Читаем без скачивания Брачный сезон, или Эксперименты с женой - Константин Николаев

- Странно как-то... Что мы маленькие, что ли?

- Ну почему маленькие, - обиделся я, - там полно взрослых людей. Академики шастают.

Я приготовился к коронной фразе: "Может, посидим где-нибудь?" - но вместо этого мадам Еписеева назначила время встречи и добавила:

- Под часами. Там есть поблизости часы?

- Есть.

- Тогда под ними.

Классическая женщина. Если следовать ее логике, то под часами я должен стоять с букетом цветов. А вот это уже хуже...

Глава 17

Я поведу тебя в музей

В назначенное время я стоял под часами недалеко от входа в музей, как дурак. Живых цветов при мне, увы, не было. Зато под мышкой я держал газетный сверток с какой-то засушенной гадостью.

Чахлые стебли пылились в вазе еще с прошлого лета, когда моя подруга Катька отдыхала в Крыму. Она-то и одарила меня этим гербарием. В память о своем посещении черноморского полуострова.

Удачная мысль захватить из дому сушняк, не нужный мне, но так нужный Маше, посетила меня далеко не сразу. Для этого пришлось выйти на улицу и пройти несколько шагов в тяжелых раздумьях. На какие шиши купить букет? И тут меня озарила эта гениальная идея. Я диким мустангом рванул вверх по лестнице, выдернул желтые палки из запыленной вазы, обернул газетой для пущей таинственности и неспешно двинулся на свидание.

Видимо, мадам Еписеева и впрямь была особой классического склада. Мало того что заставила меня маячить под часами. Мало того что я провел мучительные два часа, думая, как выкрутиться с цветами. Так она еще и опаздывала!

"Опаздывая на пятнадцать минут, женщина дает мужчине возможность подумать о том, как он к ней относится", - наверное, крутилось в ее белесой головенке.

Но как можно относиться к человеку, если он опаздывает? К тому же я бы несколько подредактировал эту не самую свежую мысль. Примерно так: "Опаздывая ДАЖЕ на пятнадцать минут, женщина дает мужчине возможность подумать о том, стоит ли с ней вообще встречаться?" Особенно если вокруг прохаживаются красавицы.

Мимо меня продефилировала длинноволосая девушка в коротеньком полушубке. Студентка, наверное. Вот за такой я бы пошел на край света...

Тут к обочине подрулило длинное красное авто. Хлопнула дверца. Автомобиль рванул с места. Девушка исчезла. Она уехала на край света с другим. Зачем юным красавицам старый больной учитель литературы, который может предложить разве что поход в зоологический музей?

Кстати, вон та беленькая в дубленочке тоже ничего. Ого! Она почему-то машет мне рукой! Сейчас ее тоже увезут, а я останусь под часами со своим идиотским свертком. И буду ждать мать хулигана (которого я, кстати, сам же и воспитал), пока не потеряю способность двигаться.

Но девушку не увезли. Вместо этого она перешла через дорогу и уверенно направилась в мою сторону. Бог мой, да это же мадам Еписеева! Ее не узнать. Может, она на ресторан рассчитывает?

- Привет! - она чмокнула меня в щеку. - Давно ждешь?

- Да нет, - соврал я и протянул ей свой сверток: - Это тебе...

- Цветы? - Машины глаза хищно вспыхнули.

- Можно и так сказать, - уклончиво ответил я.

- Тогда запомни, что перед тем, как подарить их, газету надо снять.

Мария зашуршала, и на свет божий показалось мое пыльное чудовище. Я зажмурился.

- Где ты достал эту прелесть? Господи, а пахнут-то!

Да, о запахе я как-то не подумал. Эти сухие ростки наверняка насквозь пропитались табачным дымом.

- Так и вижу горы, степь, - мечтательно продолжала Маша. - Даже морем, по-моему, пахнут! Наверное, дорогие?

Я промолчал. Пора было двигаться, и, сунув руку куда-то под мышку мадам Еписеевой, я потянул ее ко входу в музей.

Мария поежилась, освободилась от моей руки и ухватила меня под локоть.

- Какой же ты еще необразованный, - сказала она. Видимо, я опять что-то сделал не так. - Ну, пошли скорей, а то мне сегодня в вечернюю смену...

- А где ты работаешь?

Она почему-то смутилась.

- Да, в одном отеле... Хаускипером...

- Кем-кем? Киллером?

- Хаускипингом занимаюсь...

- Киднэппингом?

- Словом, это что-то вроде горничной, - наконец выпалила Маша.

- Слава тебе господи, а то я уж было испугался.

С горем пополам я купил билеты, и мы подошли к гардеробу.

- Сначала раздень меня, - напомнила моя спутница.

Ну это-то уж я знаю и сам. Я перекинул Машину дубленку через руку, накрыл ее своим пальто и перебросил всю эту кучу через прилавок.

- Господи! - всплеснула руками старенькая гардеробщица в синем халате, принимая у меня вещи. - Да как же ты, милок, на моего зятя похож...

