Читаем без скачивания Мефистон. Город Света (СИ) - Хинкс Дариус

— Полковник? — встревоженно посмотрел на него Малик, не понимая, что происходит.

Федорак с трудом взял себя в руки. Сердце все так же бешено колотилось, но он остановился и ответил отстраненным голосом:

— Идем дальше. — Он махнул куда-то в сторону зловещего моста, стараясь не смотреть на него. — Занимайте позиции. Удостоверьтесь, что снизу вас не видно. Будьте незаметны, как аборигены. — Полковник успокоился, отдавая приказы, и сурово поглядел на солдат. — Какие бы темные силы теперь ни почитала Гоурин, свои навыки она не растеряла. Даже если сержант не догадывается, что мы здесь, то все равно будет внимательно смотреть по сторонам. Еретики знают, как тут опасно. Не высовывайтесь.

Малик начал направлять солдат в конкретные точки на разрушенном мосту. Тот местами просел и обветшал, но остался достаточно прочным. Река рассекала джунгли, и потому мост, раскинувшийся над водой, купался в солнечном свете. Оплетенная лозами и лианами, в лучах солнца переправа напоминала гниющий труп — обескровленную тушу исполинского чудовища, растянувшуюся над рекой и брошенную разлагаться на жаре.

Полковник с трудом заставил себя подойти ближе к мосту и тогда заметил тревожные взгляды спешащих занять позиции гвардейцев. Федорак понял: они беспокоились не о том, что сооружение может обвалиться, но испытывали тот же страх, который пытался отогнать от себя сам командир, и тревожно косились на деревья, будто ожидая, что те бросятся на них.

Полковник подавил сомнения, вскарабкавшись на камни, и огляделся, ища подходящую точку для наблюдения. Заметив пустое углубление на середине пролета, он прополз вперед и спрыгнул в похожую на чашу нишу. Перед ним поднимался участок моста, которому придали форму не то плавника, не то ощетинившегося шипами крыла, однако сквозь трещину в камнях он мог видеть склон горы внизу. Взгляду открывались бурные воды и тропы по обе стороны Гузерат, по которым будут идти еретики.

Полковник оглядел мост и почувствовал прилив удовлетворения, заметив, что его солдаты почти исчезли из виду. Последние из них скрывались, занимая позиции. Планета была рассадником культов и запрещенных сект, отчего «Заключенные в аду» уже давно научились становиться невидимыми в джунглях.

— Где ты, Малик? — прошептал он в вокс-бусину.

— В паре метров слева от вас, сэр. Если вытянусь, смогу прикоснуться к вам.

— Видимость хорошая?

— Я ясно вижу южную сторону реки и отчасти северную.

— Даже не дышите, пока я не отдам приказ. — Федорах переключил частоту, чтобы обратиться ко всем: — Нас превосходят числом, и, когда заметят, мост перестанет быть укрытием. Если у Гоурин еще есть захваченные в казармах ракетные установки, она может легко его разнести к чертям. Поэтому мы должны расстрелять их в самом начале боя. Если нанесем еретикам тяжелые потери, то им нечего будет нам противопоставить. Не высовывайтесь.

— Есть, сэр, — тихо проговорили десятки солдат.

Никто из них не привык, чтобы полковник обращался к ним напрямую. Федорах облегченно услышал в их голосах ту же тревогу из-за моста, что чувствовал сам. Он сместился, устраиваясь поудобнее так, чтобы рабочая рука могла свободно двигаться. Полковник прищурился, глядя на тенистые берега. Он видел движение повсюду, но, пробыв так долго в джунглях, сразу узнавал потревоженные зверями листья и отблески лучей на воде.

— Ты что-нибудь заметил, сержант? — прошептал он по воксу.

— Никак нет, полковник.

Прошло еще десять минут, и Федорак уже собирался сменить позицию, когда почувствовал, как позади что-то движется. Он резко обернулся, вскидывая пистолет, но увидел лишь пристально глядящего на него Зура. Полковнику хотелось наорать на проводника, однако пришлось ограничиться свирепым взором.

Анура кивком указал на трещину, через которую глядел на заросли Федорак, и прикоснулся к уху, призывая прислушаться.

