Читаем без скачивания Жизнь и Учение мастеров Дальнего Востока - Бэрд Сполдинг

Подобное откровение явилось Иакову, когда он спал на жестком камне материального мира. Он постиг, что вещь, на которой сосредоточиваешь внимание, приобретает видимую форму, и это понимание освободило его от оков материального мира. Он клал прутья с нарезкой в водопойные корыта, и скот, пивший из них, рождал пестрое потомство.

Мы можем с точностью воплощать свой идеал в бесформенном, формируя его прямиком из неоформленного, которое для человеческого сознания кажется невидимым. Корыто с водой символизирует зеркало, или душу, сокровенное «я», отражающее, зачинающее и порождающее мысленный образ. Все это относится и ко всем собравшимся; лишь несколько искренне верующих осознают это, развивают себя и выполняют подлинную Божью работу. Остальные охотно начинают, но вскоре отступают перед первой же преградой материального мира. Гораздо легче плыть по течению, и поэтому они выходят из игры. На земле все мы уже прожили свою жизнь в видимой, смертной оболочке. На самом же деле, мы никогда и не покидали земли. Нас не видят только те, кто обладает ограниченным сознанием. Люди, достигшие высших уровней сознания, видят нас постоянно.

Идея, зароненная в душу человека, становится понятием и приобретает форму мысли, которая затем воплощается в физической форме. Мысли о совершенстве порождают само совершенство, и наоборот. Солнце и Земля охотно порождают и могучее дерево, и нежный цветок — все зависит от того, какое семя брошено в почву. Точно так же Дух и Душа откликаются на зов человека, и если он по-настоящему верит, то получает все, о чем бы ни попросил.

Люди, покинувшие видимый мир по причине смерти, остаются на том же душевном уровне, что и при жизни. Огромное царство душ располагается между материальным, или видимым, миром и миром истинной духовности. Все стремящиеся к истинно духовному должны его преодолеть. Чтобы постичь духовное, необходимо проложить путь от царства душ прямиком к Богу. После смерти душа остается на том душевном или духовном уровне, на котором она находилась в момент расставания с телом. Умерший человек не понимает, что существует только один Дух, только один Разум и только одно Тело и что все возникает из этого Одного и к нему возвращается. Моя рука—только часть моего тела; Дух, посланный Одним И наделенный совершенным телом, тоже является частью Единого Духа. Каждый член нашего тела составляет с ним единое целое, и его функции согласованы с работой всего организма; любое проявление духа тоже должно быть согласованным, только так оно обретет полноту и совершенство.

«Все идет в одно место». Это означает, что все мы — единое выражение Божественности и происходим из одного источника — от Бога. Искупление заключается в понимании, что все мы созданы по образу и подобию Божию, что мы точный Его образ, через который Он может выражать идеал, созданный специально для нас.

Позволить Господу выразить в нас Свой самый возвышенный идеал вот в чем смысл фразы: «Не как Я хочу, но как Ты». Не выполнив осознанно или неосознанно волю Господа, нельзя подняться над конечными человеческими представлениями».

Наступила короткая пауза, и один из моих товарищей задал вопрос об Относительности Материи. В ответ мать Эмиля сказала: «Действительный мир — это Субстанция, или Относительность Субстанции. Давайте рассмотрим пять царств: минералы, растения, животный мир, человечество и Божье царство. Начнем с низшего — с минералов. Каждая их частичка выражает единую жизнь — жизнь Господа. Разделенные и расщепленные частички минералов, смешанные с элементами воздуха и воды, образуют почву, каждая частичка которой сохраняет изначальную жизнь — жизнь Господа. Вслед за минералами идет растительное царство — более высокое выражение Господа. Растения заимствуют часть жизни у минералов; увеличивая и умножая ее, они поднимаются на одну ступень выше к Царству Божьему. Затем следует животный мир — еще более высокое выражение Господа. Животные заимствуют часть жизни у растений; увеличивая и умножая ее, они поднимаются на одну ступень выше к Царству Божьему. Над животным миром располагается человечество — еще более высокое выражение Господа. Человечество заимствует часть жизни у животных; поднимаясь на одну ступень выше, оно все же находится ниже Царства Божьего—высшего выражения жизни. Когда человек достигает этого царства, он осознает, что все возникло из одного Источника и содержит одну и ту же жизнь — жизнь Господа, и тогда человек завладевает всем материальным миром. Но не стоит на этом останавливаться; нужно постоянно двигаться вперед. Человека ждут все новые и новые завоевания. В один прекрасный миг мы поймем, что вся вселенная, весь космос содержит одну и ту же жизнь — жизнь Господа и что все происходит из одного Источника или Субстанции. Вот тогда-то материя и станет для нас относительной, вы согласны со мной?»

