Читаем без скачивания Кудесник (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Невзрачный Форд 100, скрипнув тормозами остановился возле домика, и из него вышел подтянутый мужчина лет сорока в светло-коричневом костюме с чемоданчиком в руке. Джексон в этот момент сидел в кресле, и размышлял, над вопросом, стоит ли ему закинутся сейчас, или может быть съездить за второй бутылкой виски, и уже накидаться по-настоящему.

Молодого мужчину, вышедшего из прокатного Форда, он сразу определил, как армейского, и положил руку на Кольт лежавший на столике рядом.

- Сэр. – Мужчина подошёл ближе. – Есть интересная работа.

- Наркоту возить не буду. – Отрезал бывший пилот.

Вместо ответа, мужчина открыл чемодан, и показал его содержимое.

- Один миллион долларов. Прямо сейчас. За один боевой вылет на суперкрепости[1], заправленной под горловину, и набитой девятью тоннами бомб.

- Девять тонн далеко не увезти. – Спокойно ответил старик.

- Далеко не нужно. – Мужчина чуть заметно улыбнулся. – Машина стоит на аэродроме Дэвис-Монтен Аризона. Ваша цель – вилла в Скалистых Горах. – Он захлопнул чемоданчик, поставил его у ног пилота, и достал карту из бокового кармана пиджака. – Вот тут он показал пальцем на отметку.

- А почему ты думаешь, что я не кину тебя с деньгами? – Старик взял бутылку виски и неожиданно сильным движением подбросил её в воздух, и схватив со стола Кольт, одним выстрелом разнёс бутыль вдребезги.

- Отличный выстрел сэр. – Мужчина улыбнулся чуть сильнее. – Там на вилле, среди прочих и те люди, что лишили вас дома. Владельцы Банк оф Америкен.

- Когда начинаем? – Джексон встал, и одёрнул куртку.

- Через три дня. – Мужчина вернулся к машине и открыл дверь. – Я буду ждать вас двадцать восьмого сентября в полдень, на главном въезде на авиабазу. Туда же должны подъехать ваш второй пилот, штурман-бомбардир и бортинженер. Справитесь втроём?

- Справились бы и вдвоём. – И увидев, что тот уже сел за руль, добавил. – Я сделал бы это бесплатно.

- Я знаю. – Мужчина кивнул, и заложив крутой поворот уехал.

Пит Моррисон, Алек Лундквист, и Грегор Маллиган, в новеньких пилотских комбинезонах, построились у борта Суперкрепости как положено, отдали честь командиру и только потом обнялись, и радостно переговариваясь полезли внутрь.

Самолёт бы новый, словно только что с конвейера. Техники авиабазы, проверили всё что нужно, заправили баки и заполнили бомбовый отсек, так что маленькому экипажу оставалось только поднять машину в воздух. Джексон, одетый по такому случаю в парадный мундир, сел в кресло первого пилота, снял пилотку, надел лётный шлем и кивнув сам себе, стал оживлять грозную машину.

Двигатели отозвались уверенным и ровным звуком, и получив от диспетчерской разрешение на взлёт, машина разогналась по взлётке и начала забираться в высоту.

Военный опознаватель, распугивал от бомбардировщика всякую гражданскую мелочь, и поэтому самолёт занял предписанный коридор, и лёг на курс. До места было около тысячи километров и на крейсерской скорости, лететь было чуть меньше двух часов.

Всё было нормально до тех пор, пока бортинженер занявший место оператора РЛС не сообщил о том, что их встречают.

- Не могу разобрать кто конкретно, но пара птичек явно идут нам навстречу.

- Не думаю, что они встретят нас цветами. – Произнёс второй пилот Маллиган, отключил провод шлемофона и отстегнул ремни. - Пойду в хвостовой отсек, надеюсь техники зарядили в пулемёт хотя бы одну ленту.

Майор кивнул, и нажал кнопку общей связи.

- Алек, давай за верхний пулемёт, а Питер за нижний носовой. Не попадёте так хоть отгоните их.

Пара Сейбров[2], купленных как гражданские невооружённые самолёты, была снова вооружена пулемётами, но к счастью для экипажа Суперкрепости не ракетами. Они открыли огонь с кинжальной дистанции, но и Б-29 огрызался очередями своих бортовых турелей, и второй пилот даже смог сбить один из Сейбров. Но на этом везение кончилось.