Полковник снова посмотрел на заросли вдоль бурных вод через разбитый плавник. Они текли где-то в девяти метрах от воина, но даже так шум поражал. Поток пробивался через подлесок, катясь вниз со склона. Федорак напрягся, пытаясь разобрать что-то еще, и не сводил взгляда с бурного течения.

Он уже собирался сдаться, когда краем глаза заметил движение и решил было, что видит что-то в воздухе. Но затем полковник понял, что смотрит на одну из зеркальных пластин конструкции. На ней он увидел, как Зур тихо выбрался с моста и направляется обратно к деревьям. Когда проводник спрыгнул с камней на глину, он кивнул кому- то, кого Федорак не видел. Кому-то в джунглях.

«Будь ты проклят», — подумал Федорак, когда Зур бросился в лес.

— Это ловушка! — заорал он, открыв вокс-сеть. Полковник вскочил, оглядевшись, и увидел, как среди деревьев бегут скрытые фигуры. — Мост — западня! Гравишюты! Прыгайте!

Взобравшись на камни, он заметил, что Малик следом за ним уже активирует ранец.

А затем джунгли взорвались шумом и светом. С обоих берегов донесся грохот выстрелов, что рассекли тьму, и от камней полетели осколки.

Глава 12

Мефистон ощутил лишь приятное спокойствие. Он веками обуздывал силы, выходящие за пределы привычных техник библиариев, но после своего второго перерождения обрел возможность применять их так искусно, как и мечтать прежде не мог.

Едва лазерный разряд впился в корпус штурмового корабля, разум Властелина Смерти ринулся ему навстречу. Его мысли мелькали так невероятно быстро, что мир вокруг будто замедлился и пополз, как ледник. Старший библиарий шагнул за грань времени и позволил своему сознанию неспешно пройтись по отсеку. Спасать пилота было поздно. Череп уже пробит и смят. Также повреждены посадочные опоры и две ракетные пусковые установки. Разорван топливопровод, однако термоядерный реактор цел, как и большая часть керамитовой обшивки. Убивший пилота разряд прошел через передний окулюс. Дальше он попадет в голову Антроса. Спустя несколько миллисекунд «Пенсеросо» потеряет искусственную атмосферу, а затем после короткого драматического явления огненного шара выбросит пассажиров в пустоту.

Мефистон расстегнул ремни и встал с сиденья, двигаясь словно через размытый неподвижный коллаж. Воздух содрогался, заходясь в стонущем вопле. То была доля мгновения, отсеченная и воющая от ярости из-за заточения в безвременье. Кроме Властелина Смерти, в кабине двигалась лишь буря теней, что закружилась вокруг идущего к мертвому пилоту Кровавого Ангела.

Завороженный Мефистон протянул руку, пытаясь ухватить одну из них. Конечно, латница прошла прямо сквозь тень, но старший библиарий уже видел такое и знал, что это не просто игра света. Он наблюдал отблеск иных измерений. Покинув естественные пределы времени, Кровавый Ангел стал межпространственным созданием. Кто знает, было ли это отражение варпа, наблюдаемое с другого угла? Или же иное царство, столь чуждое, что не укладывалось в привычные понятия? Властелин Смерти пристально смотрел на колодцы тьмы, пытаясь разобрать в них очертания, но тщетно. Каждый раз, когда он думал, что видит нечто знакомое — лицо или стену здания, — образ распадался, становясь чем-то сбивающим с толку.

Мефистон потряс головой, стараясь собраться с мыслями. Соблазн обхода времени всегда был велик и опасен. Раньше случалось так, что космодесантник исчезал на целые месяцы, изучая одну непостижимую деталь. Конечно, Кровавые Ангелы считались долгожителями даже по меркам Астартес, однако Властелин Смерти понимал, что каждый миг его существования — часть драгоценного запаса, которым не следует разбрасываться.

Он уставился на расколотый череп пилота. Голову окружало облако крови и серого вещества, блестящее и разбухающее, будто фантастический цветок. Пока Мефистон изучал тени, лазерный разряд сместился вперед, на пару сантиметров приблизившись к неподвижному лицу Луция.