Читаем без скачивания Женские штучки, или Мир наизнанку - Галина Куликова

– Хочешь сказать, что отрицаешь, будто у меня есть нюх? – с вызовом спросила она.

– Да кого это волнует? Нюх нужен ревнивой жене, а детективу необходима сообразительность. Не спорю, ты ее проявила.

– Спасибо тебе, Артем.

– За что?

– За то, что не отказываешь мне хотя бы в сообразительности. Я же слышала, как ты разговариваешь по телефону с девицами.

– Как? – озадачился тот.

– Как с кретинками. По-твоему, женщины так же забавны и бессмысленны, как морские свинки.

– Чушь, – ответил Артем категорично. – Свинки – существа безвредные.

– Конечно-конечно. А женщины – это настоящие вампиры, – насмешливо продолжила Лиза.

– Да уж не без этого. Женщина отличается от вампира только скоростью высасывания крови.

Спорщики стояли лицом друг к другу и не двигались с места.

– Артем, сними очки, – внезапно попросила Лиза.

Дима Скороходов готов был поставить свой правый глаз на то, что Артем никогда этого не сделает.

– Зачем? – спросил Артем и снял очки. Похлопал ресницами и сощурился.

Дима подумал, что ни черта не понимает в отношениях, а потому ходить ему Билли Бонсом.

– Другой человек, – сказала Лиза, хмыкнув. – Тебе не идет эта оправа. Она слишком массивная и давит в тебе все человеческое. Надо подобрать другую, более легкую.

– Оправа не может влиять на характер, – встрял Дима. – Если человек вредный, из него эту вредность ничем не вытравишь.

– На характер мужчины влияет все, даже цвет его зонтика, – парировала Лиза.

– Я знаю, что без очков я выгляжу гораздо лучше, но я плохо вижу, – сказал Артем, проявляя, по мнению Димы, все признаки кретинизма.

– Можно подобрать линзы, – сказала Лиза нейтральным тоном.

– Я так и сделаю. Если ты пойдешь со мной в «Оптику» и поможешь советом.

– Ладно.

– Когда?

– Когда скажешь, тогда и пойдем.

Артем снова надел очки, обошел Лизу и направился к вешалке. Начал надевать куртку и долго не попадал в правый рукав, потому что руки его отчего-то перестали гнуться. Очевидно, женщины обладают свойством парализовать не только мужские мозги, но и мышцы.

Как только Артем ушел, Дима набросился на Лизу:

– Я и не знал, что ты такая коварная! Зачем ты дразнишь Сухарева? Он хороший парень.

– С чего ты взял, что я его дразню?

– Ты с ним заигрываешь, а потом…

– Да, а что потом? – переспросила Лиза.

Дима негодующе хмыкнул.

– Не будь болваном, – попросила она. – Давай сделаем вид, что когда-то ты обладал тактом, и он внезапно к тебе вернулся.

Дима пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

– Я не сделаю твоему драгоценному Сухареву ничего плохого, – примирительно сказала Лиза. – Я просто хочу с ним подружиться. Он умный и находчивый. Может, я вижу в нем своего будущего наставника?

– Нахалка ты, – буркнул Дима. – Занимаешь стратегическую высоту? Я знаю: женщина, как и пантера, прыгает сверху. Кроме того, тебе уж точно не нужны наставники.

Возможно, наставники Лизе действительно были не нужны, зато ей просто необходим был друг. Чтобы рассказать ему о той особой улыбке Нины Неверовой, которая ее так насторожила. Как это ни странно, с Димой делиться своими подозрениями ей совсем не хотелось. Он тотчас воспламенится, начнет громоздить версии, доложит обо всем Ратникову и заранее его расстроит. Нет, Дима точно не подходил. А вот с Артемом Сухаревым она бы поговорила по душам. Он казался ей достаточно проницательным, чтобы оценить чей-то тонкий ход или почувствовать фальшь. И еще он оказался настоящим мужчиной. Он не держал камень за пазухой, хотя Лиза и обставила его во время поиска фотографа.

* * *

Руководитель клуба «Атлет» Борис Борисович Лагутин являлся продуктом высокой спортивной культуры. Поджарый, с прекрасно вылепленным телом, широко развернутыми плечами и плоским животом, он глядел на мир со спокойной уверенностью во взоре. Кожа у него была смуглой, глаза – синими, подбородок – твердым. «Должно быть, он дурак, – тотчас же подумал Дима. – По закону равновесия».