На этом беседа завершилась; ужин подошел к концу, и из комнаты вынесли столы и стулья. Настало время для веселья: из уст невидимого хора полились божественные песнопения, и мы закружились в танце. Под конец хор внезапно стал видимым; певчие прохаживались в толпе гостей, а иногда пролетали у них над головами. Вечер закончился еще одним взрывом музыки, пенья и смеха. Танцевали и веселились все. Мы еще никогда не видели ничего подобного.

Нам сказали, что если бы мы не шумели, то всегда слышали бы эту музыку; хор, правда, поет только в особых случаях. Позже мы не раз слышали его божественные напевы. То были тихие, сладостные звуки; мажорные тона слышались лишь тогда, когда собиралось вместе несколько Мастеров. Нам пояснили, что это и есть ангельский хор. Его музыку называют еще «симфонией согласных душ».

Мы пробыли в этой деревне три дня и успели повидаться со множеством друзей. Вечером третьего дня они попрощались с нами и, договорившись встретиться на зимних квартирах, растворились в воздухе.

Глава 22

На следующее утро мы ушли из деревни вместе с Эмилем и Джастом. Мы направлялись в селение, в котором решили зазимовать. Зимы в этих краях довольно суровые, и мы хотели подыскать теплые квартиры еще до наступления холодов. Наши опасения оказались излишними: теплые и уютные жилища давно уже нас дожидались.

Дорога вела через плато, а затем вдоль длинного извилистого каньона вплоть до водораздела, где была расположена еще одна укрепленная деревня, преграждавшая вход на возвышенность. Отвесные стены каньона были от двухсот до пятисот футов в высоту. Они соединялись с горами, возвышавшимися над гребнем водораздела на две тысячи футов. На его вершине высились две большие скалы, отстоявшие друг от друга футов на шестьсот. Между ними располагалась равнина площадью около пяти акров. Обе скалы соединялись сорокафутовой стеной, служившей надежной преградой. Ширина ее составляла шестьдесят футов внизу и триста — вверху. Верхняя ее сторона была скошена, и по ней можно было спускать огромные камни. Скатившись со стены, камни летели по отвесному склону и обрушивались на тех, кто двигался по тропе к водоразделу.

Вдоль всей стены на расстоянии сто футов один от другого располагались спускные желоба; катясь по ним, камни набирали достаточную скорость и летели в пропасть по изогнутой траектории. Обрушившись на землю, они продолжали катиться по склону, затем летели под откос и грохотали по дну каньона еще мили четыре или разбивались вдребезги под собственным весом. Это сооружение было достаточно эффективным. Ширина каньона нигде не превышала пятидесяти футов, а поскольку стены его были достаточно крутыми, камням сообщалась значительная инерция. Камни были навалены в двух местах по обе стороны каньона. Сюда вели две тропы от обоих концов стены. Наверху стены также лежали кучи камней футов по двенадцать в диаметре. Нам сказали, что сейчас ими уже не пользуются. Одно-единственное племя попыталось как-то ворваться в деревню, но было полностью уничтожено камнями, спущенными по четырем желобам. Стоило покатить один камень, и за ним, сметая все на своем пути, устремилась целая лавина. Мы узнали, что эти камни лежат без движения уже больше двух тысяч лет, со времени последней войны.

Деревней назывались шесть трехэтажных домов, встроенных в эту стену и равнявшихся ей по высоте. Подняться на крышу, а следовательно, и на стену, можно было по лестнице внутри каждого дома. Окна были прорублены только в третьем этаже. Из них хорошо просматривался весь каньон, тропа и верхняя часть стены, петлявшей вдоль горной гряды на протяжении многих миль.

Мы расположились на ночлег на третьем этаже одного из домов и, перекусив, выбрались на крышу полюбоваться закатом. Вскоре к нам поднялся мужчина лет пятидесяти. Джаст познакомил нас, и мы разговорились. Мы узнали, что этот человек живет в деревне, в которой мы собрались зимовать, и сейчас направляется домой. Мы предложили ему идти вместе с нами. Он поблагодарил за приглашение, но сказал, что давно бы уже вернулся на родину, если бы не зашел в эту деревню повидаться с родственником, и что уже сегодня вечером будет дома. Затем речь зашла о храме, который мы посетили вместе с Эмилем и Джастом. «Я видел вас в ту ночь на парапете», — спокойно сказал незнакомец. Он повел разговор о моем сне, или видении, описанном в этой книге. Это было сюрпризом не только для меня, но и для моих товарищей: тогда я ни о чем им не рассказал. Я видел этого человека первый раз в жизни, но он так подробно пересказал мой сон, словно бы пережил ею сам.