Читаем без скачивания Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - Феликс Юсупов

Вот уже четвертый день, как я нахожусь в Соловецком монастыре, живу в келье маленькой, темной, сплю на деревянном диване без всякого матраса, питаюсь монашеской пищей и, несмотря на все это, наслаждаюсь путешествием. Столько интересного тут. Это совершенно самостоятельное маленькое государство, окруженное громадной каменной стеной. У них есть свои корабли, свой флот, настоятель монастыря – король и правитель этой маленькой страны на далеком севере, окруженной бушующим морем.

Как странно попасть сюда после всех наших разговоров о нашей заграничной жизни, это так все различно, что даже нельзя сравнивать. Весь день осматриваем окрестности, удим рыбу, в громадных озерах, которых здесь около 400 и все они соединены каналами, т. ч. можно часами по ним ездить, переезжая из одного в другое. Великая княгиня [Елизавета Федоровна] все больше в церкви уже с 5 часов утра. Службы длятся тут по 5–6 часов, я был раз, и с меня этого раза довольно. Пока она молится, я ловлю рыбу и прихожу уже к самому концу. Много тут схимников в удивительных костюмах. Спать тут совсем невозможно, звонят и день и ночь в колокола, сотни ручных чаек, которые орут не переставая и прямо влетают в комнаты, а самое ужасное – это клопы, которых легионы, и они беспощадно кусаются. Пища ужасная и всюду торчат и плавают длинные монашеские волосы. Это так противно, что я питаюсь только чаем и просфорой. По вечерам много читаю, думаю о Вас, о наших разговорах, а также о том, что скоро Вас увижу. Теперь я вижу, как трудно мне жить без Вас, и меня все тянет туда, где Вы. Как странно судьба сводит людей. Думал ли я когда-нибудь, что в Вашей маленькой, неопытной головке уже существуют такие устоявшиеся взгляды на жизнь и что мы с Вами эту жизнь понимаем и чувствуем одинаково. Таких людей, как мы с Вами, очень мало в этом мире, и понять нас другим почти невозможно. И Вы и я, в общем, глубоко несчастливы. Мы оба думали, что нас никто не понимает, и что только мы так чувствуем. Мы с Вами встретились и сразу почувствовали каким-то сверхчутьем, что именно мы друг друга поймем, что доказал наш вечерний разговор в саду. Я уверен, что мы с Вами будем так счастливы, как еще до сих пор никто не был. Наше счастье должно заключаться в общности наших взглядов и мыслей и исходящих из них действий, которые должны быть только известны нам одним и никому другому. Мы будем это хранить как святыню, и даже наши лучшие друзья не будут подозревать, что именно служит залогом нашего счастья. Много еще хочется Вам сказать, но думаю, что на все это у Вас не хватит терпения, чтобы прочитать. Посылаю Вам фотографии, а также графине [Камаровской].

Ваш преданный Феликс»[78].

Вскоре Феликс-младший получил важного союзника в своем сватовстве к княжне Ирине Александровне. 28 июля 1913 г. в Лондон прибыла великая княгиня Елизавета Федоровна, старшая сестра императрицы Александры Федоровны. В письме Феликса к матери сообщалось: «Дорогая Мама, видел великую княгиню, которая в восторге быть в Лондоне. Я поехал ее встретить на вокзал, но опоздал на 5 минут, т. е. поезд пришел раньше, чем его ждали. Она отыскала какой-то удивительный поезд, проходящий в 71/2 утра. Когда я вернулся домой, то сейчас же ей телефонировал узнать, когда могу ее видеть. Она подошла к телефону и страшно смеялась и балаганила, видно, что она так довольна быть в Лондоне после стольких лет».

Великая княгиня Елизавета Федоровна с начала века была очень близка к семье Юсуповых. Но сейчас она была прежде всего монахиня и настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве, хотя в Англии проживали ее многочисленные родственники, которых она решила навестить с коротким визитом.

Мать ответила сыну: «Верю, насколько Елизавета Федоровна рада быть в Лондоне и как она этим наслаждается, забывая, что ей теперь все равно, где быть! Как все это преувеличено и фальшиво! Мне иногда ее глубоко жаль!»

Летом 1913 г. Феликс-младший написал (соблюдая правила конспирации) очередное письмо княжне Ирине Александровне:

«Получил Ваше письмо и глубоко возмущен поведением Дмитрия. Как это подло и нечестно. Меня тоже сердит, что из-за этого Вы имеете неприятности. Получивши мое письмо, телеграфируйте мне, сколько Вы останетесь в Париже и когда приедете в Лондон. Я с нетерпением жду Вашего приезда, и даже Лондон мне в тягость без Вас. Я бы давно уже приехал в Париж, но не знаю, как посмотрят на это Ваши родители. Приехать тайно, все равно узнают, и видеться с Вами будет трудно. Императрица Мария Федоровна у Lady Ripon увидела мою фотографию, взяла ее, долго рассматривала, понесла ее королеве Александре, и они долго о чем-то разговаривали. Вообще, она мною интересуется и с многими про меня говорит. Я думаю, это хороший признак.

Вы себе представить не можете, как ужасна эта неизвестность и все, что я теперь переживаю. Мне иногда так безумно хочется скорее Вас увидеть, с Вами говорить, что я готов сейчас сесть в поезд и поехать туда, где Вы находитесь. Напишите мне хоть два слова из Парижа. Мне тоже очень многое Вам нужно рассказать. В Соловецк я, конечно, не поеду и буду ждать Вашего приезда.

Узнайте, где Вы будете жить в Лондоне и сколько времени. Теперь у меня гостит Мая Кутузова с мужем. Мы завтра едем к аспиду. Один я к ним не хочу ехать. Я был у них в Париже и говорил с матерью, и выяснил раз навсегда наши отношения. Она нас иначе, как “My dear child” (Мое дорогое дитя – англ.) не называет.

Жду с нетерпением от Вас известий.

Ваш преданный Феликс»[79].

В середине июля 1913 г. семья великого князя Александра Михайловича приезжает в Лондон. Феликс как обычно в письме сообщает матери: «Вчера завтракал в Ритце с родителями, Ириной и англичанином [близкий друг Ксении Александровны]. Очень странное впечатление производит этот господин. Он себя, по-моему, держит очень развязано, хотя довольно симпатичный. Во время завтрака он несколько раз напоминал великой княгине все то, что она должна была купить для Ирины. Он очень о ней заботился, но ей это неприятно, и за завтраком она все время краснела. После завтрака я их отвез в гостиницу, а вечером поехал с ними в театр, англичанин тоже был. Все очень странно. Великая княгиня все время с ним ездит вдвоем, и он у них все время сидит. Сегодня были с Ириной в музее. Много говорили. Она решила бесповоротно, даже если бабушка будет против, настоять на своем. У нее очень утомленный вид, и я думаю, что жизнь родителей не может не быть ей замечена».

Мать делает замечание младшему сыну Феликсу за неразумную поспешность: «Сейчас пришла твоя телеграмма, где ты говоришь, что вы были в театре и что все на вас смотрели! По-моему это глупое положение! Не имея согласия Бабушки, не показываться публично. Можно видеться сколько угодно, не ставить себя на положение женихов. Где находится Бабушка? Если она с тобой не познакомится теперь, то это очень дурной знак!»