Читаем без скачивания Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев

Важно, впрочем, заметить, что взрыв научной активности в мировой синологии второй половины XIX в. был связан отнюдь не только и даже не столько с тем, что предыдущие эпохи поступательного развития принесли свои законные плоды. Сыграли свою роль и события середины века, связанные с открытием Китая для Европы и вообще для мира после «опиумных войн» и проникновения держав на китайский рынок. Потребности активного освоения этого гигантского полуколониального рынка оказались мощным стимулом, форсировавшим развитие синологии: практическая потребность в синологических исследованиях обеспечивала им соответственное финансирование. Синологи получили прежде столь затруднительную для них (если не вести речь о первых поколениях миссионеров, да и то с необходимыми оговорками) возможность не просто побывать в Китае, но и жить в нем столько, сколько необходимо для успеха дела. К этому можно добавить, что значительный отряд синологов пополнил собой ряды специалистов-чиновников, проведших десятилетия на службе в Китае, подчас и у правительства, хорошо изучивших язык и образ жизни страны и народа. Вот одним из таких синологов и был знаменитый Дж.Легг (1815—1897).

Он перевел и издал практически весь классический китайский конфуцианский канон — от «Луньюя» до «Лицзи» [255; 255а; 256]. В каждом томе, посвященном тому или иному сочинению, приводятся параллельные тексты на китайском (оригинал) и английском (перевод), а также даются комментарии (на каждой странице есть кусок текста оригинала, его перевод и относящийся к этому отрывку комментарий). Комментарий дается и текстовой, и смысловой, отнюдь не сводящийся к механической перепечатке чужих комментариев; это комментарий сводный и собственный, т.е. учитывающий и чужие рассуждения и указания, и собственное разумение, свое понимание текста и всего с ним связанного. Кроме того, каждый из томов снабжен великолепным научным аппаратом, начиная с обстоятельного предисловия, включающего историю текста, а если нужно, то и биографический очерк о его авторе или авторах, и кончая многочисленными и тщательно выполненными индексами, а также списком ошибок и опечаток.

Труды Дж. Легга, таким образом, — не просто переводы. Это обстоятельнейшие научные исследования, сопровождаемые столь же обстоятельными и на высоком уровне сделанными переводами, каждое разночтение в которых оговорено и обосновано. Сказанное, разумеется, не означает, что все в переводах Дж. Легга бесспорно, и за столетие с лишком после их публикации различными синологами были изданы новые переводы почти всех конфуцианских канонических книг. Но тем не менее переводы Дж. Легга остаются в строю, регулярно переиздаются как на Западе, так и в Китае (в КНР и на Тайване отдельно), что не может не служить их лучшей аттестацией. Если прибавить к этому, что научные интересы Дж. Легга не ограничивались конфуцианским каноном, что он издал также в своих переводах некоторые книги даосского канона, в частности «Чжуан-цзы», а также иные сочинения о Китае, то место его в мировой синологии будет окончательно и четко обозначено: он один из тех, кто более других сделал в этой науке, причем на высочайшем научном уровне.

Уровень, заданный им, не всеми синологами конца XIX и начала XX в. был поддержан. Переводы древнекитайских текстов французскими или франкоязычными синологами Ш. Арле [225; 226] и Л. Виже [313] не были столь качественными, хотя каждый из них внес свою весомую лепту в общий тезаурус синологии. Более высоким уровнем отличались переводы француза С. Куврера [186—191], который перевел на французский большинство из тех древнекитайских текстов, которые чуть раньше него перевел на английский Легг. Речь не о том, что ДжЛегг проложил дорогу, а С. Кувреру требовалось меньше труда, дабы по ней пройти. Французский синолог был великолепным знатоком древнекитайского языка и древнекитайских текстов, автором большого китайско-французского словаря [192], в котором едва ли не каждое слово иллюстрировалось отрывками из упомянутых текстов, так что самостоятельность его переводов не может быть подвергнута сомнению. Но как бы то ни было, он был вторым. Да и качество его переводческой и аналитической работы, пожалуй, все же уступало тому, что достиг ДжЛегг, — хотя это не исключило переиздание многих из его переводов.

