Читаем без скачивания Крест и полумесяц - Кэтрин Полански

Злата закусила губу и смотрела исподлобья, мысленно перебирая аргументы.

Конечно, она не могла догадываться, что он блефует: она полагает, что всего лишь новая наложница в этом гареме, а значит, на нее распространяются общие правила. Но если она – та самая, которую принесли завернутой в ковер, наверняка она, новых девушек в гареме, кроме нее, Амир не видел, – значит, она очень ценная, и вряд ли ей причинят вред. А сама она об этом не знает.

Злата смотрела на Амира волчонком и даже виноград есть перестала. Молодой Бен-Нижад улыбнулся и протянул Злате ладонь, будто поднося невидимую кисть винограда:

– Не бойся.

– Кстати, а почему ты так выглядишь? Ну, как евнух? – буркнула неудавшаяся шантажистка.

– Может быть, мы просто подружимся? – предложил Амир. – Друзья могут хранить секреты друг друга без особых причин. Я расскажу тебе, как прикинулся евнухом.

Злата вздохнула.

– А Хафиза говорит, что в гареме секреты утаить почти невозможно. Вдруг и за нами сейчас кто-то наблюдает?

– Ну и что? – пожал плечами Амир. – Нет ничего предосудительного в том, что молодой евнух беседует с новой наложницей. Ты ведь новая наложница? – спросил он в упор.

– Кажется, да, – вздохнула Злата. – Хотя не скажу, что я сама это выбрала.

– А как ты попала сюда? Неужели твои родственники продали тебя в гарем? – Амир впился взглядом в лицо девушки. Если она расскажет какие-нибудь важные факты, можно будет их использовать! И хотя больше надежд на фотоаппарат, чем на юную русскую наложницу, пренебрегать подобным случаем тоже не следует.

– Нет, меня похитили! – страшным заговорщицким шепотом сообщила Злата. – Я не знаю, можно ли мне об этом говорить. Наверное, можно, ведь всем все равно, тут подчиняются господину, а я даже не знаю, как его зовут и где я…

Амиру очень хотелось ей посочувствовать, обнять и утешить, но если за ними кто-то наблюдает… И вообще они уже слишком долго в беседке сидят. Амир, вздохнув, поднялся:

– Прости, мне надо идти. Виноград я тебе оставлю.

– Иди, – обиженно прошептала Злата. Он ее бросает, но что делать?

– Я обязательно найду способ поговорить с тобой так, чтобы нас никто не видел и не слышал, – тихо сказал ей на прощание юноша и, поклонившись, быстро направился прочь от беседки.

Злата еще некоторое время сидела на скамье после ухода Амира, потом встала и тоже пошла в дом. Какой неожиданный вышел разговор! А она-то надеялась одержать в нем верх… Но Амир знает восточные обычаи гораздо лучше нее, ведь он здесь родился, а значит, он знает, что говорит. Если ее заподозрят в связи с евнухом и откроется, что никакой он не евнух, ее просто убьют. Не для того ее похищали, чтобы выставить на улицу практически голой – ведь есть шанс, что она доберется до посольства и все расскажет! Мизерный, но есть. А умирать Злате очень не хотелось, она предпочитала выжить и победить. Пока ее не трогают, нужно действовать. И действовать наверняка.

У киоска ей встретился Тафари, он улыбнулся девушке, не скрывая хорошего к ней отношения, и Злата невольно улыбнулась в ответ. Жаль, что нельзя побеседовать с евнухом, ведь он не понимает других языков, кроме арабского, а Златин арабский по-прежнему оставлял желать лучшего. Нужно приналечь на него, пока есть время.

Но никто не мешает позаниматься не только с Джа-нан, но и с Хафизой, и, может быть, даже с Амиром!

Он сказал, что они будут друзьями… Странно набиваться в друзья к человеку, которого видишь второй раз! Что Амиру от нее нужно? После всего, что с нею приключилось, Злата почти не верила в добрые намерения окружающих. С Хафизой все ясно, она просто одинокая девушка, которой нужна подруга и власть в гареме, но что нужно этому странному мужчине, который зачем-то пробрался в гарем, рискуя жизнью? Вряд ли он пришел сюда, чтобы спасти ее, Злату, думать о таком просто глупо. И она не станет ни на кого надеяться, кроме себя самой.

Решено! Она попробует сбежать снова, и без чьей-либо поддержки. Амира она не знает, а Хафиза пока не решится ей помогать. Правда, немного совестно, если побег удастся: Злата ведь, получается, бросит новую подругу, оставит без поддержки и не сдержит обещания помочь. Но девушка утешила себя тем, что вернется сюда с представителями власти, мерзавца-хозяина арестуют, и все рабыни будут свободны.

Нужна ли свобода жене господина, она не знала, по ее мнению, Хафизе лучше будет без такого мужа.

Если бы у Тафари спросили, что такое любовь, он бы не ответил спрашивавшему. Не потому, что не знал, а потому, что отвечать на вопрос «что такое любовь?» не надо. Нужно просто промолчать, и все станет ясно. Или говорить до самой смерти, а столько слов и свободного времени у Тафари не было.

Тафари знал, что молчание равно бесконечному разговору, что в песках водятся ядовитые змеи, что медный кувшин ему, Тафари, нужно драить ровно два часа и четыре минуты, чтобы тот правильным блеском засиял. Все знал Тафари, но никто этого не замечал – чего ждать от огромного, добродушного и покладистого евнуха?

Вся жизнь Тафари проста и понятна. Он делал, что велели, он просыпался по утрам, ходил, ел и спал, он видел прекрасных одалисок и пышные покои, но все это будто проходило мимо, не задевая сознание. И когда в сердце Тафари появилась любовь, ему тоже показалось, что она была там всегда, просто он до поры до времени не замечал ее, занятый своими повседневными обязанностями, а теперь вдруг заметил.

Тафари не умел страдать и скучно ему никогда не было. Если бы его спросили, что такое скука, он бы не ответил не потому, что нужно смолчать, а потому, что не знал. Скука была для него пустым звуком, в простой жизни существовала своя наполненность каждого дня. День наполнен днем, что может быть проще? Тафари казалось странным, что никто не понимает такие несложные и правильные вещи.

А любовь… Она была.

В тот день его позвала Джанан. Тафари не боялся катибе-уста, он вообще никого не боялся, но в ее присутствии ему делалось неуютно. Она не могла причинить ему вред, Тафари никто не смог бы навредить, но говорить с ней было менее приятно, чем исполнять другие обязанности. Говорить и улыбаться катибе-уста Джанан было тяжелой обязанностью, вроде как молоденьких девушек на порку вести.

Джанан возлежала у стола и пила кофе; запах напитка защекотал ноздри Тафари. Ему нравился этот запах, но евнух предпочел бы вкушать его в другом месте.

– Подойди, – велела женщина, и Тафари послушно приблизился. – Ты теперь не охраняешь новую наложницу, как тебе велели.

– Да, госпожа. – Тафари не понимал, зачем констатировать очевидное. Ему велели больше не охранять дверь в покои Златы – чего тут непонятного?