Реактивный истребитель быстро разобрался с турелями расстреляв стрелков прямо сквозь блистеры. Но сбить такой огромный самолёт как Суперкрепость, было совсем непростая задача. Истребитель, работая короткими экономными очередями смог повредить два двигателя из четырёх, но машина продолжала лететь вперёд. Израсходовав боезапас, Сейбр отвалил, а Джексон, который вёл машину, только чертыхнулся и включил переговорное устройство.

- Алек, Грегор Пит, отзовитесь парни… Если вы меня слышите, но не можете ответить, надевайте парашюты и прыгайте…

Пилот сверился с картой. До места оставалось минут десять полёта, и он решительно двинул рычаги газа вперёд до упора. Теперь экономить топливо было бессмысленно.

На смену ушедшим на перезарядку Сейбрам, уже спешила другая пара истребителей, но Суперкрепость, уже сваливалась в крутое пике, целясь носом в дом построенный в уединённой горной долине.

Удар десятков тонн металла, и взрыв девяти тонн бомб, разнёс дом и бункер под ним, оставив на месте изящного особняка лишь огромную воронку, которая быстро заполнялась водой.

А через сутки, огромный круизный лайнер Тропико, который вёз в Новую Зеландию беглецов из Нового Света, был торпедирован неизвестной подводной лодкой, причём сразу тремя торпедами, так что лайнер утонул почти мгновенно. Спасшихся не было.

Удивительно, что не случилось коллапса банковской системы Америки, о возможности которого предупреждали аналитики, но в век бумажного документооборота, мгновенно остановить какую-то область жизни человечества было невозможно. Так что запрос Президента об усилении прав государства по управлению ФРС был утверждён депутатами республиканцами при полном бездействии демократов, парализованных физическим уничтожением спонсоров и идеологов системы. А уж назначенная Никсоном глубокая ревизия ФРС была вполне ожидаемым ужасом, на фоне полного кошмара – передачи права печатать деньги Казначейству США.

Оставшиеся в живых деятели фининтерна выложили на стол свой последний козырь, и в бой пошли прикормленные чёрные, жёлтые и всяческие другие банды. С другой стороны, выдвинулись Национальная гвардия и Народное Ополчение в составе: Арийское Братство, Ку-клукс-клан, и толп реднеков, у которых давно уже чесались пальцы на спусковых крючках.

Вечер уже окончательно переставал быть томным, но республиканцам сейчас были очень нужны враги, и они нашлись в большом количестве.

Массовая зачистка финсектора и разных теневых деятелей вызвала интерес у всего мира. Теперь все интересовались что за хитрый вирус подхватили США, что они тоже зашевелились в бешеном темпе, и не стоит ли остальным начать принимать кардинальные меры, по расчистке политического пространства от гнилых пней.

Виктор просматривал газеты по дороге в Институт, и всё удивлялся как это американское руководство пошло на такое жёсткое обострение. А с другой стороны, неизвестно какие внутренние документы могла вскрыть проверка, и то, что сейчас происходит, вполне может быть наименьшим злом, для американских промышленников.

Учёба начиналась с пятого октября, и Виктор, приехав в институт увидел много знакомых лиц. Близких друзей он не завёл, но добрых приятелей у него было много. Ровный, спокойный характер, помощь одногруппникам и знакомым по учебным и разным другим делам, и спокойная уверенность в общении с девушками, держали уровень его авторитета очень высоко. Ну а Золотая Звезда, возносила его рейтинг до немыслимых высот, особенно учитывая, что он никогда не пользовался своим преимуществом и учился на отлично. Парторга сильно огорчало то, что Виктор не участвует в общественных делах, а комсорга Валентину Ракловскую, вообще сильно печалила невозможность захомутать Виктора и повести в ЗАГС, но Николаев стойко игнорировал все попытки построить какие-то планы за его счёт.

То, что на пиджаке Николаева появилась новая орденская планка, отметили все. Такое было привычно видеть на преподавателях многие из которых воевали в Великой Отечественной, были испытателями новой техники, крупными инженерами-оборонщиками, и учёными, но вот для студента это было очень слишком. Но зависть у студентов была правильная. Каждый смотрел на Виктора и давал себе обещание, что уж он, когда представится случай, будет настоящим героем, и тогда… Вот это «тогда» обычно имело вид девичьего лица, иногда конкретного, а иногда как бы собирательного, но лишь во вторую очередь, парни думали о признании родителями и коллективом.