доставших его преследователей. Боли он почти не чувствовал. Но вот кто-то схватил его за рубашку, и раздался треск рвущейся материи. Потом поймали за кисть и отвели руку, и тут он получил сильный удар в солнечное сплетение, от которого сжался в комок. Терпеть такую боль не было силы. В короткое мгновение Александр успел подумать, что скажет жене и дочке, когда вернется домой такой вот, подранный и побитый… И тут же понял, что ведь может и вовсе не вернуться! От этой нелепой, вязкой, страшной мысли он, теряя последние силы и не надеясь на помощь, закричал вначале слабо и жалостно, а в следующий миг – грозно и дико, вложив в срывающийся крик всю боль, безысходность и глупость своего положения…

Вдруг он понял, что может дышать, и стал жадно хватать воздух легкими. Его уже не били. Он лежал, вжимаясь в твердую землю, словно моля у нее защиты, и ждал, что вот-вот на него снова накинется безжалостная стая. Потом он услышал короткий стон и звук глухого удара. На него никто не кинулся. «Я сказала: хватит!» – донесся властный женский голос. Иванов повернул голову и посмотрел в том направлении. Девушка стояла боком, закрывая собой Иванова от подельников. Стоявший за ней рослый парень потирал щеку и глядел на девчонку озадаченно и зло. Остальные нападавшие выстроились полукругом и глядели на лежащего на земле Иванова безразлично, как уже на ненужную вещь.

– Уходим! – бросил потиравший щеку парень, и толпа, выполняя команду, вразнобой двинулась обратно через двор мимо наблюдавших за дракой редких прохожих – прямо к выходу на улицу. Девушка осталась стоять на месте. Иванов попытался сесть.

– Зря ты так, Наташка! Эти тебя не пожалеют, – бросил ей напоследок рослый парень, безучастно посмотрев на Иванова, и, не оглядываясь, двинулся за всеми.

Иванов, пересиливая боль в теле, с трудом поднялся. Вокруг на земле валялись запачканные документы, монеты и несколько помятых мелких купюр. Все это выпало из его карманов. Избитый, в рваной рубашке, из-под которой выглядывала десантная тельняшка, морщась от боли, он принялся собирать свои вещи. Когда он подошел к стоящей все на том же месте девушке и разогнулся, подняв с земли последнюю монету, Наташка молча протянула ему его собственное удостоверение ветерана боевых действий. Принимая из ее рук книжечку, Иванов посмотрел девушке в глаза и не увидел того злого жесткого огня, который горел в них, когда она нагнала его во дворе. Теперь на него глядели обыкновенные женские глаза. Красивые, темно-карие, почти черные глаза под густыми ресницами.