Читаем без скачивания Посланник ангела - Дарья Волкова

Когда они добрались до Шамони, настроение Тихомирова от просто «хорошего» зашкаливало уже за «радужное». Потому что… Потому что он был могучий, сильный, опытный, все знающий мужчина! А Дашка, которая последний раз на самолете, как выяснилось, летала аж в школьном детстве, вела себя, как и положено нормальной женщине, не спорила с ним и во всем его слушалась. Прикалывалась только над собой, смеясь над своим невежеством и неосведомленностью. А еще она была необыкновенно хороша. Безропотно надев вещи, которые он ей купил для поездки (норвежский свитер с оленями, куда же без него, и спортивные, но элегантные брючки), она, как магнитом, притягивала к себе мужские взгляды. К заигрывающим женским Тихомиров как-то привык, а вот завистливые мужские вызывали у него с трудом подавляемое желание спрятать Дашку за спину. Но даже несмотря на это, он был безмерно счастлив. А когда в самолете, заснув, Даша сползла на его плечо, он уверился, что все будет тип-топ. Не может не быть.

Оно так и было. До того злополучного снегопада. Они нормально разместились в гостинице. Правда, увы, в разных, но соседних номерах. На следующий же день Димка буквально за пару часов поставил Дарью «на лыжи». Физическая форма у Дашки была прекрасная, с координацией тоже было в порядке, так что уже два дня спустя она вовсю рассекала по «зеленым»[3] трассам, страшно гордая собой. А еще они сходили в Альпийский музей и прокатились на Mont Blanc Tramway. Вид на Альпийские цирки с вершины Монблана так потряс Дашу, что на обратной дороге она молчала, игнорируя все попытки втянуть ее в разговор. А еще на обратной дороге пошел снег. Он шел всю вторую половину дня, вечер и ночь. А наутро над Шамони было безоблачное небо. И солнце.

Утром, глядя из окна своего номера на сверкающий под лучами утреннего солнца снег, Тихомиров уговаривал себя, что это не последняя поездка в Альпы. И будут еще такие вот «дни мечты». И вообще, он не за этим сюда с Дашей приехал. Почти уговорил. Вот только когда на входе в гостиничный ресторан столкнулся со знакомым русским гидом Максом, по кличке Пуля, понял, что все его попытки потерпели полный крах.

— Даш, ты меня отпустишь?

— Ну, уж если паранойя тебя отпустила…. — начала Даша, намазывая джем на ломтик хлеба. Потом отвлеклась, повнимательнее глянула на Дмитрия. — Да в чем дело, Иваныч? У тебя такой вид, как будто ты мой паспорт турецким работорговцам продал.

— Понимаешь, там группа собирается, покататься в Белой долине…

— А эта какая? Здесь все белое!

— Нет, это место так называется. Недалеко отсюда. Там трасс нет. Место для катания непростое. А снег сегодня такой… — Димка чувствовал себя виноватым. Очень виноватым.

Дарья еще раз внимательно на него посмотрела. Понимающе улыбнулась.

— Дим, не парься! Мы ж отдыхать приехали. Езжай в свою долину.

— Это на целый день, — виновато вздохнул Дмитрий.

— Ну и фигли! Ты за меня переживаешь, что ли? — фыркнула Даша, — Да я вполне здесь освоилась, на подъемниках не потеряюсь, кофе с шоколадкой купить себе смогу. Вернешься поздно?

— Наверное, затемно.

— Ну, если что, буду ждать тебя в гостинице.

— Спасибо! — от полноты чувств Димка забылся настолько, что чмокнул Дашу в щеку.

— Вали-вали, — отозвалась она, — пока я не передумала.

На какой-то период времени Тихомиров забыл обо всем. О работе, о доме, о родителях. Даже о том, что всего в нескольких километрах отсюда его ждет Даша. Потому что был только летящий в лицо снег, рев насыщенной адреналином крови в ушах и ощущение свободного полета. Группа подобралась сильная, а Макс знал такие заветные местечки, что м-м-м! Там было все: и огромные снежные поля, и узкие стремительные кулуары, и недетские дропы[4]. Однако часам к трем дня Димой начало овладевать смутное беспокойство. Он, конечно, откатал по полной, но сидя в кабинке фуникулера, который вывозил их из Белой долины, и набирая Дашин номер, ругал себя последними словами. Впрочем, услышав бодрый Дашин голос, повеселел.

— Привет. Как дела?

— Отлично. У тебя как? Цел? Количество конечностей четное?

— Ага, — рассмеялся Димка, вытягивая ноги и откидываясь на стену кабинки, — только не проси посчитать — все равно в глазах двоится.

— Головой приложился? — как бы небрежно поинтересовалась Даша.

— Укатался в хлам. Ноги еле держат. Ты где?

— Сижу в кафе, отогреваюсь. Давай, я к гостинице подгребу?

— Не, скажи, где ты? Я подойду.

Вот зря он не согласился на Дашино предложение! Потому что то, что он увидел в кафе, мгновенно испортило ему настроение. Точнее, не что, а кто. Загорелый, поджарый, голубоглазый горбоносый рыжий гад! Явно, из местных гидов. Это было видно и по круглогодичному горному загару, и по самоуверенным небрежным манерам. Сидел непозволительно близко, практически плечом к плечу, активно жестикулируя, что-то рассказывал. «Интересно, на каком языке они разговаривают?» — подумал мрачно Тихомиров, подходя к столику.

— Ну, привет!

Даша вскинула голову. Улыбнулась. Окинула взглядом с головы до ног.

— Привет. Вроде у тебя все на месте.

— Это кто? — Димка мотнул головой в сторону горбоносого.

— Ой, познакомься. Это Михаэль, он инструктор.

Услышав свое имя, рыжий гад встал, протянул руку. Дима с удовольствием отметил, что тот, хоть не намного, но ниже его самого.

— Дмитрий, — процедил сквозь зубы. Протянутую руку пожал гораздо сильнее, чем того хотелось бы засранцу Михаэлю. Тот, тем не менее, никаких эмоций не продемонстрировал.

Димка глянул на стол.

— Ты что, пьешь?! — он не замечал, что почти орет.

— Дим, один стакан глинтвейна. Я замерзла, — Даша озабоченно нахмурила брови. — Ты точно головой не ударялся?

Рыжий Михаэль, видимо, по интонациям уяснив, что разговор накаляется, что-то спросил, и Дмитрий понял, на каком языке они разговаривали. Долбаный дойч, который он не знал совсем.

— Михаэль спрашивает, как там в Белой долине?

— Отлично, — ответил, глядя только на Дашу, Дмитрий. Даша перевела, тот опять проявил любопытство, но вопрос Дима понял и так. Отрицательно покачал головой и ответил по-английски, не дожидаясь Дашиного перевода.

— No avalanche, — и добавил, обращаясь исключительно к Даше: — Слушай, устал как собака. Пойдем в гостиницу, а?

— Конечно, — Даша легко поднялась, сделала ручкой Михаэлю, схватила куртку с перчатками и первой пошла к выходу. Димке сразу полегчало. Вполне дружелюбно пожав Михаэлю руку, он двинулся следом. А Михаэль, глядя вслед удаляющейся паре, подумал, каким же надо быть идиотом, чтобы оставить ТАКУЮ девушку на целый день одну хотя бы даже ради Белой долины, заваленной метровым пухляком? Да полным!