У него не было времени искать путей и подходов к Лагутину, не было времени втираться к нему в доверие. Приходилось идти другим путем. Дима явился в клуб с раннего утра и настоял на немедленном приватном разговоре. Лагутин пригласил его в свой крошечный кабинет, стены которого были увешаны вымпелами, значками и фотографиями. Дима не особо отвлекался на антураж и, устроившись на простом деревянном стуле, приступил прямо к делу:

– Я по поводу Жанны.

Он намеренно не стал уточнять. Жанна – и все. Лагутин должен понять, что Дима знает об их неформальных взаимоотношениях.

Борис Лагутин ни на секунду не отвел взгляда от детектива. Таким же твердым был и его голос, когда он сказал:

– Я знаю, что Жанну убили. Мне жаль. Она была неплохой девушкой. Хотя и рисковой.

– Вы можете ответить мне на некоторые вопросы личного характера? Только без обид?

– Пожалуйста. Если это имеет какое-то значение.

– Что вас связывало?

Лагутин опустил глаза и устало усмехнулся:

– Так. Значит, вы уже кое-что знаете о тех временах, когда Жанна ходила ко мне на физкультуру.

– Кое-что, – согласился Дима.

– Вы когда-нибудь работали с детьми?

– Нет, Бог миловал. Никогда.

– Значит, вам придется поверить мне на слово. Старики рассказывают, что девочки в прежние времена, заигрывая с учителями, обходились хихиканьем и глупыми записками. С тех пор все изменилось. Теперь старшеклассницы считают, что физрук – это в первую очередь мужчина, а уж в последнюю – педагог. Они выделывают всякие штуки. Если рассказать о некоторых девичьих выходках, вас продерет до костей.

Дима полагал, что так оно и есть, и ББ ни чуточки не преувеличивает.

– Ничего такого, что может меня дискредитировать как учителя, у меня с Жанной не было. Ни с ней, ни с одной другой девочкой. Хотя старшеклассницы порой совершают всякие глупости. Неоправданно рискуют репутацией, например.

– Или жизнью, – добавил Дима.

– Они импульсивны и труднопредсказуемы…

– Меня интересует только Жанна, – сказал Дима, которому не хотелось выслушивать лекции по педагогике.

– Еще раз повторяю – у меня не было с ней взаимоотношений. Но она очень хотела их иметь.

– Расскажите подробнее.

– Не забудьте, что с тех пор прошло много времени.

– Не забуду, – пообещал Дима, и Лагутин приступил к рассказу:

– Однажды Жанна решила, что женщинам в наше время нужно быть практичными. И задумала стать практичной. В связи с этим будущее виделось ей элементарно простым и понятным. У нее должна быть своя квартира и деньги, которые станет давать ей какой-нибудь мужчина, любитель молодого тела, так сказать.

– Вы догадались обо всем этом сами?

– Нет, Жанна рассказала. Сейчас объясню. – Лагутин впервые проявил некоторое беспокойство, схватив со стола карандаш и постукивая им по столешнице. – Почти все девочки старших классов кокетничали со мной. Я умею с этим справляться без всяких проблем. Но Жанна откровенно положила на меня глаз.

– Вас это, наверное, позабавило?

– Ничуть. Я расстроился. Не люблю сложностей на работе.

Дима понимающе кивнул.

– Так вот, – продолжал Лагутин. – Она несколько раз пыталась остаться со мной наедине, но я ускользал. А на одном мероприятии – это было в соседней школе – девчонка все-таки заловила меня в раздевалке и полезла целоваться.

Женя Сушко уверял, что ни Лагутин, ни Жанна в тот драматический момент его не видели. Значит, Лагутин не знает, что есть свидетели этого эпизода. Следовательно, он не пытается запудрить собеседнику мозги, а рассказывает правду. Это вселяло определенные надежды.

– Вы накричали на нее? – спросил Дима.

– Да нет. Это было бы глупо и вряд ли возымело нужное действие.

– Что же вы сделали?

– Я рассмеялся. И сказал, что юные красотки меня не интересуют. Жанна рассердилась и в запале выложила мне свою замечательную концепцию о практичном подходе к жизни.

– А что было дальше?

– Да ничего.

– Жанна обиделась на вас?

– Черта с два ее обидишь… Просто она поверила, что я не стану с ней спать. И уж тем более не женюсь на ней и не буду снабжать деньгами. Потом я вообще ушел из школы, у меня и было-то всего ничего часов, деньги не просто смешные, а потешные, даже для приработка, тем более для мужчины.

– Вы как педагог не подумали, что стоит предупредить родных Жанны о ее провокационном поведении?