Я расплылся в дружелюбной улыбке, означающей: "Да, мол, похож, и надеюсь, что ваш зять вполне достойный человек, а не какая-нибудь затрапезная сволочь".

- Такое же вот пузо до колен, - наивно добавила старушка.

Я покраснел и опасливо оглянулся на Машу. По-моему, не слышала. Она задумчиво разглядывала "Охоту на мамонта". Ражие мужики-питекантропы забивали бедного слона, попавшего в яму, пузырчатыми кусками доисторической лавы. На этом жутковатом фоне Мария в ее пушистой белой кофточке казалась существом почти неземным.

Настроение у меня поднялось. Я подошел к ней и, галантно изогнувшись, подставил локоть. Мадам Еписеева благодарно посмотрела на меня, и мы устремились в зал. Рядом со мной непривычно и как-то мягко цокали ее каблучки.

- Вот это зверюга! - восхищенно прошептала Маша, когда мы остановились у скелета динозавра, и осведомилась: - Ты бы мог его победить, если бы он напал на меня?

Знала бы ты, что я не смог "победить" даже нашего физрука Мухрыгина. Что уж там говорить о динозаврах?

- Разумеется! - пророкотал я и обнял мягкие плечи, как бы укрывая Марию от нападок древнего скелета.

- Ты настоящий мужчина! - Она смотрела на меня с восхищением. - Это теперь такая редкость.

- Как динозавры.

Но Маша пропустила это сомнительное замечание мимо ушей и продолжала:

- Вот хотя бы у нас в отеле. Вчера все просто с ног сбились. Ждут какого-то... Лорда, что ли? Он, видите ли, позвонил и сказал: "Я, дескать, привык, чтобы в моем номере всегда стояли свежие живые розы". Ну это бы еще полбеды. Так ведь он потребовал, чтобы эти розы были голубые!

- А что, разве такие бывают?

- Да в том-то и дело, что нет!

Мои брови поползли вверх.

- Обычные капризы. Ты что, дурачок, не понимаешь?

- А-а, - глупо протянул я. - Но в других-то гостиницах ему эти синие розы все-таки доставали?

- Еще бы! - расхохоталась Маша. - Мы тоже "достали". Купили букет обычных белых роз и выкрасили их голубой краской из пульверизатора.

- И лорд ничего не заметил?

- А лорд и не приехал.

Мы двигались по огромному залу. В конце концов нас со всех сторон окружили стеллажи с чучелами зайцев. Даже представить себе не мог, что зайцы такие разные!

Орлы простирали над нами свои крылья. Со всех сторон пучеглазились раздутые сушеные рыбины.

Мадам Еписеева замерла около косматого медведя и с интересом заглянула в его пасть.

- Бедный Миша, за что ж тебя так, - пробормотала она и дотронулась пальцем до белоснежного клыка-коронки.

Медведь тупо таращился на Марию своими стеклянными глазами. Я подошел поближе и ощутил тонкий запах духов. От медведя так пахнуть не могло. Да, моя спутница сегодня явно во всеоружии.

Я наклонился и коснулся носом золотистых волос. Маша обернулась и неожиданно поцеловала меня в губы. Схватив ее за плечи, я судорожно попытался развить эту тему. Но Маша вырвалась и, переведя дух, прошептала:

- На нас же смотрят.

- Кто? - не понял я и оглянулся.

Со всех сторон нависали лишь звериные морды.

- Вот он, - Маша со смехом показала сначала на медведя, а потом обвела рукой зал: - Да и все они...

- Молодые люди, - вдруг раздался голос из глубины зала, - здесь, между прочим, музей, а не публичный дом!

Из-за витрины, где, как группа манекенов в магазине, разместилось семейство горилл, высунулась седая голова смотрительницы. Голова принялась покачиваться из стороны в сторону, как у гремучей змеи перед атакой.

- Пошли отсюда, - прошипел я и, невзирая на этикет, ухватил Машу под локоть.

Она послушно засеменила к выходу.

"Ну, сейчас я им напишу в книге отзывов, - подумал я. - Такое напишу!" И стал озираться по сторонам в поисках этой самой книги.

- Ты что-то забыл? - спросила мадам Епи-сеева.

- Ага, вот она, - шепнул я и двинулся к тумбочке, где лежал ветхозаветный томик.

Несмотря на потрепанность переплета, в книге оказалось всего две записи. Причем довольно странных. Первая была вопросительная:

Тамара Яковлевна, вы обратили внимание на эти сказочные улыбки продавцов?

Непонятно, при чем здесь продавцы. Видимо, книга попала сюда из близлежащего магазина. Однако вторая запись была еще более ошеломляющей. Неизвестная Тамара Яковлевна довольно высокопарно отвечала на вопрос:

Смотрю и думаю: сколько души, вкуса, таланта и умения вкладывается здесь в любое дело!

Очень хорошо, только непонятно, как все это можно отнести к "сказочным улыбкам продавцов"?