Своего рода вершиной, пиком переводческой синологической культуры XIX в. можно считать попытку Э. Шаванна (1865—1918) сделать научный перевод «Шицзи» [179], с учетом как достижений переводческой синологической текстологии

XIX в., так и стандартов исследовательского мастерства европейской науки XX в. Шесть томов перевода Э. Шаванна (не охвативших, увы, всего труда Сыма Цяня) выходили в свет уже в

XX в. и были завершающим аккордом синологических усилий автора. К слову, помимо этих переводов он сумел немало сделать и в других жанрах, будь то история китайской религии, археологическое изучение Китая или публикация документов, открытых экспедицией А. Стейна [292а]. Его работы отличаются глубиной исследовательского анализа, что с особенной ясностью проявилось в переводе «Шицзи». Уровень исследовательского мастерства здесь необычайно высок. Не исключено, что желание не снизить его задержало работу над переводом и было одной из причин, по которым перевод не был доведен до конца.

Завершая общий очерк развития западной синологии в XIX и начале XX в., существенно подчеркнуть, что в основе своей синология этого времени продолжала традиции предыдущего этапа. Однако, продолжая их, т.е. занимаясь в основном тем, чтобы ввести в научный оборот максимальное число древнекитайских первоисточников (коль скоро речь идет именно о китайской древности, то сделаем акцент на этом), синология XIX в. была в то же время принципиально отличной от того, чем она была на предшествующем этапе ее развития. Различие было в том, что она поднялась на подлинно научный уровень, стала отраслью гуманитарной науки XIX в., ставя своей целью не только и не столько перевести текст (как было ранее), но изучить и исследовать его, сопроводить перевод серьезной аналитической работой и тем определить значение источника и раскрыть его для читателя. Разумеется, не все работы соответствовали этому высокому уровню, как не все переводы достигают его и в наши дни, о чем можно судить, к сожалению, и на некоторых отечественных примерах. Однако важно подчеркнуть, что высокий стандарт перевода тем не менее был достигнут в XIX в., так что задачей последующих переводчиков было не снизить его, что, естественно, не всегда и не всем удавалось.

Существенно добавить ко всему сказанному, что синология XIX в., уже достаточно обогатившаяся серьезно изученными источниками, могла, во всяком случае на рубеже XIX—XX вв., перейти к созданию сводно-обобщающих трудов типа исторических очерков, сочинений исторического и историко-культурного характера и монографических исследований по различным проблемам истории и культуры Китая, в том числе и древнего. Французский синолог А. Кордье в 1920 г. опубликовал 4-томную историю Китая [185], англичанин Г. Джайльс — ряд книг по религии и очень необходимый каждому синологу краткий китайский биографический словарь [213—215], Э. Паркер — книги о древнем Китае и китайской религии [278].

Стоит обратить внимание на то, что после того вклада в мировую синологию, который внес Дж. Легг, Англия понемногу превращалась едва ли не в важнейший центр синологии. Конечно, слава французской синологии поддерживалась именами и работами С. Куврера и Э. Шаванна, так что в общем и целом престиж французов в науке о Китае сохранялся. Но английская синология тем не менее быстро набирала очки, что в немалой степени было связано с ролью англичан на китайском рынке, где Англия во второй половине XIX в. безусловно доминировала. Если говорить не только о китайских древностях, но об истории Китая в целом, то приоритет английской синологии можно для конца XIX в. считать бесспорным — спорен он только в том случае, если иметь в виду изучение китайской древности.

Особо следует сказать о немецкой синологии XIX в. Она сравнительно небогата, представлена именами В. Грубе, Ф. Рихтгофена, А. Конради и немногих других. В. Грубе написал книги о китайской религии и цивилизации [29; 223], Ф. Рихттофен — о Китае вообще [283]. На немецком (впрочем, также и на английском) написал ряд книг голландец де-Гроот. Конечно, были и другие синологи, писавшие на немецком, но их было не очень много, и они не оставили после себя заметных, тем более эпохальных сочинений, сравнимых с теми, что в те же времена издавали французы и англичане. Однако начало было положено. Успехи немецкой синологии были еще впереди. Как, впрочем, и американской, представленной в XIX в. очень немногими, к тому же малозаметными именами. Тем более сказанное относится к синологическим работам, имевшим отношение исключительно к древнему Китаю.